Читать интересную книгу Йоханнес Кабал. Некромант - Д. Ховард

изобрели! Остальное — ложь!

— О, — сказал Сатана, — даже немного стыдно. Меня считают отцом лжи. А мои собственные

дети фантазией не отличаются.

Бельфохур/Бедокур обрушился на Кабала.

— Я так рад, что ты проиграл пари, смертный, потому что теперь я могу тебя убить. Готовься к

смерти!

Если он думал, что Кабал отпрянет в страхе, его ждало разочарование. Вообще, если он ожидал,

что Кабал вообще будет делать хоть что-то, а не просто предупреждающе качать пальцем и указывать

на Сатану, он был бы разочарован, ибо именно это Кабал и делал.

— Вообще-то, — тихим голосом, не предвещающим ничего хорошего, сказал Сатана, — хочу

напомнить вам, капрал Бедокур, что сделка была заключена со мной. Если у кого и есть право убить

его, то право это — моё. Так уж вышло, что мы с мистером Кабалом пересмотрели условия сделки.

Посему, я бы попросил вас вернуться в казармы и не лезть в дела, которые вас не касаются.

— Не касаются? НЕ КАСАЮТСЯ? Да будет вам известно... Погодите-ка. Минуточку. Как вы

сказали? — Его голос обратился в неверящий шёпот. — Капрал Бедокур?

— Ты прекрасно расслышал, капрал. Последнее время твоя работа меня не устраивает. Это тебя

встряхнёт.

— Капрал, — полным ужаса голосом повторил Растрепай Бедокур.

— Я бы на твоём месте не считал это понижением. Хотя, по сути, так оно и есть. Воспринимай

это как возможность показать себя. В первый раз ты в мгновение ока взлетел по карьерной лестнице.

— За двенадцать столетий, — сказал Бедокур, проговаривая каждый слог.

Он медленно снял свой шлем, посмотрел на него, положил к ногам Сатаны и медленно побрёл

прочь. Сатана начал смеяться задолго до того, как он покинул пределы видимости или слышимости.

— Ты бываешь невероятно мелочным, — сказал Кабал.

Сатана вытер слезу с уголка глаза.

— А кто объявления повесил, я?

— Я зато не метил в боги.

Сатана насмешливо на него посмотрел.

— Ага, рассказывай. Вернёмся к делу. У тебя есть товар, который нужен мне, а у меня есть то,

чего жаждешь ты. Заключим сделку?

— Договариваться не о чем. Ты вернёшь мне душу в обмен на эту коробку? Да или нет?

— Да ладно тебе, — ответил Сатана, — мог бы придумать что-то получше. Ты забываешь о

том, что среди моих прочих творений, я породил адвокатов. Коробка мне не интересна. Мне нужно

содержимое.

Сатане было приятно увидеть, как глаза Кабала сузились за стёклами очков (способность

смотреть сквозь тёмные очки естественна для тех, кто живёт в пещерах, заполненных зловонными

парами серы). Он и правда попытался злоупотребить доверием самого Сатаны. Без сомнения,

прошедший год сильно его изменил.

— Я не один из твоих деревенщин, Кабал. Не забывай об этом.

Кабал некоторое время что-то мысленно взвешивал. Сатане было любопытно, сможет ли он

пожертвовать собой, чтобы спасти подписавших. Не мог же он настолько измениться.

— Хорошо, — наконец сказал Кабал, — содержимое тоже твоё. Коробка прилагается

бесплатно.

— По рукам, — сказал Сатана и громоподобно рассмеялся. — По рукам!

Со стен начали падать камни. В порыве внезапного страха за свою жизнь Кабал огляделся по

сторонам. Не мог же Сатана нарушить сделку, особенно заключённую секунду назад. Из стен начали

вырастать балконы с сиденьями. На них уселись рои летающих тварей; из маленьких тоннелей, что

раскрылись, будто геологические сфинктеры, выбежали толпы чертей. Некоторые из них тут же

попадали в лаву. Да и чёрт с ними.

Сатана — само воплощение злорадства — встал с трона во весь свой огромный рост; его

головы почти не было видно за облаками смрада. Позади него пол задрожал и зашатался, по мере того

как его генералы, князи и бароны вырастали у него за спиной: Ваалберит, Вельзевул и Карро;

Мелморот, Шакарл и мистер Рансибл; Оливьер и Левиафан. А ещё Йог-Сотот, который уже был там,

поскольку существует одновременно во всём пространстве, следовательно, не присутствовать он

никак не мог.

— Прости, Йоханнес. Мной движет гордость, и чтобы преподать тебе урок, мне нужна публика.

Он обратился к собравшимся полчищам.

— Леди. Джентльмены. Прочие твари, менее поддающиеся описанию. Перед нами человек,

попытавшийся меня обыграть, обхитрить меня.

Все засвистели, зашипели, засмеялись, заревели и застучали копытами. Сатана поднял руку,

требуя тишины, и в тот же миг её получил.

— Этот человек добровольно согласился отправить сотню своих смертных собратьев на

бесконечные муки, — раздались жидкие аплодисменты, — ради своей собственной бессмертной

души, ради ничтожной душонки, которую никогда не ценил, когда она у него была, но готов был из

кожи вон лезть, когда она пропала, ради вот этого...

И, как дешёвый фокусник на детском празднике, он из ниоткуда достал душу Кабала.

С кончика вытянутого указательного пальца Сатаны, держась за самый край его ухоженного

ногтя, свисала печальная, грязно-белая, как простыня в дешёвом отеле, субстанция. Она жалобно

извивалась, и хотя была лишена разума, чувствовала близость истинного хозяина. Кабал ощутил

слабое приятное чувство, как будто вернулся домой впервые за несколько лет, и всё снова будет так,

как раньше. Он опустил коробку на пол и отступил от неё.

— Ладно, — сказал он, — они твои. Делай, что обещал.

Он говорил тихо под возобновившийся крик и рёв со стороны до безумия агрессивной публики,

но Сатана его услышал.

— Что обещал? Расскажу тебе прикол, Йоханнес Кабал. Я и так собирался отдать тебе твою

душу. Как я мог тебя убить? От тебя куда больше пользы на Земле, чем здесь.

— Я больше не буду на тебя работать. Никогда, — ровным тоном сказал Кабал, но в то же

время слегка покраснел.

— В этом нет нужды. Твои жалкие происки приносят такой же ущерб как монастырь, полный

одержимых монахинь. Тебе нужна душа, чтобы превратить мир смертных в хаос? Отлично! Держи!

Сатана улыбнулся, обнажив зубы.

— Мне этот хлам в хозяйстве не пригодится.

С этими словами он швырнул душу в сторону Кабала.

Кабал физически не ощутил удара, но вдруг почувствовал себя так, будто вернулся домой, и

когда он закрыл глаза, и глумливые вопли и насмешки становились всё слабее и слабее, он подумал о

том, что там ему и следует сейчас быть.

К счастью, Сатана подумал так же.

* * *

Пахло травой и деревьями, слышалось пение птиц и журчание реки неподалёку, на лице

чувствовался лёгких ветерок, который ворошил его волосы и уносил куда подальше въевшийся в

одежду запах серы. Он сделал долгий, очень глубокий вдох, задержал дыхание на несколько секунд, и

выдохнул. Он открыл глаза. Он стоял на тропинке посреди долины, на холме над ним была видна

роща деревьев, справа от него, меньше чем в сотне шагов, текла река. Он точно знал, где находится: в

двух милях позади находилась деревня, в миле впереди его дом. Он сделал шаг вперёд.

Было уже далеко за полдень, и он не спеша наслаждался прогулкой, ощущая каждый камень

под ботинками, останавливаясь, чтобы посмотреть на облака и птиц, летящих высоко над головой. Он

улыбнулся, и улыбка его выражала только чистое наслаждение. Он продолжил путь.

Он резко остановился и улыбку с его лица словно ветром сдуло. Одна из птиц вела себя очень

своеобразно: кружила и кружила в воздухе — вне поля зрения, за поворотом, что-то лежало.

Здоровенная несуразная птица — не дрозд, но тоже чёрная — вдруг каркнула. День перестал казаться

таким уж приятным.

Кабал обогнул поворот и обнаружил, что ворона кружит над валуном, лежащим на склоне

холма у тропинки. На нём сидели Дензил и Деннис и играли в импровизированную версию игры

"Камень, ножницы, бумага", которую придумал Дензил: "Камень, ножницы, бумага, динамит, вдарь

Деннису по роже". Судя по состоянию носа Денниса, играли они уже долго.

Деннис первым заметил Кабала и повернул к нему то, что осталось от его лица. Он попытался

улыбнуться, и вокруг его рта пошёл трещинами лак. Дензил не упустил возможность сделать

коварный победный ход в их игре и резко ударил Денниса в голову. Со звуком, как будто били по

мешку соломы, Деннис завалился набок. Ворона круто спикировала на землю и с надеждой

вприпрыжку неслась по траве к Кабалу. Он посмотрел на неё. В его взгляде не было теплоты.

— В тебе же нет ни капли стиля, — сказал он ей. — Была бы ты вороном или грачом...

— Кар!

— ...или пингвином. Я бы так не привередничал.

Он посмотрел на ворону, ворона в ожидании посмотрела него.

— Ну ладно, ладно, — сказал он наконец и похлопал себе по плечу.