– Как получится, лишь бы порубить.
– Нет, вы скажите, как надо, и я сделаю. Мне всегда нравилось помогать на кухне, – сообщила Фанни. – Я еще в детстве к этому пристрастилась. Вначале кухарка меня выгоняла, а потом ей, видно, надоело со мной бороться.
Миссис Коутс поставила перед Фанни чай.
– Нарежьте кубиками, но вначале попейте чаю, чтобы не дрожали руки. Иначе я не смогу доверить вам нож. Не хочу, чтобы вы мне всю кухню кровью перепачкали.
Домоправительница принялась нарезать хлеб для тостов.
– Гарри нравится лущить горох. Он такой славный мальчик и так скучает по отцу. – Миссис Коутс поставила хлеб на плиту. – Младенцем мы его чуть было не потеряли. Гарри родился болезненным и слабым. Мистер Льюис так за него переживал. Но Гарри выкарабкался, и посмотрите на него сейчас!
Фанни залпом выпила чай и налила себе еще.
– Где сейчас Гарри?
– В конце улицы за рощей есть пруд. Он там червяков копает. Они с отцом рыбачат с моста. Иногда они приносят с десяток окуньков, но рассчитывать, что они накормят нас ужином, я бы не стала.
– Есть в доме кабинет? Мне надо написать письмо, это срочно, – сказала Фанни, на время отложив нож.
– Да, кабинет есть. Не думаю, что мистер Льюис был бы против. Первая дверь по коридору рядом с гостиной.
Кабинет Рейфа оказался небольшим, но книг было много. Из окна падал свет на простой письменный стол. Фанни обошла комнату, бережно прикасаясь к истертым корешкам книг. Авторы сплошь знакомые: Хаггард, Стивенсон, Купер. Многие из его любимых писателей были и ее любимыми авторами.
Рейф рассказывал о письме от Клер, в котором она сообщала о ее, Фанни, якобы намечавшейся помолвке с герцогом Графтоном. Нелепое предположение, но не мог же Рейф все это придумать? Казалось бы, тема была исчерпана, ведь Рейф во всем признался, не пытаясь оправдываться, и все же что-то в этой истории было не так.
Продолжая думать о том письме, Фанни села за стол и открыла выдвижной ящик, надеясь найти почтовую бумагу. Верно то, что они с Клер написали Найджелу, прекрасно понимая, какой он сплетник, и отдавая себе отчет в том, что каждое слово будет передано Рейфу. Но они всего лишь хотели подразнить Рейфа, пощекотать ему нервы, не более того, и были уверены в том, что впоследствии все они, включая Рейфа, посмеются над тем, о чем там говорилось.
Отложив в сторону два письма от Вертилайн, Фанни достала из ящика лист бумаги. Окунув перо в чернильницу, Фанни быстро написала коротенькое письмо. И прикусив губу, задумалась. Если Клер вернулась в Эдинбург, то телеграмму она получит быстрее. Может, стоит попросить миссис Коутс отправить телеграмму? Закончив письмо, Фанни стала искать пресс-папье и, не найдя его, выдвинула нижний ящик стола.
Пресс-папье она увидела рядом с внушительной стопкой писем. Она сразу узнала почерк Рейфа. На верхнем конверте значилось имя адресата: Фрэнсин Грейвил-Ньюджент. Сердце Фанни затрепетало в груди. Трясущимися руками она развязала тесемку.
Все письма в этой связке были адресованы ей. Фанни проглотила комок, сразу припомнив их ссору на ферме. «С тех пор прошло почти пять лет, ты мог бы и написать», – сказала она ему тогда. Фанни зябко поежилась. У нее было ощущение, что Рейф сейчас стоит рядом. «Я писал, – ответил он тогда, – много раз. Только я не отправил ни одного письма». Фанни развернула первое письмо.
«10 июня 1885 г.
Моя драгоценная Фанни,
Как я скучаю по тебе! Надеюсь, что письмо застанет тебя в добром здравии. Пулю, что угодила мне в грудь, благополучно извлекли, и рана хорошо заживает. Врач сказал, что вскоре я смогу вернуться на службу. Как бы ни была мне приятна компания маленького сынишки и домохозяйки, которой я наслаждаюсь уже вторую неделю, мне не терпится поскорее вернуться в Лондон…»
В том письме он с большой теплотой рассказывал о Гарри. Рейф действительно поддерживал с ней одностороннюю переписку. Фанни продолжила чтение.
«… В сердце моем и в душе моей навсегда останется незанятым то место, которое предназначалось тебе. Нет, ты всегда в моем сердце. Ты живешь в нем. Никогда мне не найти такой, как ты, да я этого и не заслуживаю…»
Строчки расплывались перед глазами, и Фанни пришлось прищуриться, чтобы разобрать последние слова.
«… Прошлой ночью я держал тебя в объятиях. Я был в раю. Потом я проснулся.
Со всей моей любовью к тебе, Рейф».
Фанни дала волю слезам. Ненадолго. То были слезы и печали, и радости. Когда закончится этот кошмар, они с Рейфом спокойно поговорят по душам, повинятся друг перед другом, простят друг друга, и потом будут вспоминать эти проведенные вместе дни как захватывающее совместное приключение. Фанни смахнула слезу и вздохнула. Они заживут той жизнью, которой могли бы начать жить пять лет назад. Если будет на то Господня воля, им еще удастся познать счастье.
Фанни аккуратно сложила письма и убрала их на место. Если однажды Рейф захочет показать их ей, она сядет и внимательно прочтет их все до одного. Фанни сделал глубокий вдох и медленно выдохнула. А пока ей довольно того, что она знает: она никогда не была ему безразлична.
Фанни сложила записку и вернулась на кухню.
– Когда у вас будет возможность, миссис Коутс, не могли бы вы отправить эту телеграмму? – Фанни виновато улыбнулась, протянув женщине листок, и добавила: – Боюсь, у меня нет при себе ни фартинга.
Домохозяйка убрала записку в карман.
– Не переживайте, мисс. Мистер Льюис дает мне деньги на хозяйство, оттуда и возьму.
– Спасибо. – Фанни глубоко вздохнула. – Пожалуй, я могла бы составить Гарри компанию. Покопаем червяков вместе.
– Идите прямо по дороге, а в конце сверните налево.
Небо было ясным, пригревало солнышко. С грунтовой дороги Фанни свернула на заросшую клевером лужайку. Пруд, а скорее большая лужа, прятался в тени развесистого дуба.
На берегу пруда над высокой травой появилась знакомая голова в каштановых кудряшках. Затем снова скрылась в траве.
– Много накопал, Гарри? – окликнула его Фанни.
Мальчик выскочил из высокой травы.
– Вот, смотрите! – Он поднял над головой жестянку. Фанни подошла и заглянула в нее.
– О, какие славные червяки! Жирные, – сказала она.
Гарри поднял лопату и направился к зарослям камыша.
– Тут их всегда много.
Поглядев вверх, Фанни заметила, словно невзначай:
– Отличное дерево для лазания, ты не находишь, Гарри?
Гарри тоже посмотрел вверх.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});