из трёх пальцев и протянул мне чуть ли не под нос! Я виндсёрфом когда-то увлекался! И каждую поездку в египет вставал на доску!
— Ах ты обманщик!
— Сам дурак! С чего это ты вдруг решил, что я неумеха? А встал не сразу, потому что сёрф от виндсёрфа всё-таки немного отличается, ну и поздеваться над тобой немного хотелось, чтобы ты поверил…
Договорить я ему не дал и прыгнул на него со своей доски, и мы оба полетели в воду.
В итоге покатались мы с большим удовольствием. Побултыхались, подурачились, в общем, оторвались от души. Дождались заката и полюбовались на него сидя на досках, после чего последний раз прокатились в красных лучах прячущегося светила и вернули доски в прокат.
Темнеет в Австралии рановато — не было даже шести вечера. Но опять же здесь в июне зима. Хотя странная всё-таки зима — плюс двадцать градусов. Океан, правда, довольно прохладный, но это нас не остановило. Хотя под конец мы стучали зубами, словно чечётку выбивали. Самое приятное, что за время моих прошлых увеселений как на идиота австралийцы смотрели только на меня, то теперь на нас двоих. И это отчего-то грело даже сильнее резиновых водных костюмов с утеплением. Ну да, мы не совсем отморозки и запаслись специальной аммуницией, благо её можно было также взять в аренду.
Уже на выходе из парка аттракционов, мой друг всё-таки спросил:
— Ну и для чего ты меня вытащил? — Я попытался было вскинуть удивлённые брови, но видимо мой театральный бенефис не увенчался успехом. — Вот только не надо этого! Я всё-таки далеко не дурачок. Развлеклись мы классно, не спорю, но ты бы мог меня с гораздо большим успехом потащить по другим развлекательным местам. Итак, я слушаю…
— Мне нужно проверить одну теорию. Я давно пытаюсь зайти на свой почтовый адрес, чтобы прочитать одно письмо, а все мои девайсы меня туда не пускают, блочат сервер. Такое ощущение, что его в чёрный список занесли.
— Интересно. А что за платформа?
— Тындекс.
— Совсем весело… Ничего такого про них не слыхал, должно всё работать. Погоди минутку. Опа! У меня тоже не пашет система. Ах да, ты же уже проверял на моём телефоне. А давай случайного прохожего остановим и попросим войти с его телефона в инет, а в залог оставим ему свой?
— Хорошая мысль!
Реализовать идею удалось довольно шустро. И на платформу я даже успел зайти, но уже при загрузке почты, сайт намертво повис. Мы поблагодарили мецената, предоставившего нам связь и уже пришли к выводу, что тут не всё чисто, как у меня зазвонил телефон. Номер не определился.
— Братец, доступ к твоей почте блокирую я. Ведь ты сам не хотел открывать письмо деда до своего восемнадцатилетия, а оно завтра. И я помню твои слова об этом, поэтому, не понадеявшись на твоё терпение заблокировал от тебя платформу. Естественно завтра я всё разблокирую, но перед этим мы с тобой поговорим, хорошо? Ну вот и ладушки.
Короткие гудки просигнализировали об отключении братца от связи. А мне оставалось только гадать, он хочет за эти сутки вскрыть платформу и переделать письмо от деда или же действительно обо мне так печётся? Но какой смысл в этом одном дне, ведь он сам когда-то меня уговаривал прочитать письмо. Не понимаю.
— Кто звонил? — индифферентно поинтересовался Сирано.
— Брат…
— Понятно, пойдём наших проверим, вдруг уже вылезли из гробов, а нас нет?
Мы закупились самой различной едой из ближайших вариантов фастфуда и приволокли кучу пакетов на тринадцатый этаж.
— Кстати, хотел спросить, почему тринадцатый этаж? Ты не родственник Воланда или его корешей случайно? Не хотелось бы встречаться со своей Аннушкой…
— Так там вроде бы же Аннушка только масло пролила, а горло перерезала комсомолка за рулём трамвая.
— Твоя правда. Так почему всё-таки тринадцатый? — не дал себя сбить с мысли мой друг.
— Два этажа были свободны. Тринадцатый и семьдесят пятый.
— И почему именно тринадцатый?
— А почему ты решил, что только тринадцатый?
Мой собеседник закашлялся.
— Становится понятным, что оплатить нам по такой щедрой шкале оценки приезд сюда было не такими уж большими расходами, да?
— Это идея брата, я ему сказал, что могу доверять только вам троим.
Мы лопали пиццу, запивая её апельсиновым соком, когда открылись саркофаги наших ушедших друзей. Они сообщили, что передали все бразды правления кланом в руки НикМака и Куницыча, а также Азябазели. Последняя очень убивалась, что не пришёл сегодня Сирано. Вернее, она пообещала убить самого Сирано, когда тот всё-таки явится в игру, но это мелочи. Весь клан был в шоке, от того что все основатели в полном составе срулили вместе со мной. По сути, игроки пришли-то в клан ради нашей безбашенной четвёрки, которая творила чёрт знает что в игре, не прогибаясь ни перед кем. И тут мы внезапно уходим в тень, когда замок наш защищён, как абсолютно неприступная крепость, причём даже невидимки в стелсе не могут пробраться через тридцатиметровую пропасть рва, которая осталась от выстрелов космического корабля. Энты оберегают дальние подступы. Хотя в последние дни они, как и все неписи, зависли и стали по сути обычными деревьями. Но тем не менее, одного нависающего над замком корабля хватало, чтобы удерживать игроков вдали от нашей цитадели и тут такая непонятная ситуация.
— По поводу Ази решишь сам. — сказал я Сирано на его умоляющий взгляд. — А в игру можешь за шишками хоть сейчас отправляться.
Впрочем, Сирано не стал спешить за тумаками и остался с нами. Мы устроили вечер воспоминаний. Параллельно узнавали друг друга более плотно. Кто чем жил, чем интересовался. Так Бармаклей внезапно оказался фрезеровщиком, который очень интересовался чтением и виртуальными мирами. Поэтому был когда-то реконструктором (от этих слов у меня что-то заныло в районе затылка, вспомнилась шарашка реконструкторов-охранников), а потом подсел прочно на Альтмир. И в какой-то момент отказался от основной работы, начав зарабатывать в виртуале. Грум был менеджером среднего звена в каком-то автосалоне, до того как ушёл в вирт. Ему даже пророчили через пару лет кресло ИО директора одного из филиалов, но Альтмир победил своей яркостью и как бы это странно не звучало «настоящестью».
— Альтмир — но действительно более настоящий был, цельный. В нём как-то почти сразу становилось понятно, кто есть кто. Кто человек-говно, а кто человек, на которого можно всегда положиться.
— Ну да, ну да, сразу! — не мог не вставить свои пять копеек Сирано, — Люмпена помнишь? Или забыл уже?
— Ну да, тут промашка вышла. Ну так ведь не