– Я думаю о прекрасном, – заявил Холден. – О бабочках, о радуге.
– Бабочки – это что за хрень? – удивилась Катриа.
Машины впереди продвинулись, и они тоже подтянулись. Через пятнадцать минут добрались до поста, за полторы минуты прошли досмотр. Даже не прибегли к легенде: Холден с Амосом, раз уж их не пускают на свой корабль, ищут работу на станции, и Катриа собирается испытать их в деле. Катриа подвела карт к месту стоянки, подвесила бомбу на спину и провела их на машинную палубу, перебираясь от скобы к скобе с неприметным изяществом человека, прожившего в невесомости немалую часть жизни. Амос как дубинку сжимал в кулаке разводной ключ.
Когда барабан остался далеко позади, Холден вытащил из кармана наушники и включил контактный микрофон.
– …чисто, – сказала Кларисса. – Можешь подтвердить?
– Угу, – медлительно от сосредоточенности протянул Алекс. – Как раз провожу своих феечек. Дай только… ну вот, провел.
– Включаю обратно вентиляцию, – сообщила Кларисса.
Она со своей командой оставалась в барабане, работала на панели контроля среды у черного хода, которым, если их поймают, Сабе уже не пользоваться. Алекс сидел в камбузе подпольщиков, через ручной терминал и несколько слоев шифрования направляя дроны. Наоми и Бобби, предположительно, зависли у шифровальной в готовности вломиться внутрь. Странно было слышать их голоса так, словно все они рядом. Холдену почудилось, что он вернулся на «Росинант».
Машинная палуба Медины воплощала все уроки, полученные и усвоенные кораблями за прошедшее время. Присмотревшись, еще можно было различить скелет первоначального, немодифицированного пространства, но годы и новое предназначение изменили все. Здесь участок пола чуть не такого цвета: сняли переборку. Там перепаянная проводка закреплена на марсианский манер. Трубы вдоль стен помечены на полудюжине разных языков, согласно разным правилам безопасности. Материальная история. Сами стены изменились с годами, набрали прочность или вовсе исчезли, уступая место для реакторов нового поколения. Катриа вела команду по боковому коридору, скоба за скобой, за скобой. Амос держался вплотную за ней, даже теснил немного, а она вроде бы и не замечала. Или нe обращала внимания. Маленький триумвират: Катриа для установки заряда, Амос – чтобы за ней приглядывать, и Холден, чтобы приглядывать за ним.
Навстречу проплыла молодая женщина. К ее предплечью был пристегнут набор электрика, а волосы лежали как у Наоми, когда Холден увидел ее впервые. Девушка разминулась с Катриа, потом с Амосом. Когда они с Холденом ухватились за одну скобу, извинилась улыбкой и поспешно оттолкнулась. Холден задумался, убьют ли они и ее. Вполне вероятно. Гнусная мысль.
– Алекс, – окликнула Бобби. – Ты там что-то притих, приятель? Все нормально?
– Да, извини. Просто… маленький лаг. Пустяковый, по у меня паранойя. Меньше всего хотелось бы, чтобы какой- нибудь заряд рванул в вентиляции. Всю группу прикончит.
– Не хотелось бы, – согласилась Бобби.
– Джим? – позвала Наоми. – Не дошли еще?
– Здесь мы, – тихо ответил Холден. – Пост преодолели. До резервуаров еще не добрались.
– Был досмотр? – встревожилась Бобби.
Ей безмятежно ответил Амос:
– Бабец, мы и не с таким справимся.
– Я тут прохожу последний поворот, – сообщил Алекс.
– Там поглотитель углекислоты, – предупредила Кларисса. – Смотри, чтобы не затянуло. Как раз ищу к нему доступ.
Катриа принялась насвистывать сквозь зубы, немелодично и невнятно для собственного микрофона. Они добрались до панели доступа с предупредительными табличками на дюжине языков чуть не во всех цветах радуги. ОСТОРОЖНО, СИСТЕМА ПОД ДАВЛЕНИЕМ. Катриа выдернула из-за голенища нож и вскрыла панель с такой легкостью, словно каждый день этим занималась.
– Смотрите, чтобы никто не подошел, – напомнила она.
– А как же, – ответил Амос, отплывая чуть дальше по коридору и ближе к середине, чтобы каждому, вздумавшему пройти мимо, оказалось тесно рядом с ним и тяжелым ключом.
Катриа сняла со спины бомбу, открыла футляр. Содержимое тоже не производило впечатления. Сверток карбосиликатного кружева, как с корабельной обшивки. Ручной терминал. Пара обычных проводков. Все это выглядело не особо разрушительным. Уж точно не настолько, чтобы проломить стену станции. Да ведь так оно и было. Опасность нес резервуар под давлением по ту сторону переборки, а это – просто булавка, чтобы проколоть воздушный шарик.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– О’кей, – подала голос Кларисса, – можно двигаться.
– Подхожу… – отозвался Алекс, – и прошел. Дальше уже должна быть вентиляция шифровальной. Похоже… похоже, чуть сложнее, чем я думал.
– Проблемы? – В голосе Бобби звенело напряжение.
В память Холдена вломилась девушка-электрик, встреченная в коридоре, и с ней – слабая, нестойкая надежда, что ничего не выйдет и от замысла придется отказаться.
– Думаю, обойдется, – ответил Алекс. – Мои феечки вооружены как на медведя. Просто я отвел пять штучек назад за угол, чтоб их не побило, когда рванет вентиляция.
Катриа закрыла ящик, установила его за панелью доступа, прищурилась, развернула на пятнадцать градусов. «Каково это, – задумался Холден, – уметь мысленно представить взрыв? Что за жизнь надо вести, чтобы это выходило так естественно?» Катриа потирала горло, и голос от этого двоился, передаваясь и через воздух, которым они дышали, и через наушники. Реверберация придавала каждому слову особую весомость.
– Мы здесь закончили. Увидимся на месте.
В смысле – в убежище. Откуда, дождавшись Наоми и Бобби, они смогут подорвать взрывчатку, уничтожив улики.
– Эй, – Катриа обернулась в коридор. – Ты идешь?
Амос выплыл к ним, а Катриа тем: временем установила на место крышку панели и убрала нож за голенище. Они уже уплывали, когда все посыпалось.
– Гм, – хмыкнул Алекс, – похоже, здесь проблема.
– Что такое, Алекс? – спросила Бобби.
– Ну, я провел свою феечку в вентиляцию. Вижу обоих лаконцев, и у одного из этих ребят в руках что-то очень похожее на «мертвую руку».
– Протокол ее не предусматривал, – сказала Бобби.
– Так то марсианский протокол, – напомнил Алекс. – Но я тут вижу, что вижу. Если продолжать по плану, не успею открыть дверь, как этот парень узнает. И вы мигом плюхнетесь задом в бассейн с аллигаторами.
– Мы знали, что действовать надо быстро, – сказала Бобби. – Значит, придется еще быстрей, только и всего.
– Не только, – возразила Кларисса. – Это значит, запишется сигнал тревоги. Взрыв воздушного резервуара был задуман, чтобы скрыть перехват кодов. Если шифровальная зафиксирует тревогу перед самым взрывом, они поймут, в чем дело. И сменят все процедуры. Полученные данные потеряют цену.
Молчание затянулось на длину одного вдоха. И еще одного. У Холдена в груди шевельнулось что-то похожее на облегчение. И на ужас тоже.
Он первым понял, что из этого следует.
– Ладно, – бросила Бобби, и Холден, словно был рядом, увидел ее стиснутые челюсти. – Дайте подумать.
– Все нормально, – сказал Холден. – Просто дождитесь десятой тревоги.
– Чего десятой? – не понял Алекс, но Холден уже сорвал наушники и микрофон и перебросил Амосу. Тот поймал все на широкую ладонь.
– Куда-то собрался, кэп?
– Да, – кивнул Холден. – Ключ не одолжишь?
Амос мягко подтолкнул к нему инструмент – такой массивный, что остановить его удалось, только перехватившись за другую скобу.
– А обратно получу? – поинтересовался Амос.
– Возможно. Забирай Катриа в убежище. Все но плану.
На миг лицо Амоса застыло маской, а потом вернулось к прежней пустой улыбке.
– Сделаю.
Холден толкнулся ногами от скобы на стене, запустил себя по коридору. Амос с Катриа мгновенно остались позади. «Все будет хорошо», – твердил он себе, не допытываясь, много ли в этом правды. Потому что почти не сомневался – правды мало.
Всего двадцать секунд ушло у него на поиски панели ручной пожарной сигнализации. Щелкнув крышкой, он опустил на нее ключ, и сирена взвыла. Раз.