Читать интересную книгу Битва богов - Андрей Дмитрук

Последние слова рыжего кельта насмешили меня, оба мы хохотали до слез. Совсем разрезвившись, Питер вдруг начал изображать голосом пыхтение паровоза, а кулаками работу поршней; затем он спросил меня, это ли поезд на Чаттанугу — чу, чу?.. Я не сразу смекнул, что он поет песню; но Баллард, вскочив, попытался отбить чечетку на обледенелых камнях. Впрочем, он сразу бросил это занятие, объявив, что ему далеко до каких-то братьев, негритянских мастеров степа…

Я и сам поднялся, разминаясь — и сразу увидел это. Круглая тень быстро скользила вдоль русла от подножия фирнового склона.

Я задрал голову, стремительно трезвея. Черный двояковыпуклый диск на снежном фоне снижался в нашу сторону. Это было волшебно красиво, просто сказочно.

Бешеный бело-фиолетовый луч жиганул в сухое дно, звездами разбрызгав накалившийся щебень. Силы Космоса, — а я любуюсь, в приятном расслаблении от «Канадиэн клаб!» Привычная готовность сработала, поборов алкоголь. Нас с Питером так и раскидало в разные стороны, под прикрытие испятнанных лишайниками глыб. Луч упал ближе, и в сверкании рассыпавшихся искр мне почудился взор синеглазого адепта…

Из засады Питера часто залаял «стэн»: я лишь ухмыльнулся, вновь подивившись кельтской наивности. Через полминуты они прицелятся, как следует, и любовно испепелят нас по одному. Не суждено сбыться предсказаниям Бессмертного: другая часть общины Меру, мрачные и неукротимые фанатики, оказались сильнее…

Но что это? Движение в воздухе навстречу диску-убийце; светлый отблеск падает на гальку в русле… Отерев с лица ледяную крошку, я помимо воли, точно влекомый магнитом, поднимаюсь на ноги. Встает из своего укрытия и Питер. Страх уходит! Повторяя изгибы ущелья, от дальних отрогов плывут к нам два серебристых шара. Первый уже совсем близко. Странно легкий при всей своей массивности, без иллюминаторов, без единого шва или выступа — он кажется чуть нерезким, расплывающимся… полуреальная, полувоображаемая сфера!

И — не пытаясь больше стрелять, пятится, взмывает по касательной к обрыву черный, будто из смолы вылитый корабль Меру. Перевалил край стены… исчез. Тишина, небесное сияние, беззвучная музыка серебристых парящих сфер.

Эпилог

Южная Америка, 1963 год

— Это за ним, — сказал Шульте, поудобнее устроив ствол «спрингфилда» в развилке папоротника. — Сейчас будет коррида.

За поворотом кофейно-мутной реки, словно курица мрачно кудахтала, перепархивая в гигантских кронах сейб и копайфер. Надо думать, и человек на катере услышал этот звук: стоя посреди палубы, задрав голову, мужчина держал руку в кармане джинсов.

— Выставился, как на параде, — трудно дыша, сказал ветхий собеседник Шульте, также лежавший на животе с винтовкой в руках. Снежные волосы до плеч, пышная борода и красные щеки, покрытые кровяной сеткой, делали старца похожим на Санта Клауса. — Стреляй, кто хочешь…

— Можно подумать, сеньор да Граса Круз, — Шульте насмешливо подчеркнул обращение и имя — что вы сейчас в блиндаже под тремя накатами! Сейчас нас накроют с воздуха, и хранителя величайших тайн века не станет… За каким чертом вы потащились сюда? Мало, что ли, этих жеребцов?..

Он энергично кивнул подбородком в сторону молодых колонистов. Голые до пояса, в армейских галифе и десантных ботинках, загорелые блондины сидели за папоротниками наверху берегового склона. В их ручищах казались чуть ли не игрушечными добрые старые немецкие карабины 98 «курц», с укороченным стволом.

— Спасибо за заботу, братец… но, во-первых, уж очень не хочется даже на восемьдесят седьмом году вести стариковский образ жизни… а, во-вторых, и в главных, я пока не чувствую опасности для нас с тобой.

Тут из-за деревьев вынесся и повис над излучиной маленький, трескучий, воинственный С-51, явно намереваясь атаковать катер. Грязно-голубая посудина с дженерал-моторсовским движком была широкой, расхлябанной и ходовые качества имела немногим лучшие, чем таз из детского стишка, перевозивший трех мудрецов. Рулевой, мулат в линялой майке и неописуемой шляпе из пальмового луба, озирался и вопил, бешено вертя колесо штурвала. Он явно пытался поскорее причалить — но просторна была река, и неуклюж катер…

Пассажир на палубе поднял руку с пистолетом и дважды выпалил навстречу вертолету. Тот разом снизился, задрал хвост и — трах! — бурый фонтан вспух и рассыпался за кормой катера.

— Дело серьезное, — заметил Шульте, ловя вертолет в перекрестие оптического прицела.

Вторая граната, точно кулак великана, сшибла палубную надстройку. Отброшенный от штурвала, плюхнулся в воду мулат; пассажир остался на ногах и даже продолжал разряжать обойму в преследователя.

— Да что же он, не понимает, что ли?!..

Человек на палубе словно услышал сердитый шепот Шульте, поскольку, не теряя времени, ласточкой сиганул с борта. В следующую секунду дымным сполохом рванул топливный бак, и судно начало оседать кормой, проваливаться вводу. Столб жирной копоти быстро поднялся выше деревьев, затем его сменило облако пара.

Пассажир уверенно плыл к берегу, где ждала засада колонистов; в нескольких метрах за ним пыхтел моржом и взбивал шапки брызг мулат. Очередная граната сверху пропала даром, лишь разметав клочьями зелень тростников. Тогда Шульте негромко скомандовал: «Огонь»…

Выстрелы атлетических блондинов, усердные, но не слишком точные, заставили С-51 живо отступить к дальнему берегу и подняться до «верхнего этажа» сельвы. И тотчас же раздался, перекрыв и треск мотора, и пальбу, полный безумного ужаса вопль снизу, от реки.

Шульте и старик вскочили, вглядываясь. Мулат-рулевой исчез, на месте его расплывалось багровое пятно. За пассажиром, выбивавшимся из сил, скользили по сторонам острого угла, сближаясь, два буруна. Один из них опал, показав нечто вроде бревна с крупночешуйчатою корою…

— Извините, ребята! — Шульте, почему-то раздумавший стрелять по вертолету, перевел прицел на стремительное «бревно». — Вы нам всегда хорошо служите, но… этот парень может понадобиться!

Пуля громко ударила в панцирь аллигатора, ящер завертелся, взбивая пену. Его собрат уже чуть не вцеплялся в пятки пловца — но тот, совершив невозможный рывок, оказался на мелководье, вскочил и побежал… чтобы рухнуть на песок у самой опушки папоротниковой рощи.

Измокшего, хрипло дышащего, его подхватили под плечи двое парней и мигом унесли в засаду. Незваный гость был черноволос, молод и миловидно-непримечателен, — хоть в разведчики. Сначала он выражал свою приязнь к спасителям лишь улыбкой и кивками головы, затем прорвались и слова — немецкий язык, правильность коего сразу обличала иностранца. Выходило, что именно в эту колонию он стремился через полматерика, а зловредный С-51 со своими гранатометчиками завершал цепь преследований, протянувшуюся от порта Белен и предназначенную как раз не допустить желанной встречи с колонистами…

Вновь появившись, вертолет провел длинную пулеметную очередь через тростники, приречный бурелом и гущу папоротников. Увлекая за собою пришельца, пригибаясь пониже, стрелки помчались прочь от реки, под защиту леса.

Маршрут, которым они двигались, можно было лишь условно назвать тропою: лысинки утоптанной глины, широкие корни, ободранные сапогами, еще не заросшие проломы, сделанные топорами и мачете в жуткой путанице подлеска. По такой «тропе» водить бы заключенных: шаг вправо, шаг влево — просто немыслимы… Над сплошной низовой порослью качались рваные салатовые полотнища равеналы, горели сплошь одетые красным цветом стволы пушечного дерева. Выныривая из зеленой гущи, набирая разбег по стволам среднего яруса, карабкались ввысь неисчислимые вьюнки, сплетались жгутами толщиною с бочку, выбрасывали усики, побеги, ветви с гроздьями соцветий. Мощный растительный прибой захлестывал слоново-серые стволы сейб с их опорами, похожими на стабилизаторы громадных ракет. Опахала пальм, гамаки вьющихся паразитов, наконец, подобные тучам, пласты вознесенных на полсотни метров раскидистых крон «верхнего этажа» — все это делало «тропу» полностью невидимой сверху, и обиженное кудахтанье вертолета скоро стихло.

— Если не знают, что к чему, полезут к кордону, — сказал один из молодых колонистов. Другой откликнулся:

— Жаль, если нас там в это время не будет! Хочу посмотреть, как им сбреют винт. А может, и птички в руки попадутся…

— Не попадутся, — заверил пассажир катера. — У них выучка четкая. Может, ампулы в воротниках, или взрывное устройство в машине…

— Ох, какой же вы у нас важный! — фальшиво удивился Шульте, шедший вплотную за спасенным — и вдруг сделал ему классическую подсечку. Незваный гость рухнул лицом в розово-зеленые, обрызганные белым листья каладии. Тут же на его спине оказалось колено Шульте, а у затылка — пистолетный ствол. Цепочка остановилась, колонисты были вполне безучастны с виду — словно их товарищ выбрасывал камешек из обуви.