В 1700 г., после смерти последнего короля Испании из рода Габсбургов — Карла II, не оставившего наследников, Людовик XIV предъявил требование о передаче испанской короны его внуку, Филиппу Анжуйскому. Требование это основывалось на том же «деволюционном праве». Но на таком же основании предъявил свои требования германский император Леопольд I Габсбург, женатый на другой сестре покойного Карла И. В борьбу включились также Англия и Голландия, опасавшиеся перехода Испании под власть Франции, на что недвусмысленно претендовал Людовик XIV (ему приписывается изречение: «Нет больше Пиренеев», высказанное по поводу объявления им Филиппа Анжуйского королем Испании и своим наследником).
В 1701 г. разразилась война между Францией, поддержанной курфюрстами Баварии и Кельна, с одной стороны, и объединенной коалицией Англии, Голландии, Империи, с другой; впоследствии к ним присоединились еще Дания, Португалия, Савойя и Бранденбург, причем в рядах неприятельских армий против Франции дрались целые полки изгнанных или бежавших гугенотов. Военные действия происходили одновременно в Нидерландах, Испании, Италии, на берегах Рейна и на морях.
Франция потерпела в этой войне «за испанское наследство» ряд жестоких поражений на суше и на море, так что после разгрома французского флота под Малагой в марте 1705 г. Людовик XIV попытался вступить в переговоры о мире. Но условия мира, выдвинутые союзниками, показались французской монархии неприемлемыми; они были отвергнуты, несмотря даже на вторжение неприятельских армий во Францию и на появление из разъездов в окрестностях Версаля. Поэтому война продолжалась. Но после взятия Лилля неприятелем осенью 1708 г., после разгрома французской армии под командованием знаменитого Виллара у Мальплаке во Фландрии осенью 1709 г. положение Франции казалось безнадежным: казначейство было пусто, армию нечем было не только оплачивать, но даже кормить; внутри страны господствовал голод, и нечем было доставить зерно из портов Леванта и Африки. Новая переплавка золотой королевской посуды на деньги дала ничтожно мало, и Людовик XIV повторно запросил мира. Противники Франции предъявили ряд требований (в том числе изгнания Филиппа из Испании, уступки Фландрии и Эльзаса), и Франция была готова их принять. Но изменение международной обстановки изменило и соотношение сил воюющих сторон. Антифранцузская коалиция ослабела в результате внутренних противоречий, и Франции удалось подписать «спасительный мир» с Голландией и Англией в апреле 1713 г. в Утрехте, и с Империей в марте 1714 г. в Раштатте: трон Испании сохранялся за Филиппом V (Анжуйским); но ему пришлось отказаться за себя и своих потомков от претензий на французскую корону.
С гегемонией Франции в Европе было фактически покончено. Война продемонстрировала всей Европе — и самой Франции в том числе — внутреннюю шаткость абсолютизма. Внешняя политика Людовика XIV стоила Франции 3 млн. человек (около 20 % населения Франции), огромного государственного долга (2,6 млрд. франков при годовых доходах в 117 млн. франков)[221], значительного обнищания страны.
Поэтому смерть Людовика XIV в 1715 г. после 54 лет правления была во Франции всеми воспринята с облегчением.
Колониальная экспансия
Начало колониальной экспансии Франции, как и других европейских государств, относится к рубежу XV–XVI столетий [222]. Но первоначально ее результаты были исключительно скромными и не могли идти ни в какое сравнение с результатами колониальной деятельности Испании и Португалии. Впрочем, французские мореплаватели неоднократно достигали берегов Южной и Северной Америки, совершали плавания вокруг Африки, доходили до Мадагаскара, где в 1529 г. высадились братья Пармантье, и даже до Суматры (в 1530 г.) и Китая (в 1531 г.).
Купечество французских городов на атлантическом побережье принимало участие в борьбе с Испанией и Португалией. В первую половину XVI столетия, в частности, очень видную роль в этом отношении играл Жан Анго из Дьеппа, который, при поддержке Франциска I, организовывал дальние экспедиции в Америку, Африку и Азию, походы рыболовецких судов к Ньюфаундленду и пиратские рейды против испанских и португальских судов. Французские корсары и пираты захватывали испанские корабли с грузом драгоценностей из Америки и португальские с грузом пряностей из Азии. Основную роль в этих операциях играла снаряженная Ж. Анго эскадра под командованием Жана Флери, который в 1523 г. захватил и суда с сокровищами, награбленными Ф. Кортесом в Мексике. В 1537 г. корабли Ж. Анго захватили драгоценности империи инков в Перу, добытые Ф. Писсаро.
По инициативе Ж. Анго предпринимались и поиски западного пути в Индию вокруг Северной Америки. Находившийся на французской службе флорентинец Верраццано, близкий к Анго, в 1524 г. на своем корабле прошел путь от Флориды до Ньюфаундленда, назвав эти земли Gallia nova (Новая Галлия, или Новая Франция), и заявил о присоединении Ньюфаундленда, на отмелях которого французские моряки ловили рыбу, к Франции.
Но присоединение Ньюфаундлена не было закреплено, и в 1568 г. остров был объявлен английским, что положило начало англофранцузскому спору, урегулированному только в 1904 г.
В поисках золота и западного пути на Восток моряк из Сен-Мало Жак Картье 24 июля 1534 г. достиг залива св. Лаврентия, открыв для Европы Канаду, поднялся вверх по течению реки св. Лаврентия, объявил эти земли принадлежащими королю Франции. В 1535 г. Ж. Картье объявил территорию, где в будущем возник город Квебек, французской и основал там в 1542 г. город Шарльсбурруаяль. 15 января 1541 г. Франциск I назначил гугенота Ж. Ф. де ля Рока-Роберваля вице-королем Канады. Во французской традиционной историографии эта дата считается днем основания Французской Канады и французской колониальной империи. В 1541 г. Ж. Картье направился в Канаду с партией колонистов, а в 1542 г. с другой партией колонистов отплыл и Роберваль, который 9 сентября 1542 г. подписал в г. Франсруа (бывшем Шарльсбуре) первый официальный документ как вице-король Канады.
В середине XVI в. во время религиозных войн деятельное участие в попытках колониальной экспансии приняли французские гугеноты. Адмирал де Колиньи поддержал инициативу Дюрана де Вильгайона основать колонию в Бразилии. В 1555 г. ему были даны средства, он навербовал 600 человек различных вероисповеданий и самого различного происхождения (дворян, ремесленников, бродяг и т. д.) и отплыл в Бразилию. В заливе Рио-де-Жанейро на острове были основаны «форт Колиньи в антарктической Франции» и Анривиль. Начавшиеся вскоре раздоры среди колонистов и враждебность португальцев, разрушивших в 1560 г. форт Колиньи, привели в 1568 г. к гибели эту колонию. Испанскими колониальными властями была пресечена и другая попытка гугенотов основать французскую колонию во Флориде в 60-е годы XVI в.
В эти же годы буржуазия Марселя значительно расширила торговлю с Левантом и североафриканскими городами. Выросла торговля Марселя с Марокко, откуда во Францию ввозили сахар, кожи, воск, миндаль, финики и т. д. Марсельские купцы в 1560 г., получив право добычи кораллов в Алжире, добились возможности основать свое неукрепленное поселение в Восточном Алжире — Бастион Франции, разрушенное алжирцами в 1568 г.
Первые попытки создания французской колониальной империи не дали ощутимых результатов; основанные колонии фактически прекратили свое существование. Соотношение сил в борьбе на океанских путях складывалось не в пользу Франции. Вместе с тем в результате торговых операций французкая буржуазия получила значительную часть из 1800 тонн золота и 17 тыс. тонн серебра, ввезенных в Испанию в 1500–1640 гг. Большие средства дали буржуазии захваты французскими корсарами и пиратами испанских и португальских кораблей и приносившая большие барыши контрабандная торговля с португальскими и испанскими колониями.
Все это оказало большое влияние на процесс первоначального накопления капитала во Франции[223], а оно в свою очередь, явилось импульсом к дальнейшему расширению колониальной экспансии.
Колониальная экспансия нашла отражение в идеологии. Французские гуманисты отрицательно высказывались о колониальной практике соперников Франции — Испании и Португалии. Монтэнь, стремясь «снять маску как с вещей, так и с людей», возмущался жестокостью конкистадоров, говорил о «народах-детях» (индейцах), которых поработили и уничтожают так называемые цивилизованные европейцы. Ф. Рабле советовал обращаться с туземцами, как с новорожденными, с только что посаженным деревом или же с человеком, спасенным от долгой и тяжелой болезни. Выступления гуманистов способствовали распространению мнения, что в стране не должно быть негров-рабов; в ряде случаев они были освобождены, хотя в это же время буржуазия нормандских портов расширяла торговлю рабами-неграми.