К вечеру следующего дня оба они вместе с Тарзаном уже были в назначенном месте. Закатилось солнце, сгустились сумерки, долину окутала полная тьма. Дотронувшись нечаянно до Курта, Игорь ощутил, как того бьёт крупная непрестанная дрожь.
– Не волнуйтесь, всё будет хорошо, уверяю вас.
– Я стараюсь не волноваться, но какая-то субстанция внутри меня не подчиняется моим мысленным приказам.
Франц появился во главе группы из двадцати человек. Среди них были три женщины с детьми от шести до десяти лет, одна с грудным младенцем, остальные – мужчины. Большинство сразу же уселись, экономя силы для дальнего пути. Спустя четверть часа подошли ещё двенадцать посельчан.
Подождали ещё немного.
– Почему-то остальные задерживаются, – тихо проговорил староста. Его голос выдавал нервное напряжение. – Пойду в посёлок, узнаю, в чём дело.
Игорь не стал возражать. Он сказал Курту, чтобы тот вёл собравшихся людей по заранее намеченному маршруту вдоль леса, где был довольно ровный рельеф местности.
– У белой меловой горы остановитесь, и ждите нас до восхода луны. Если мы к тому времени не появимся, двигайтесь самостоятельно лесом до того брода, где мы стояли лагерем. Если же мы и там не нагоним вас, переправляйтесь через приток и идите до самой стоянки шхуны. Но это – крайний случай. Я надеюсь, что всё обойдётся и мы вместе благополучно доберёмся до корабля.
Курт произнёс несколько слов, обращаясь к посельчанам; они зашевелились, подымаясь, и скоро, ведомые своим предводителем, скрылись во тьме.
Игорь остался один с Тарзаном. Он лежал, обратившись к посёлку и держа под рукой карабин. Пёс расположился по другую его руку и не проявлял никаких признаков беспокойства.
Внешне был спокоен и Игорь, но он чувствовал какую-то душевную тягость. Он стал доискиваться до причины столь непривычного для себя внутреннего состояния и понял, что это – ответственность за судьбы десятков людей, которые по его инициативе подвергаются смертельной опасности. Может, лучше было бы не организовывать никакого побега, а прийти к Гросхаузу с несколькими моряками, обложить его кругом и… что? Предъявить коммандос требование, мол, освобождайте своих рабов, они пойдут с нами? И какой был бы ответ? Да-а, ситуация.
«А ты думал, нас встретят фанфарами? – усмехнулся про себя Игорь. – Однако как быстро может деградировать человек! И всего-то сменилось одно поколение. Европа была с такими культурными традициями, мы надеялись найти здесь хоть какие-то остатки прежней цивилизации, а столкнулись с рабовладельческим обществом. Вот что значит потерять связь времён».
Рассуждая так, он прождал около часа, когда лежавший рядом пёс насторожился и стал приподниматься.
– Лежать, – шепнул Игорь и тут же услышал в стороне посёлка шаги. Спустя минуту он увидел тёмные силуэты людей. Это был Франц с последними жителями Грюненсдорфа.
– Их задержал охранник с собакой, – сказал староста Игорю, подводя к нему своих спутников. – Никогда не было обхода по ночам, а тут на тебе. Наверно, это из-за побега Винтерманов. Но, слава богу, всё обошлось. Наши вовремя заметили его и вернулись в шалаши. А тут и я подоспел. Охранник окликнул меня и спросил, кто я и что здесь делаю? Я сказал, мол, староста, смотрю, все ли на месте, чтобы потом не было неприятностей. Ну охранник похвалил меня за усердие и повернул к своей будке. Вы видели её, она у них за забором жилого комплекса.
– Все здесь? – спросил Игорь.
– Все, – ответил Франц.
– Тогда пойдёмте.
Примерно через час поднялась луна, а до меловой горы было ещё не близко. Курт и идущие с ним грюненсдорфцы к этому времени уже должны были втянуться в лес.
– Нам надо двигаться быстрее, – сказал Игорь шагавшему рядом с ним Францу. – В запасе не так много времени. Как только они обнаружат пустой посёлок, то немедленно пустятся в погоню. Собаки быстро выведут на след. Надо догнать группу, идущую впереди, вместе мы будем в большей безопасности.
Он посмотрел на женщину с девочкой на руках, едва поспевавшую за остальными.
– Эй, кто-нибудь из мужчин! – негромко крикнул он. – Возьмите у неё ребёнка!
– Дитрих! – окликнул кого-то Франц. – Ты среди нас самый крепкий. Ну-ка, прими у Евы её дочку.
– Вы когда-нибудь обращались с огнестрельным оружием? – спросил у старосты Игорь.
– В студенческие годы мне доводилось стрелять в тире из пистолета. Но это было так давно, что я даже не помню, сам ли я его заряжал.
– Ничего, главное, что вы держали пистолет в руках, а мускульная память штука крепкая. Вот, возьмите револьвер. В случае чего взводите курок и нажимаете на спусковой крючок. На сотню шагов он бьёт наповал. А заряжается он вот так, – Игорь на ходу откинул барабан револьвера, и свет луны осветил желтоватые провощённые гильзы. – Видите? Ну и хорошо. Держите. И вот ещё запасные патроны к нему.
Они миновали меловую гору и вошли в лес. Намётанным глазом Игорь видел многочисленные следы, оставленные прошедшими ранее поселянами. Тарзан молча бежал впереди, уверенно показывая правильную дорогу.
Незадолго до рассвета догнали группу, ведомую Куртом. Обменялись приветствиями; пока побег проходил без осложнений, и, несмотря на усталость, у всех было приподнятоё настроение. Расположились на отдых. Некоторые из женщин принялись за имевшиеся у них съестные припасы. И молодые парни, и зрелые мужчины, все, как один, достали кисеты с табаком, набили трубки и закурили от зажигалок.
– Где вы раздобыли зажигалки? – спросил Игорь у Франца, вместе с остальными нещадно дымившего самосадом.
– Это нас коммандос наградили. За регулярное выполнение норм на работе. У них на складе этих зажигалок без счёта.
– А если не выполнишь норму?
– Тогда наказывали. Чаще всего секли розгами.
– И вас секли?
– И мне доставалось.
– М-да, своеобразное стимулирование труда. Ладно, вы бы сказали своим, чтобы ложились спать. Сон – лучшее средство для восстановления сил.
– Люди возбуждены, им сейчас не до сна.
– Ну как хотите. А я на боковую, – и охотник улёгся на траве возле Тарзана.
Уже после восхода солнца поднялись и, вытянувшись цепочкой, возобновили движение. Игорь с Тарзаном держались сзади, в сотне метров от грюненсдорфцев. Иногда охотник замирал на полушаге и оборачивался, прислушиваясь к лесу. Ничего, что могло бы вызвать тревогу, пока не происходило. Тарзан тоже не выказывал никаких признаков беспокойства.
Рельеф местности начал меняться, потянулся пологий подъём, затем деревья, в основном сосны и осины, широко расступились, и перед путниками раскинулась просторная поляна, поросшая луговыми травами. Прежде чем выйти на открытое пространство, Игорь задержался на опушке, давая возможность цепочке людей отойти за пределы прицельного выстрела.
Подъём закончился, поляна осталась позади, снова вступили под кроны деревьев. Было близко к полудню, и все еле передвигали ноги. Игорь окликнул Франца и сказал, что надо остановиться на отдых.
– Ненадолго, – сказал он. – А потом – марш-бросок. Не будем забывать, что за нами погоня.
На этот раз грюненсдорфцы не курили и не перекусывали, а повалились, кто где был, и почти сразу же погрузились в крепчайший сон.
Игорь вернулся к опушке и залёг под одной из сосен. Поляна ровно, без складок, скатывалась до противоположной опушки леса и хорошо просматривалась. Солнце поднялось почти к самому зениту, лес изрядно уже прогрело. Под деревьями, во влажной тени, тонко звенели комары, а на поляне стрекотали кузнечики, гудели, обихаживая розовые цветущие головки клевера, крупные мохнатые шмели, где-то неподалёку стучал дятел, в другой стороне куковала кукушка, чуть ли не над головой козлёнком прокричала серая ворона. Точно так же кричит он, подзывая к себе Казбека.
Да, северный лес ожил. А ведь в первые годы, по словам Курта, кроме насекомых, в нём вообще никого не было. Вот и кабаны появились. Курт говорил, что коммандос тоже несколько раз приносили подстреленных свиней. И ещё он говорил, что поселковые видели оленей. Пришли, значит, откуда-то с юга. И кабаны тоже пришли. Ну эти размножаются быстро, тем более что им никто не мешает. Волков-то здесь пока нет. Но вслед за кабанами и оленями придут и волки. Всё с того же юга. Там-то их немало развелось.
Пожалуй, время отдыха уже вышло. Охотник разбудил Франца и велел ему поднимать людей.
– Надо трогаться, – сказал Игорь. – Хозяева Гросхауза вряд ли дремлют. А я побуду на опушке и, если они появятся, постараюсь их задержать.
Он залёг под той же сосной. Судя по тому, что ему известно о коммандос, они, конечно же, появятся и сделают всё, чтобы настигнуть беглецов. Тем более что сбежал весь Грюненсдорф.