Читать интересную книгу Опоенные смертью - Елена Сулима

- И оно тебе надо. Надоели мне ваши пушки! - продолжала, с желтоватой скукой видевшего все на этом свете человека, рассматривая, словно игрушку забавного трехлетки, черное дуло, Алина.

Парень усмехнулся в ответ её выражению лица, и покачал головой.

- Дай хоть посмотреть - из чего меня чуть что расстреливают?!

- Не дам, не положено.

- А стрелять положено?

- Положено.

- Положено? - скептически хмыкнула Алина, и ей стало жалко этого русского парня, вынужденного служить чеченцам, с которыми все ещё воюют его ровесники...

Они посмотрели друг другу в глаза, и застыли на мгновения в прицельном обоюдном гипнозе мужчины и женщины.

И тут на героическом полете Ирэн подлетела к ней, и вцепившись в рукав её кожаной куртки, потащила со двора, - Да мы только в туалет сходить, пардон, пардон!!

- Да почему это я должна бежать? - продолжала упираться Алина, Почему я должна бояться ходить по своему городу? Не пойду! Не побегу никогда! Пусть стреляет! Пусть!

- Больные на голову что ли? - хмыкнул парень, - Да бегите же, бегите, пока вас хозяева не заметили! И видя, как упирается Алина, умоляюще зашептал, - Я вас умоляю, я вас прошу!

ГЛАВА 9.

Вот это да! Вот это апофеоз! Метафора! Какой-то бред! - шла, восклицая, Алина, - О как все невозможно!

- По чему ты не испугалась?!

- Да надоело! Чуть что - тычут пушками, понимаешь ли. И все равно боятся больше. Все чего-нибудь боятся. Трясутся за свою жизнь. А я не хочу! Я хочу жить и не бояться, как невменяемое животное. И буду! Где твой лысый с обрубленным носом?! Впрочем, нет на свете ни одного мужчины, который бы мог хоть чем-то заинтересовать меня!

Они дошли до дощатого зеленого забора и вошли в ворота.

Это был город в городе. Это был настоящий мистический бал.

Разрушенный, выселенный двор, окруженный тремя старыми в желтой штукатурке с выбитыми кое-где окнами постройками, гудел народом, в свете факелов мелькали лица.

Женщина с покрытым густыми белилами лицом в белом платье с голубым крылом ангела прошла-проплыла мимо них, затем человек в цилиндре, длинноволосый хиппи, панк с зеленым гребнем волос на голове...

Что это? - спросила Алина никого, и ей ответили из темноты - Да, так... тусовка. Нас выселяют. Дома продали под гостиницу, на снос.

Вокруг Ирэн закружила толпа разномастных людей и увлекла её в мерцающую огоньками фонариков тьму. Алина осталась одна, среди незнакомых лиц, и в тоже время вроде бы знакомых. Все они были людьми приблизительно равного образования, воспитания, круга, хотя и совершенно разных возрастов. "Пора брать интервью", - подумала она, достала из сумки диктофон, включила и спросила первого попавшегося ей бородача, напоминающего купца, или художника передвижника: - Что для вас это место?

Он задумался на мгновение, его серьезные карие глаза таинственно блеснули в свете мелькнувшего мимо факела: - Мы существуем в ситуации информационного потопа, пора уже строить Ноев ковчег.

- Но если говорить объективно, это же страшно - приличные люди, носители культуры собираются в каких-то развалинах. Отсюда - наркотики, инфекции, депрессия, опустошенность и суицид!

- Объективность недоказуема. - Словно не слыша её, продолжал незнакомец, - Абсолютно недоказуема, потому что объективная реальность существует вне нас. Все что объективно, не субъективно. А здесь собрались люди не шаблонного мышления, здесь сплошь субъекты.

- Что для вас это место? - спрашивала Алина у другого, уже отчаявшись найти у спрашиваемого адекватность восприятия требований современной жизни и своего места в ней.

- Альтернативная культура... - после минутного раздумья, ответил ей одутловатый мужчина лет тридцати в черном, развевающемся полами, словно флагами, плаще. - Я думаю, что это уходящая реальность. И все кто приходят сюда немного ностальгируют по тому, что нет в реальной жизни. Это маленький остров, на котором все хотят обрести иллюзию времени давно утраченного, ответил ей Александр Детков.

"Детков... Детков..." - заработало в её мозгу, - "Детков руководитель группы, влетевшей в редакцию газеты "Московский Комсомолец", с целью предупредить о том, чтобы не выступали против "Памяти". Только его звали тогда Николаем. Интересно - папочка или старший брат там, весь в борьбе за одну единственную национальность - этот здесь - в ностальгии, где людей разделяют по уровню восприятия иллюзорного..."

- ... Меня зовут Артур, я занимаюсь всем,

- Как всем?

- Всем. Пишу стихи, картины, работал грузчиком, слесарем. Нет лучше места для меня... Я пишу очень короткие стихи, Там не хватает четырех стихов. Это не так называется... Это не так называется... - поморщил мощный Добролюбовский лоб парень лет двадцати. Я забыл.

- То есть это не называется стихами?

- Да.

- Это типа японских танк?

- Да.

- Пожалуйста, прочитайте.

- Я не могу просто так. Мне бы хотелось, чтобы вам было тоже интересно, чтобы вы просто слушали меня, и не занимались своей работой.

- Я буду слушать.

- Но у вас есть тема. У всех журналистов есть тема.

- Нет у меня никакой темы. Какая здесь может быть тема?

- Вот первое стихотворение. Самое первое стихотворение. Так будет лучше:

Красивая девушка полицейский.

- Здорово.

- Вот. Разве это не стихотворение? Разве в нем нет объема?..

-.. Я отдыхаю в данный момент, а для зарабатывания денег иногда я бездельничаю сторожем в офисе. Для меня это как бы нормальное место. Я не шокирован.

- ...Я художник. Я учусь на психологическом факультете МГУ.

- ... Я на философском.

- ... Меня привлекает простота.

- Простота бывает разная. Бывает хуже воровства. - Ответила Алина с печалью.

- Нет. Нет. Своей непосредственностью встречи со знакомыми. Вы знаете, это частное место. Здесь люди одного круга. Это своего рода клуб, клуб который объединяет не по интересам, а по некому родству душ. Все люди сюда приходят не просто так, не потому что им некуда пойти и тому подобное. Можно пойти в "Эрмитаж", "Белый Таракан"... Куда угодно. Но везде будет только часть того, что тебе интересно. Но здесь все объединено. Это спонтанное образование, как бы отделение от всего в качестве выдоха. Выдоха от всего: от поп музыки, худ - течений, поэтических догм... От псевдоэлитарных интерьеров... От всего, что насаждается навязчиво, и я бы сказал, - насильно. Это насилие унизительно для людей со своим внутренним миром.

- ...Очень тяжело объяснить, что такое контр культура и что такое культура вообще. Все - есть некие пласты культуры. К примеру - искусство сознания и подсознания - это мы сумели разделить. Но есть ещё неосознанные закономерности, которые мы как бы не воспринимаем, а на самом деле это неосознанное творчество сознания. Поэтому все, что здесь происходит, как бы кажется, связано с мистикой, но это просто свобода творчества, не требующая отчета сознания. Это творчество можно осознавать потом.

- В зонах обратное - творчество изначально осознано несет на себе функцию оправдания того, кто создает произведение, перед обществом. А это уже не творчество. Да. Вы правы - здесь оправдываться не надо. - Добавила на диктофонную пленку Аля.

- ...Пока за забором носятся с автоматами, торгуют, насилуют друг друга и грабят, устраивают, ничего не несущие ни уму, ни сердцу, вульгарные представления аля-запад, здесь идет поток сакральной информации, формируются новые коды культуры. А то, что в развалинах, в обломках, пыли, это уже не смущает. Это даже так символично, что получается лучше, живей, чем если бы было в подделке под приличные интерьеры Европы, потому как мы не Европа. Мы не итог, а вечное начало. Все зарождается здесь, культивируется там, а когда возвращается к нам, как культура запада, мы доводим свое живое начало, омертвленное их культивацией, до логического абсурда, освобождая тем самым путь новому этапу.

- ...Здесь всех привлекает динамика жизни и творчества. Динамичный процесс осознания. Человек может ничего не производить из того, что можно потрогать, чем пользоваться, но его прозвучавшая мысль подбирает себе подобных и тогда её производной становится целый мир. Надо научиться жить во всем мире сразу. Для тех, кому не хватает своих квартир, своих ячеек общества, это ход. Это возможность вертикально путешествовать по пластам. У нас здесь было все, выставки, музыкальные вечера, показ театрализированный показ мод прошлых десятилетий, пьесы... Искусство - это своеобразное зеркало, отражающее динамику жизни. Может один оторваться и творить свое искусство в одиночестве, но как долго будет длиться его полет?.. Он все равно зависит от платформы, с которой он прыгнул, взлетел. Но если он не сможет подтянуть к себе следующую платформу и себе подобных, чтобы подняться далее, ему не от чего будет отталкиваться. Он будет стоять на месте достигнутого - а это смерть. Смерть в искусстве - всегда состояние застоя. Хотя и прав был Ходасевич, что "в искусстве прогресса нет", поскольку оно не развивается прямолинейно, да и вообще толком не развивается, но при этом все, в чем нет открытия, нет ощущения чего-то неизведанного, нового - это уже не искусство, это уже утоптанный пласт китч. То есть пошлость, красивенькая бытовуха. Люди создают свои миры, свои эстетическо-культурные ордена, мифы. Когда рушится система, механистически защищающая их материальную жизнь, одни уходят на вершины, в горы, другие опускаются в низины болот.