– Восхитительно хороша. – Фанни сделала судорожный глоток. – Кажется, именно это слово ты произнес. – Щеки ее пылали, но не потому, что камин давал слишком много жару.
– Восхитительно, потрясающе хороша. Сколько слов ни подбирай, все будет мало. – Рейф смотрел на Фанни и видел ее в сногсшибательном платье цвета лаванды – какой он видел ее в тот вечер. Обнаженные плечи, безупречно белая кожа, залитая лунным светом. – Я едва не овладел тобой прямо там, на балконе.
– Да, тебе помешал отец и Элиза Муррей. Очень не вовремя они вышли на балкон, насколько мне помнится. Что именно вы с отцом обсуждали потом в его кабинете?
Рейф снова налил.
– Мне кажется, теперь моя очередь задавать вопросы.
Фанни скрестила руки на груди и приподняла бровь.
– Что за машину твой отец отправил в Лондон?
– Ха! – Фанни наклонилась к нему над столом. – Понятия не имею. Прости, Рейф.
Он нахмурился.
– Правда?
Фанни подняла руку, словно давала клятву в суде.
– Клянусь жизнью стрелков его величества. Если хоть кто-то из наших солдат еще остался в живых. – На мгновение в ее глазах блеснул озорной огонек.
– Я действительно пожертвовал несколькими нашими людьми у озера. Впрочем, они погибли за правое дело.
– Честно, Рейф, я бы сказала, если бы знала. Отец говорил, что готовит мне сюрприз. Но мы скоро все узнаем сами, когда доберемся до Лондона. Ты не получал никаких вестей от мистера Коннори, поверенного?
– Сегодня пришла только одна телеграмма. – Рейф отвел глаза. – Обнаружено еще одно тело. Как они считают, убит еще один промышленник.
Глаза ее расширились.
– Что с ним произошло?
– Это твой вопрос?
– Да.
Рейф наполнил обе рюмки.
– Для ответа на этот вопрос надо набраться храбрости. – Рейф откинулся на спинку. – На этот раз обнаружены части туловища. Головы нет – части рук и ног. Можно подумать, что беднягу четвертовали.
Фанни едва не сползла со стула.
– Похоже, здесь приложил руку Мэллори.
– Нашему злодею нравится поддерживать к себе интерес. Полицейский патруль обнаружил окровавленный кусок жилета в Савой-роу. В кармане была найдена визитка с названием завода по изготовлению боеприпасов в Ньюкасле.
– Ньюкасл… – Фанни задумчиво наморщила лоб. – Я могла бы назвать тебе имя.
Рейф всем корпусом подался вперед.
– Кто он?
– Это твой вопрос?
Он молча кивнул.
Фанни задумчиво смотрела на него, сжимая стопку в руках.
– Уильям Джордж Армстронг. Ему принадлежат военные заводы Элсвик, выпускающие гидравлические машины и тяжелую артиллерию. Пушки Армстронга, дальнобойные, стреляющие жуткими осколочными снарядами, отличаются к тому же непревзойденной точностью благодаря встроенному гироскопу… – Фанни говорила все тише, и голос ее словно осип. – Имеются достоверные сведения о том, что выпущенные из пушек Армстронга снаряды способны пробивать корабельную броню и взрываться внутри корабля, что значительно увеличивает ущерб, нанесенный живой силе противника. – Фанни одним махом осушила стопку.
Рейф взялся было за бутылку, чтобы подлить, но передумал и поставил ее на стол.
– Сколько еще ты в состоянии выпить?
– Еще одну стопку. И я считаю, что это был вопрос. Теперь я могу задать тебе два. – Фанни подалась ему навстречу, склонившись над столом. – Что именно вы обсуждали с моим отцом в его кабинете после того, как они с Элизой застукали нас на балконе?
– Я признался ему во всем – ну, почти во всем. Когда я закончил свою исповедь, Эмброуз, надо сказать, повел себя достаточно корректно. Он сообщил мне, что никогда не простит меня за такое предательство. За то, что я нанес тебе такую моральную травму и все такое. А потом он сказал одну забавную вещь. Он сказал: «Будь ты неладен – ты поступил, как подобает мужчине, Рейф».
От удивления у Фанни отвисла челюсть.
– Отец и словом не обмолвился о том разговоре, – сказала она. Пустой невидящий взгляд ее скользил по предметам и людям. Наконец, он остановился на Рейфе. – Ты… – Она задержала дыхание. – Ты ее любил? Ты любил Силию?
– Увы. – Он смотрел ей прямо в глаза. – Да.
– Почему «увы»? – еле слышным шепотом переспросила она.
– Потому что я не любил ее… вначале. – Глаза Фанни наполнились слезами. Рейф протянул ей носовой платок, и она приложила его к глазам.
– Спасибо, – пробормотала она, вытирая слезы.
– Постепенно ко мне пришла любовь. Я полюбил молодую женщину, которая совершила ужасную ошибку. Почти столь же ужасную, что и я. Мы были двумя несчастными созданиями, связанными узами брака, которого не хотели ни я, ни она, и ребенком, которому вскоре предстояло появиться на свет. Моя привязанность к ней началась с жалости, которой мы оба были достойны.
Фанни потянулась за стопкой, но он накрыл ее руку своей рукой.
– Фанни, я никогда не любил ее так, как люблю тебя, как я всегда буду тебя любить.
Она долго молча смотрела на него.
– Как все трагично сложилось для нас обоих, Рейф, – сказала Фанни и, допив остатки виски, встала. Ее слегка штормило.
Рейф схватил ее за запястье.
– Позволь мне объяснить.
Все больше людей в пабе посматривало в их сторону. Фанни это заметила.
– Я думаю, с меня довольно правды на один вечер, – с сарказмом протянула она и попыталась присесть в реверансе. Чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за проходившего мимо их столика господина. – Простите, – запинаясь, пробормотала она.
– Всегда к вашим услугам, барышня, – с ухмылкой ответил ей учтивый господин.
– Прошу нас извинить, – сказал Рейф и, допив свой виски и прихватив початую бутылку, повел Фанни к выходу. – Фанни, подожди. – По спине его прокатилась дрожь. Он поставил на кон все, решив открыть ей правду, и теперь, перейдя рубикон, уже не желал останавливаться. Он должен пройти испытание до конца. Иначе ему ее не вернуть.
Рейф помахал профессору, давая понять, что они уходят, и Минноу ответил, подняв стакан в прощальном салюте. Рейф поставил бутылку на стойку. – Мистер Споттерсворт, когда эта бутылка опустеет, вы могли бы проводить профессора на улицу Кэтслип, последний дом на улице?
– Если понадобится, я погружу его в телегу и доставлю до места, сэр.
– Спасибо. – Рейф поспешно вышел. Он увидел Фанни бредущей по дороге. Видно было, что она очень старается идти прямо, но получается у нее плохо. Забавное зрелище. Рейф грустно усмехнулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});