Хочется вывести себя из самих себя, а не как сумму отношений ДРУГИХ.
Так кто же такие русские?
Мы можем предложить вам только концепцию охотников за мамонтами — она, с нашей точки зрения, совершенно автономна и не требует ни мифических «ариев» или «гиперборейцев», и в то же время не смешивает нас со всякими там «индоевропейцами». Ведь они — не мы, вы же это ощущаете, не правда ли?
Так вот, если мы — потомки охотников за мамонтами, то в нашей душе должны жить эти охотники, несмотря на то, что прошло с тех времен 5000 лет. Ну и что?
Зато охотились эти охотники здесь, на Русской равнине, гораздо больше 5000 лет. По крайней мере, вдвое дольше! Поэтому важно не то, какими мы кажемся сейчас, а то, что у нас внутри.
• Мы — практичные и беспринципные существа. Мы верим только тому, что видим. Мамонт есть? Очень хорошо! Нет? Пойдем искать! И не надо дурить нам голову всякими сказками! Из нашей практичности следует и наша жестокость к себе и к другим. Мы слишком многого насмотрелись за 15 000 лет, чтобы быть иными.
• Мы за такое количество лет уже отбесились и нас не привлекают ни таинства брака, ни дары чужих богов. Нам все это уже не нужно. Нам нужно, чтобы нас, наконец, оставили в покое.
То есть, говоря по-русски, дали бы спокойно подохнуть. В силу принципа экономии сил мы пришли к самой экономной форме семейного управления — матриархату и к позиции Ивана, лежащего на печи.
• За 15 000 лет мы поняли, что важно только одно: отношение самого себя к себе. Да и это, по сути, неважно. Неважно, кто и что про тебя говорит. Неважно ничего. Поэтому поклонники йоги и созерцания могут сколько угодно хлопать в ладоши и прославлять русских, которые находятся в «состоянии Будды» уже многие тысячи лет. Поэтому же западный рефлексивный мир напрасно старается раскачать нашу хрупкую ладью под названием «подсознание». Во-первых, она и так уже утонула во всеобщей Шуньяте (для тех, кому понятно, о чем речь). Во-вторых, «не по Сеньке шапка».
• Острое чувство обреченности, присущее только очень древним народам, которые к тому же находятся НА СВОЕЙ ЗЕМЛЕ, не позволяет нам самим найти выход из ловушки, в которую мы себя загнали, ибо имя этой ловушки — потеря смысла жизни и воли к ней.
• В этой ситуации там могут помочь только другие.
• В своей первобытной, почти животной естественности: в жадности, в жестокости, в чутье, в хитрости — мы красивы, мы великолепны! В нас действительно содержится тайна: тайна первобытных людей. В чем она состоит? «Поди знай!», как говорит наш персонаж доктор Быков.
• Вспоминается «Жук в муравейнике» Стругацких. Там Лев Абалкин тоже был кроманьонцем, как и мы. И зачем-то он был нужен? В романе все кончается плохо. Надо, чтобы в действительности все оказалось иначе.
Пауза.
Кофе?
Тема первая «Как нам работать с русскими?» рассматривалась подробно в первой части книги, поэтому здесь мы позволим себе лишь краткие замечания по коммуникации.
Будем обращаться к вам на «ты», стремясь сократить дистанцию (только в течение третьей части, не более!).
Приветствие
Если ты — начальник — ты должен выглядеть довольным и радостным. Широко улыбайся, держись непринужденно, жми руку, свободно двигайся. Помни: подчиненные ловят каждый твой жест, каждую мимолетную тень на твоем лице.
Если ты — подчиненный, твоим уделом по петровскому указу — выглядеть несколько глуповато и виновато. Но это противоречит архетипам русского характера! Потому старайся выглядеть как начальник: держись свободно, не зажимайся.
Принято кивать на каждое начальственное слово. Сделай по-другому, почувствуй собственную значимость, дай понять начальнику, что вы — партнеры. Как это сделать?
НЕ кивать. Просто жди. Начальник ждет реакции — и не дожидается ее. Это, конечно, его напрягает! Но что поделать — придется ломать установленные Петром отношения боярин-холоп. На них «далеко не уедешь»!
Плохим тоном среди русских одного ранга стало невыразительно произносить слова приветствия. Западный опыт нас учит, как важно приветствовать своих коллег по работе. Вкладывайся в приветствие, но не превращай его в беседу — русскую монологичность никто не отменял!
Общение с коллегами. Учись «нарезать» беседу на тонкие ломтики вопросов и ответов. Избегай монологичности, когда ты и собеседник теряете контроль над ситуацией. Собеседник ударился в пространные объяснения? Терпеливо выслушай его и повтори свой вопрос.
Общение с начальством. Попробуй перехватить инициативу у начальника. Покажи, что ты более, чем он, заинтересован в решении вопроса. Он проявляет свой интерес по долгу службы, ты — потому что это твое дело. Начальник, поучая, находится в приподнятом состоянии духа. Присоединись к нему, почувствуй его настрой — и стань его зеркалом, копируя его энергичность. Ты сразу уйдешь от позиции ведомого, а значит — виноватого.
Твоя задача — побороть архетип «дистанции власти». В тебе он проявляется, если ты — начальник — в виде желания отругать подчиненного. На самом же деле — это просто попытка поставить его на место. В Древней Руси подчиненные, бывало, приходили к главе из таких мест, где они сами были себе началом, поэтому первой задачей начальства было поставить их «на место». Навык закрепился. Теперь надо отвыкать! Постарайтесь первым не заговаривать с подчиненным, послушайте, что он скажет. Если ты — подчиненный, в тебе также будет действовать архетип «дистанции власти», но только он будет проявляться в стремлении сократить ваше общение с начальником до минимума. Преодолей это чувство, влейся в беседу, почувствуй себя начальником. У тебя появится интерес к разговору, и он пройдет более конструктивно.
Более подробно о том, как русским работать с русскими, Вы можете прочитать в первых двух частях книги (для тех, кто начал чтение с третьей части).
Теперь опишем те возможности, которые открываются перед русскими при взаимодействии с представителями других наций и народов, в каком направлении может пойти такая совместная работа: насколько она может быть плодотворной или неплодотворной и может ли быть вообще.
Существует несколько базовых возможностей, которые могут появляться у представителей разных нации при работе друг с другом (характерно для ВСЕХ НАЦИЙ):
Возможность «усиления»: «Один в поле не воин», «одна голова хорошо, а две — лучше». Такая возможность предполагает частичное или полное совпадение архетипов, вступающих в общение двух разных народов. При этом особое значение имеет амбивалентность — если она присутствует в обоих национальных характерах, то область эффективного сотрудничества резко сужается.