Читать интересную книгу Джерри-островитянин. Майкл, брат Джерри - Джек Лондон

Глава XVII

Однажды вечером Дэг Доутри сидел за столиком в одном из своих любимых кабачков. Обстоятельства складывались сложные. Случайную работу найти было труднее, чем когда-либо, а сбережения его пришли к концу. Перед тем он имел телефонный разговор с Бывшим моряком, сообщившим, что как раз сегодня здорово клюнул какой-то отставной врач-шарлатан.

— Позвольте мне заложить мои кольца, — не в первый раз упрашивал его по телефону Бывший моряк.

— Ни в коем случае, — неизменно отвечал Доутри. — Они необходимы для дела. Это наш запасной капитал. Они создают настроение и обстановку, они красноречивы, как говорится по-вашему. Я сегодня обдумаю кое-что, и мы с вами утром увидимся. Не расставайтесь с кольцами и не слишком усердствуйте с вашим доктором. Пусть он сам придет к вам. Это единственный путь. Добыча не так-то легко дается, и вы должны быть на высоте. Не беспокойтесь, сэр. Дэг Доутри стоит пока твердо.

Но сидя в баре, он чувствовал, что все пропало. В кармане была как раз та сумма, которую он должен был хозяйке за следующую неделю. Он уже просрочил три дня, и хозяйка, женщина с неприятным, грубым лицом, шумно требовала уплаты. Дома, при строгой экономии, еды должно было хватить на следующий день. Отельный счет Бывшего моряка не оплачивался уже две недели — громадная сумма, принимая во внимание, что отель был первоклассный; у самого Бывшего моряка в кармане болталась всего лишь пара долларов, которыми надо было позвякивать, пуская пыль в глаза охочему до кладов доктору.

Однако самым катастрофическим обстоятельством было то, что Дэгу Доутри пришлось урезать наполовину свою ежедневную порцию пива — он не решался прикасаться к квартирным деньгам, которые спасали его и его семью от ночлега на улице. Поэтому он сидел сейчас за столиком с капитаном Иоргенсеном, который только что вернулся с грузом сена из Петалумы. Иоргенсен уже дважды заказывал по паре пива, и его жажда, казалось, была утолена. Он протяжно зевал, устав от продолжительного труда и бдения, и поглядывал на часы. А Доутри не хватало еще трех кварт! Кроме того, Гансон еще своей взбучки не получал, и место кока на шхуне все еще рисовалось в туманном и отдаленном будущем.

В своем отчаянии Доутри натолкнулся на удачную мысль.

— Послушайте, капитан, — начал он. — Вы не знаете какой молодец мой Киллени-бой. Он умеет считать не хуже нас с вами.

— Хо-хо, — пробурчал капитан Иоргенсен. — Я насмотрелся считающих собак. Это фокусы. Лошади и собаки считать не могут.

— Эта собака может, — спокойно продолжал Доутри. — Вы ее не собьете. Держу пари, что сейчас я закажу два бокала пива так, что она услышит число два, а затем тихо шепну, чтобы принесли только один, и вы увидите, какой шум подымет Киллени-бой, когда лакей принесет этот единственный бокал!

— Хо-хо! А на сколько вы держите пари?

Баталер нащупал в кармане монету в десять центов. Если Киллени-бой подведет, то квартирная плата ухнет. Но Киллени не может и не захочет подвести его, решил он, и сказал:

— На два пива.

Они подозвали лакея и, дав ему секретную инструкцию, позвали Майкла, лежавшего у ног Квэка в углу. Когда баталер придвинул стул и посадил его у стола, Майкл понял, что от него что-то требуется. Он баталеру нужен, он что-то должен сделать. Он был счастлив не перспективой проявить свои таланты, а возможностью доказать баталеру свою любовь. В мозгу Майкла любовь и служба любимому сливались в одно понятие. Он прыгнул бы в огонь ради баталера и теперь готов для него был сделать все, что только баталеру может быть угодно. Вот чем для него была любовь. Любовь — это служба любимому.

— Официант! — громко позвал баталер, и, когда официант подошел вплотную, сказал: — Два пива. Понял, Киллени? Два пива.

Майкл заерзал на стуле, импульсивно положил лапу на стол и, высунув свой красный язычок, чуть не лизнул в лицо наклонившегося к нему баталера.

— Он запомнит, — сказал, улыбаясь, Доутри капитану.

— Мы его заговорим, — был ответ, — и собьем с толку. Я скажу, что место кока — ваше, как только я задам трепку Гансону. А вы скажете, что мне следовало бы оттрепать его сейчас. А я скажу, что Гансон сначала должен дать мне повод к трепке. А затем мы раскричимся и поднимем такой шум, что только держись. Вы готовы?

Доутри кивнул головой, и они громко заспорили, а Майкл смирно сидел, переводя внимательный взор с одного на другого.

— Я выиграл, — объявил капитан Иоргенсен, когда официант подошел к ним с одним бокалом пива. — Ваш пес давно забыл про два бокала, если он вообще что-нибудь понял. Ему кажется, что мы с вами здорово поспорили. Соображения об одном или двух бокалах исчезли из его головы, как исчезают смытые волной слова, написанные на песке.

— Полагаю, что сколько бы вы шума ни поднимали, он своей арифметики не забудет, — сказал Доутри, хотя в его душе этой уверенности не было. — Я ему напоминать не буду, — прибавил он с некоторой уверенностью. — Вы увидите, что он сам вспомнит.

Высокий бокал пива был поставлен перед капитаном, и он быстро схватил его. Майкл, напряженный, как струна, стоял на задних лапах; он знал, что от него что-то требуется, вспомнил прежние уроки на «Макамбо» и тщетно вглядывался в непроницаемое лицо баталера — затем оглянулся и увидел один бокал вместо двух. Он очень хорошо усвоил разницу между одним и двумя, и до его сознания сразу дошло, что на столе стоит всего один бокал, когда было заказано два. Как это случилось, самый глубокий психолог вряд ли знает больше, чем он знает о самой сущности мысли. Майкл внезапно вскочил, положил обе передние лапы на стол и сердито залаял на официанта.

Капитан Иоргенсен ударил кулаком по столу.

— Ваша взяла, — загремел он. — Я плачу за пиво. Официант, еще бокал!

Майкл посмотрел на баталера, чтобы себя проверить, и рука баталера, положенная на его голову, дала ему надлежащий ответ.

— Начнем снова, — сказал окончательно проснувшийся и заинтересованный капитан, вытирая тыльной стороной ладони пену со своих усов. — Один и два — это он понимает. Но как насчет трех? Или четырех?

— То же самое, капитан. Он считает до пяти и знает, что предметов бывает больше, чем пять, но дальше не знает.

— Эй, Гансон! — через весь бар закричал капитан Иоргенсен коку с «Говарда». — Эй ты, глупая башка! Иди сюда, выпей с нами!

Гансон подошел и взял себе стул.

— Я плачу за пиво, — сказал капитан, — но заказывайте вы, Доутри. Послушайте, Гансон, это замечательный пес! Он знает счет лучше вас. Нас трое, и Доутри заказывает три пива. Пес ясно слышит три. Я показываю официанту два пальца — вот так — видите? — и он приносит всего два бокала. Вы посмотрите, какую бурю поднимет наш песик.

Все произошло как по писаному, и Майкл неистовствовал, пока приказание Доутри не было исполнено в точности.

— Он вовсе не считает, — решил Гансон. — Он видит, что перед одним из вас пусто. Вот и все. Он знает, что перед каждым должен стоять бокал. Вот он и лает.

— Прекрасно, — похвастался Доутри. — Нас трое. Закажем четыре бокала, тогда у каждого будет по бокалу, но вы увидите, что Киллени все равно закатит официанту скандал.

Так все и случилось. Майкл вошел в роль и лаял на официанта, пока тот не принес четвертый бокал. Тем временем вокруг их столика собралась толпа, и всем хотелось угостить Доутри пивом, чтобы испытать таланты Майкла.

— Великолепно, — философствовал Доутри. — Чудно устроена жизнь. То нечего было выпить, а через минуту тебя уже готовы утопить в пиве.

Некоторые даже хотели купить Майкла, предлагая за него смехотворную цену в пятнадцать и двадцать долларов.

— Вот что я вам скажу, — шепнул капитан Иоргенсен, увлекая Доутри в угол. — Отдайте мне этого пса, и я сейчас же оттреплю Гансона. Вы завтра придете на работу — место за вами.

Владелец бара увлек Доутри в другой угол и там предложил ему:

— Приходите сюда каждый вечер с вашим псом. Это поднимет торговлю. Пива будете получать сколько угодно и пятьдесят центов наличными за вечер.

Это предложение натолкнуло Доутри на блестящую мысль. Вернувшись домой и предоставив Квэку расшнуровывать свои башмаки, он обратился к Майклу:

— Мы на правильном пути, Киллени. Если этот трактирщик даст нам вволю пива и пятьдесят центов в вечер… значит вы этого стоите, сынок, да, пожалуй, не только этого. Ведь трактирщик гонится за наживой. Поэтому он продает свое пиво вместо того, чтобы его выпить… Киллени, ты ведь не прочь поработать на меня, знаю… знаю… Нам здорово нужны деньги. У нас ведь есть Квэк и мистер Гринлиф, и Кокки, не говоря уже о нас с тобой, и нам столько всего нужно! Нелегко раздобыть денег на квартиру, а достать работу еще труднее. Что скажете, сынок, побродим-ка завтра и посмотрим, сколько нам удастся набрать монет!

Баталер обеими руками держал голову Майкла, и Майкл, сидя у него на коленях глаза в глаза и нос к носу, вертелся и ерзал от счастья, высовывал язык и крутил обрубком хвоста. Все, что бы баталер ни сказал, было прекрасно, раз это исходило от него.