— Понял, почему я уехал? — спросил Рашад. — Сначала Вашни начали убивать, а теперь вот-вот начнется война за власть в Джуле. Я лучше поеду повидаться с матерью.
— И в центре всего этого Джамайл, если он еще жив, — Дел вздохнула и потерла лоб. — Тигр, ну сколько это будет продолжаться? Сначала мучиться из-за Аджани, а теперь еще Джамайл. Что мне делать?
— Ехать в Искандар, — сказал я. — Это единственное решение.
Губы Дел изогнулись.
— В чувствах нет логики, — с горечью сказала она.
А вот в этих словах, подумал я, было больше правды чем во всем, что Дел когда-либо говорила. Особенно по отношению к ней самой.
11
Что-то обрушилось на мою голову.
— Вставай, — потребовал знакомый голос. — Мы едем в Искандар.
Я лежал на животе на грозящей развалиться кровати, уткнувшись лицом в комок одежды, который должен был изображать подушку. Моя левая рука скрывалась под этим комком, сверху меня покрывала легкая простыня. Я попытался снова уйти в сон.
Непонятный предмет на моей голове не исчез. Не открывая глаз, я протянул руку, нащупал седельную суму, стащил ее с головы и бросил около кровати.
— Счастливого пути, — пробормотал я.
Дел моего юмора не оценила.
— На это нет времени. Аджани может быть уже в Искандаре.
— Аджани может быть где угодно. Аджани может быть в аидах, — я освободил левую руку. — Я надеюсь, что Аджани в аидах, тогда мы могли бы о нем забыть.
Дел подобрала сумки.
— Прекрасно, — объявила она. — Я еду с Аббу.
Дел никогда не угрожает. Как она сказала, так и сделает. До сих пор исключений не было.
— Подожди… — я приподнялся, щурясь на яркий дневной свет, посмотрел на нее, одновременно пытаясь вспомнить свое имя. Вкус во рту был такой, будто всю ночь я жевал старую набедренную повязку. — Дай мне минуту, чтобы прийти в себя, баска.
Минуту она мне не дала.
— Встретимся на конюшне, — объявила Дел и захлопнула за собой дверь.
Ну аиды.
Аиды.
Почему она всегда так со мной поступает после весело проведенных ночей?
Клянусь, она планирует это. Она планирует это и выжидает. Она знает, как мне тяжело в такие минуты.
С усилием я повернулся и сел. Совершенно точно — дверь по-прежнему была закрыта. Дел ушла.
Я сидел на краю кровати, уткнувшись лицом в ладони и растирая кожу. Мне нужно было поесть и выпить акиви, но я знал, что Дел не даст мне время ни на то, ни на другое. Она не задержится ни на минуту.
— Ты бы мог остаться, а потом ее догнать, — предложил я.
Да. Мог. Я знал, куда она поедет.
И я знал, кто мог поехать с ней.
Аиды, аиды, аиды.
Ненавижу таких, как Аббу.
Я воспользовался ночным горшком, потом нашел кувшин с водой, плеснул себе в лицо, намочил волосы, надеясь, что хотя бы от воды станет легче. Мокрые пряди прилипли к шее, с них падали капли и скатываясь щекотали плечи, грудь, живот.
Лучше я себя не почувствовал, только мокрее.
Я сердито посмотрел на дверь и потянулся к хитону, перевязи и бурнусу.
— А чего ты ожидала? Я просидел с Рашадом всю ночь…
Поскольку Дел отсутствовала, она не ответила. Что ж, оно и к лучшему. Дел бы высказалась, мне тоже пришлось бы ответить, и в итоге мы потеряли бы уйму времени, споря из-за ничего и пытаясь доказать свою правоту.
Более глупого занятия не придумаешь.
Я наклонился, чтобы надеть ботинки, купленные мне Дел.
— Ты действительно глуп, — пробормотал я. — Сейчас ты спокойно мог бы пойти в кантину и посидеть так со страстной Южной красоткой на колене и кувшином акиви на столе. Или мог бы наняться к какому-нибудь танзиру защищать его дочку с влажными глазами — легкая и хорошо оплачиваемая работа. Или сидеть над костями Оракула с Рашадом и вытягивать из него деньги. Или мог бы спать, — один ботинок я надел и взялся за другой. — А чем ты вместо этого занимаешься? Собираешься ехать в Искандар ради мести жестокосердной, язвительной баски…
…которую я я очень хотел заманить к себе в постель.
Я покосился на дверь.
— Предупреждаю, Аджани: если она тебя не убьет, это сделаю я.
Дел я нашел около конюшни. Рядом с ней стоял чалый. Я сразу понял, что происходит.
— Он никуда не денется, — успокоил я Дел. — Он стоит на одном месте уже несколько сотен лет.
Дел нахмурилась.
— Искандар, — подсказал я.
Дел нахмурилась сильнее, но заговорила о другом.
— Я пыталась его оседлать, но к нему и близко не подойдешь.
Его. Понятно, кого она имела в виду.
— Это потому что надо знать тонкости, — я прошел мимо Дел в конюшню, взял упряжь и пошел к стойлу — конечно если это можно было назвать стойлом. От него мало что осталось. — Ну парень, — начал я, — и чем ты здесь занимаешься?
Жеребец, привязанный к толстому бревну, врытому в землю, ответил яростным танцем. Во все стороны полетели куски досок. Стойло было усыпано щепками.
— А-а, — сказал я. — Я понял.
Конюх тоже все понял. Он прибежал на конюшню сразу как только узнал, что хозяин жеребца вернулся. Я выслушивал его обличительную речь пока она мне не надоела. Поскольку мне еще надо было оседлать жеребца и привесить сумки, я решил не терять время, тем более что терпение мое убывало катастрофически быстро.
— Сколько? — спросил я.
Конюх принял мой вопрос за приглашение повторить весь поток жалоб. Я прервал его на середине, потянувшись к ножу.
Конюх побелел и открыл рот. А когда я наклонился у левой передней ноги жеребца, чтобы проверить, не попали ли камни и грязь в подкову и вычистить стрелку кончиком ножа, Южанин побагровел.
— Сколько? — повторил я.
Конюх назвал цену.
— Слишком дорого, — отрезал я. — За эти деньги ты смог бы купить вторую конюшню. Он конечно кое-что разнес, но не на такую сумму.
Конюх снизил цену.
Я позволил жеребцу опустить левое копыто и перебрался к правому.
— А ведь я могу оставить его здесь…
Третья названная цена меня вполне устраивала. Я кивнул и отдал деньги.
Дел терпеливо поджидала меня, сидя на лошади. Увидев нас, чалый фыркнул. В ответ жеребец приподнял верхнюю губу и возвестил о своем господстве, наступая мне на пятки в попытке поднять хвост и затанцевать. Вести в поводу заигравшую лошадь не самое приятное занятие: с одной стороны, рискуешь оглохнуть от рева, с другой лишиться ног, а настроение у меня было не самое лучшее.
К тому времени у Дел тоже.
— Ты знаток тонкостей, — заметила она, когда я врезал жеребцу по носу кулаком.
— Надо же чем-то привлечь его внимание.
— Тебе это удалось, — кивнула Дел. — Сейчас он тебя укусит.
Вовремя она заметила. Ну, и у лошадей бывает плохое настроение.
Я вставил левую ногу в стремя и начал приподниматься. Жеребец повернул голову и не отхватил кусок моей ноги только потому что я успел заметить приближение огромных зубов и шлепнул гнедого по морде. Он попытался повторить этот прием дважды и дважды попадал на удар. На третий раз мне это надоело и я вскочил в седло с земли, без помощи стремян.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});