для того, чтобы ослабить влияние Сеяна. И это письмо — именно то, что мне для этого нужно. Я покажу его Тиберию, чтобы окончательно убедить нашего императора в том, что Сеян метит на его место. Тем не менее оно выставляет в невыгодном свете моего сына, и хотя в нем ничего не сказано о том, намерены ли они ждать, когда Тиберий умрет естественной смертью или же они попытаются ускорить этот момент убийством, император скорее будет склонен поверить во второе. Но в таком случае Клавдия либо казнят, а его собственность конфискуют, и тогда ты останешься нищим, либо Клавдий со всем своим семейством будет сослан на какой-нибудь скалистый островок, и тогда ты станешь никому не нужен.
Нарцисс проглотил застрявший в горле комок. Его не прельщал ни тот, ни другой результат.
— Блистательная Антония, ты ведь не допустишь гибели собственного сына, даже если это поможет тебе устранить Сеяна, так ведь?
Антония надменно прищурилась.
— Не смей говорить мне, что я могу, а чего не могу делать, вольноотпущенник! Сказать по правде, я так зла на Клавдия за его глупость, что почти готова отдать его на милость Тиберия — или же на отсутствие таковой.
— Прими мои нижайшие извинения, домина, — пролепетал Нарцисс, торопливо вскакивая со стула и раболепно кланяясь.
— Сядь и прекрати пресмыкаться! — прикрикнула на него Антония.
Нарцисс с той ж прытью сел на свой неудобный стул. От его былой напыщенности не осталось и следа.
— А теперь выслушай меня. Я скажу, что тебе делать, — произнесла Антония уже гораздо спокойнее. — Я не стану показывать это письмо императору, хотя с его помощью я могла бы легко добиться того, что мне нужно, пусть даже ценой жизни моего нерадивого сына. Взамен я требую, чтобы ты вернулся к своему патрону и уговорил его прийти ко мне. Но не с пустыми руками, а со списком этих «других людей», а также их ответами. Причем сделать это он должен уже сегодня, прежде чем я успею передумать. И постарайся втолковать ему, что если он откажется, то я забуду, что он мой сын.
— Обещаю тебе, домина, что он будет здесь уже через два часа.
— Прекрасно. И второе, что от тебя требуется. Ты должен устранить Ботера. Я не допущу, чтобы он и дальше подзуживал Клавдия, вкладывая ему в голову мысли об императорском пурпуре. Думаю, самое время расквитаться с ним за весь тот позор, какой он навлек на нашу семью.
— Это будет сделано уже сегодня, домина, — пообещал Нарцисс со злобной улыбкой. — Он поставил под удар и меня, и моего патрона, которого я всеми силами стараюсь оградить от всяческих неприятностей.
— Похоже, твоих усилий недостаточно, — заметила Антония. — Что касается твоих личных замыслов в отношении Клавдия, если ты все еще мечтаешь возвести его на императорский трон, то лучше выброси это из головы. Я сделаю все для того, чтобы преемником Тиберия стал мой внук Гай. В отличие от своего дяди Клавдия, он молод и разумен, и народ любит его, потому что он сын Германика. К тому же он будет править гораздо дольше, нежели отпущено жить Клавдию.
— Уверяю тебя, моя благородная Антония, что в мои планы входит лишь оберегать жизнь Клавдия. Что же касается будущего, то оно целиком и полностью в руках богов.
— Неправда. Оно в моих руках. И если я вдруг заподозрю, что ты пытаешься помешать моим планам, обещаю, что закую тебя в цепи, твои яйца засуну в твои пустые глазницы и брошу умирать с голода.
— В этом не будет необходимости, домина, — пискляво произнес Нарцисс, слегка побледнев. По всей видимости, он слишком живо представил себе эту картину.
— Будем надеяться. А пока ты свободен.
— Благодарю тебя, домина, — ответил Нарцисс, вставая и отвешивая поклон. Затем, посмотрев на Веспасиана и Сабина, добавил: — Спасибо вам, господа, за вашу осмотрительность. Если вам когда-либо понадобится моя помощь, обращайтесь. Буду рад оказать вам услугу. Сенатор Полон, рад был снова тебя увидеть. До свидания.
Собрав последние крохи собственного достоинства, Нарцисс удалился. Палл вышел вместе с ним. Затем, одарив Веспасиана нежной улыбкой, следом за ними вышла и Ценис.
— Думаю, ты получила немалое удовольствие, — прогудел дядюшка Гай, как только грек скрылся за дверью. — Было приятно видеть, как ты поставила на место этого жирного зазнайку.
— Ты прав, я действительно получила удовольствие, и немалое, — согласилась Антония. — Остается лишь надеяться, что ему хватит ума держать в руках Клавдия. С другой стороны, до моего сына наверняка дойдет, сколь зыбко его положение, после того как я поговорю с ним.
— Домина, а что ты намерена делать с теми, имена которых он тебе сообщит? — поинтересовался Веспасиан.
— Я займусь ими, как только избавлюсь от Сеяна, — ответила Антония. — Поочередно скормлю их Тиберию и с удовольствием пронаблюдаю, как он разорвет их всех на клочки.
Разговор был окончен, и Антония отпустила братьев. Спустя какое-то время, захватив с собой Артебудза и заспанного Магна, они шагнули на солнцепек июльского дня и пешком отправились на Квиринал, в дом дядюшки Гая. Веспасиан намеревался провести там ночь, прежде чем отправиться домой, в родное поместье, проведать родителей и отдохнуть, ожидая, когда Калигула и Клемент переберутся на Капри. Он также собирался проведать поместье бабушки Тертуллы в Козе, которое она, как и обещала, к великой досаде Сабина, целиком и полностью завещала ему, своему любимому внуку.
— Итак, мой дорогой мальчик, — прогудел Гай, когда Веспасиан поделился с ними своими ближайшими планами, пока они шагали в направлении Священной дороги. — ты решил подышать сельским воздухом. Как странно, однако!
— Думаю, дело не в воздухе, а в мулах. Он слишком привык к их любовным утехам, — заметил Сабин, который при первой возможности старался опустить колкость в адрес младшего брата.
— В таком случае, Сабин, может, ты составишь мне компанию? — с улыбкой ответил Веспасиан. — Будет кому подержать мулу голову. К тому же, ты только представь, как страстно он при этом облобызает тебя!
— Спасибо за соблазнительное предложение, брат, но я, пожалуй, останусь в Риме. Мне нужно успеть сделать кучу дел, если я хочу в следующем году получить пост квестора. Ты только представь себе, сколько сенаторских задниц мне предстоит для этого вылизать! Кроме того, меня ждут поцелуи куда более приятные, нежели слюнявые лобызания твоего любимого хвостатого дружка.
Вскоре они свернули налево, на Священную дорогу, ведущую к римскому Форуму. По мере приближения к сердцу Вечного Города толчея на улицах усилилась, однако Магн прокладывал им путь в толпе, заодно расписывая Артебудзу местные достопримечательности. Горец был сражен наповал