Читать интересную книгу Ключевая фигура - Михаил Нестеров

— Не надо ничего подчищать, — посоветовал Сергей. — Тебе, Усман, не хватает фундаментальной подготовки. Живи по принципу: эти хорошие, эти — плохие, ты за хороших. Вот и все.

— Кто это сказал?

— Можешь приписать эти слова мне.

Теперь приятелям предстояло оперативно выяснить личность Лече Дугушева. Со слов Уварова, он москвич, но кто знает? Если все окажется правдой, то вернулся ли он в Москву? Здесь ему, равно как и Султану, делать нечего, тут минное поле. Они сами оставили мины и забыли огородить их вешками, объявили не войну, а полный беспредел.

Первоочередная задача Султана на первых порах, на взгляд Марковцева, — это объединение нескольких разрозненных боевых отрядов в Чечне, так называемой «третьей силы». Без него они никто, грязно-зеленые камуфлированные мишени, а с ним, бывшим главнокомандующим восточным фронтом дудаевской армии, — новая, ярко-зеленая волна освободителей. Уже сейчас слухи об освобождении Султана будоражат весь Северный Кавказ. Он объединит отряды, а сам займется основным делом, диверсионно-подрывной работой.

Для переговоров с полевыми командирами ему необходим надежный канал в Чечню. Но вот полезет ли он в самое пекло? Вряд ли. Он убил дагестанца и поставил себя вне закона на территории Дагестана или хотя бы на его прикаспийской части. Был ли у него другой выход — вопрос к самому Султану. Марковцев уже с напарником предстояло определить его путь, намерения.

Скоро в Москве детективы Овчинникова начнут собирать на Дугушева информацию, а партнерам предстояло выяснить — хотя бы через вторых лиц — отношение полевых командиров к Амирову. Им нужна была «темная лошадка».

— Сходим в штаб, поговорим с морскими разведчиками, — решил Марковцев. — Прохоренко дал им приказ не трогать нас, но ничего не сказал о помощи.

— Сходите к мулле, — неожиданно предложил Рашидов.

— Зачем? — удивился Марк.

— Сходите, сходите, — с восточной хитрецой в глазах настаивал следователь. — Если мулла ничем не поможет, назовет имя человека.

— Нет, — покачал головой Сергей, — лучше уж мы исповедуемся в штабе у разведчиков. Как считаешь, Андрей?

— К мулле не пойдем, — согласился Овчинников. — Разведка как-то ближе нам, роднее.

Глава 19 Затишье перед бурей

58. Дербент

Кряжистого чеченца с мясистым, поросшим волосами носом, одетого в теплый вязаный свитер и потертые джинсы, звали Маликом. Выступая в качестве дипломата, «темная лошадка», в глазах Сергея максимум тянувшая на неопрятного пони, согласился дать общеполитическую оценку как по самой Чечне, так и вокруг нее — Дагестан, Ингушетия, Грузия. Расклад сил, если проще.

— Вы журналист? — на всякий случай спросил бывший народный заседатель в городском суде, ибо часто встречался с пишущей братией. Он говорил с характерным чеченским акцентом.

— Нет, — ответил Марковцев, окидывая взглядом скромное, пахнущее пылью жилище: софа, застеленная клетчатым пледом, низкий стол, книжные шкафы, на стенах ковры, даже дверью в эту небольшую комнату служил ковер. Действительно, здесь удобно давать интервью, записывать на магнитофон: акустика отличная, как в студии. Высокие тона поглощаются, низкие приобретают насыщенное, полное звучание.

— Как мне вас называть?

— Если хотите, не называйте никак.

Дипломат с минуту оценивал эту странную фразу, но так ничего и не понял.

— Ваши цели? — спросил Малик.

— Найти Султана Амирова, — прямо ответил Сергей.

Что ж, чеченец не раз общался с представителями российских спецслужб, с офицерами военно-морской разведки, от чьего имени и выступал этот человек; однако полупрозрачное откровение гостя, или намек, именно в эту минуту произвело на него особое впечатление. Малик опустил обычное свое вступление: мол, мира на чеченской земле хотят многие, для этого используются все средства, включая переговоры на разных уровнях с участием правозащитников, представителей администрации Чечни и прочими заинтересованными лицами. Начал он, как и полагается «лошадке», с места в карьер:

— Я в курсе, что натворил Султан в Южном. Вы получите информацию. Так или иначе, но она пойдет, собственно, от событий в Дагестане. На днях в Шали и Курчалой вошли две группы чеченских боевиков — сто и пятьдесят человек — и дали бой российским военным. Хочу сразу сказать, что это совпадение. Никто не активизировался после побега Амирова.

— Он может объединить несколько мелких отрядов? — Статистика, приведенная Маликом, вынудила Сергея задать этот вопрос одним из первых.

— Да, вполне. С одним дополнением: если бы круг определенных людей знал, где находится Султан, ему бы предъявили ультиматум. Его не хотят видеть в Чечне. Это твердая позиция. И он сам не полезет в Чечню. Два года назад он совершил ошибку, взяв в плен сына Шамиля Наурова, сейчас повторил ее. Да, Султан был главнокомандующим дудаевской армии, пока не перешел на сторону беспредела. Так что возможности возглавить разрозненные отряды боевиков у Амирова на первых порах не будет.

«Что же происходит на родине Султана Амирова? — покачал головой Марк.

— Почему так быстро его вчерашние братья успели спеться против него? Однорукий Хаттаб и одноногий Басаев. Они ненавидят друг друга. Компания уродов не хочет принять в свои ряды «полноценного» человека. В семье не без здорового?»

— Что вы знаете о Лече Дугушеве? — спросил он.

— По персоналиям отвечать я не намерен — даже если бы вы назвали свое настоящее имя и должность. Извините, я на минуту оставлю вас.

* * *

Свершилось — пусть дождь барабанит не по крыше своего дома, но все же по крыше.

Знамение — Султан так и не увидел дождя из узкого оконца подвала в доме Наурова. Там он походил на собаку, вокруг которой выстроили этот каменный мешок и проделали слишком узкий лаз.

«В Москву! В Москву!..»

Грохот взрывов — «как много в этом звуке для сердца русского…».

Взрывы должны прозвучать в один день и час. Если в Чечне взрывчатое вещество выплавляют из неразорвавшихся снарядов, то в Москве в подвале школы, по словам Лече Дугушева, накопился порядочный запас тротиловых шашек: в ярко-красной упаковке, радующей глаз. Три мешка, как раз хватает на три дома.

Но все это в перспективе, хотя и радужной, а сейчас пришла пора окончательно разобраться с наболевшим вопросом.

* * *

Султан, ожидая надежных проводников и Лече Дугушева, временно остановился у бывшего народного заседателя потому, что тот был на хорошем счету у спецслужб. Жил тихо, мирно, хотя с его лица никогда не сходило недовольное выражение. С одной стороны — это маска, с другой — естественная, словно навеки застывшая реакция. Чему радоваться ему, чеченцу? А его соседу армянину, лезгину и всем горным дагестанцам?

Он откровенно испугался, когда вышел на кухню и увидел в руках Султана автомат.

— Нет! — горячим шепотом запротестовал Малик. — Не смей проливать кровь в моем доме! Мне здесь жить. Жить моей дочери, внукам.

Подрагивающей рукой он чиркнул спичкой и поднес огонек к газовой конфорке. Добавив в чайник воды, так и остался стоять спиной к гостю.

— Я узнал его, — повторил Амиров. И, словно боясь ошибиться, еще раз подошел к окну и тронул рукой занавеску. Десять минут назад, стоя на этом месте и сжимая в руках автомат, он увидел остановившуюся машину, человека, ступившего за калитку. Первая, она же единственная мысль: его выследили. Причем напал на его след человек, о котором он не мог забыть, но не чаял встретиться вновь.

— Спроси, чего он хочет, — бросил Султан хозяину, а сам, пользуясь затяжкой времени, поспешил в соседнюю комнату, оттуда в другую, где разместилось несколько человек. — Вставай, Аслан, — толкнул он дремлющего Гумисту, — у нас гости.

— Кто? — спросонья вращал глазами чеченец.

— Спаситель, мать его! Воздушный террорист-акробат. — Султан дословно вспомнил реплику Марковцева на борту лайнера: «Я работаю за деньги, но могу наплевать на них. Так что сиди смирно и рта не раскрывай. Ты вдоволь наговоришься с теми, кто заплатил за тебя». Эти слова врезались в память еще и оттого, что адресовал их один террорист другому террористу. Забавный, уникальный случай.

Совсем недавно бывший подполковник, в представлении Султана, находился в одиночной камере: к одной стене задом, к другой передом, читающим Новый Завет. И вот этот гибрид оказался на свободе. Не сдох, однако, приехал будто с инспекционной проверкой.

И еще одно вызывало в груди Султана исступленный протест. Его покоробила короткая вспышка нерешительности, когда он душил в спальне Шамиля Наурова, а в голову лезли совсем не геройские мысли о том, что его как убийцу знает какой-то Марковцев! Как убийцу его знают сотни тысяч, миллионы!