Я улыбнулась и отпила из своего бокала.
* * *
На следующий день мы с Элвин отправились на прогулку. Я ехала верхом на Джасинт. Она была изумительным созданием, и я наслаждалась общением с нею, думая о том, что это еще одно замечательное событие в цепи прочих, случившихся со мной за последнее время. Теперь у меня была даже своя собственная лошадь…
Бал тоже удался на славу, и было удивительно, с какой готовностью все приняли меня в новом качестве. Казалось, что соседи Коннана безоговорочно решили для себя, что отныне имеют дело лишь с образованной молодой женщиной достаточно высокого происхождения. Гувернантка была забыта. Возможно даже, что многие, узнав о помолвке и предстоящей женитьбе Коннана, вполне искренне обрадовались, не желая, чтобы он оказался замешанным в скандале вокруг Треслинов.
На следующий после бала день Коннану пришлось уехать по делам.
— Я многое забросил за то время, которое мы провели в «Пенландстоу», — объяснил он. — Это вполне объяснимо. Меня занимали совсем другие вопросы. Полагаю, буду отсутствовать неделю. Когда вернусь, до нашей свадьбы останется всего четырнадцать дней. А ты, дорогая, тем временем займешься приготовлениями к свадьбе. Если захочешь что-нибудь изменить в доме… только скажи. Возможно, было бы неплохо воспользоваться советами Селестины, она эксперт по старым домам.
Я сказала, что так и сделаю, потому что Селестине это будет, конечно же, только приятно.
— Она с самого начала была очень добра ко мне, — добавила я. — И это нельзя не оценить.
Он попрощался и уехал, а я махала вслед его экипажу, стоя у окна своей комнаты. Мне не хотелось делать это на крыльце, потому что я все еще немного стеснялась слуг.
Выйдя из комнаты, я обнаружила, что за дверью стоит Джилли. С тех самых пор, как я сообщила ей, что вскоре стану миссис Тре-Меллин, она старалась не выпускать меня из виду. Девочка привязалась ко мне точно так же, как к Элис, и в ее восприятии я и Элис слились в один образ. Элис исчезла из ее жизни, уступив место мне.
— Привет, Джилли, — улыбнулась я.
Она характерным движением опустила голову и тихонько засмеялась.
Затем вложила свою ручонку в мою руку, и я завела ее в комнату.
— Ну что ж, Джилли, — обратилась я к ней, — через три недели я выйду замуж и стану самой счастливой женщиной в мире.
На самом деле я прежде всего пыталась убедить в этом себя, потому что иногда разговор с Джилли больше походил на разговор с самой собой.
Я вспомнила слова Коннана относительно возможных изменений и подумала, что никогда не бывала во многих комнатах этого огромного дома.
Внезапно вспомнила о мисс Дженсен и о том, что она жила в какой-то другой комнате. Я никогда ее не видела и почему-то решила немедленно восполнить этот пробел. Теперь я могла без малейших угрызений совести свободно перемещаться по дому, потому что весьма скоро мне предстояло стать его хозяйкой.
— Пойдем, Джилли, — предложила я, — посмотрим на комнату мисс Дженсен.
Она радостно семенила рядом со мной, а я думала, насколько она умнее, чем все думают, потому что сейчас уверенно вела меня через запутанный лабиринт.
В этой комнате не оказалось ничего необычного. Она была значительно меньше моей. Но на одной из ее стен была изумительной красоты фреска. Я стояла, разглядывая ее, когда Джилли потянула меня за руку, приглашая подойти поближе. Она подтащила к стене стул и взобралась на него. И тут я поняла. В этой стене был глазок, подобный глазку в «солнечной» комнате. Я заглянула в него и увидела часовню. Но под иным ракурсом, чем тот, что открывался из «солнечной» комнаты, поскольку глазок располагался с противоположной стороны часовни.
Джилли радостно смотрела на меня, видимо, очень довольная тем, что смогла оказаться чем-то полезной.
Но ее постоянно что-то беспокоило, и я понимала, что именно. Несколько спутанный рассудок девочки отождествлял меня с Элис, и она боялась, что я могу исчезнуть так же, как она.
* * *
Всю ночь с моря дул юго-западный ветер. Он принес с собой дождь, который почти горизонтальными струями хлестал в наши окна и, казалось, сотрясал даже мощный фундамент «Маунт Меллина». Это была одна из самых дождливых ночей за все время моего пребывания в Корнуолле.
На следующий день вся мебель и зеркало в моей комнате подернулись влажной пленкой. По словам миссис Полгрей, такое случалось почти каждый раз, когда ветер поворачивал с юго-запада, принося с собой неизбежный дождь.
В этот день мы с Элвин не смогли отправиться на верховую прогулку.
К следующему утру небеса немного прояснились, и проливной дождь сменился легкой моросью. Леди Треслин приезжала в «Маунт Меллин», но я ее не видела. Она не изъявила желания повидаться со мной. Миссис Полгрей позже сообщила мне, что леди Треслин спрашивала Коннана.
— Выглядела совершенно подавленной, — заметила миссис Полгрей. — Ей не видать покоя, пока вся эта ужасная история не останется позади.
Я была уверена, что леди Треслин хотела поговорить с Коннаном относительно его помолвки со мной, а подавлена она была из-за того, что не застала его дома.
Еще приезжала Селестина Нанселлок. Мы поговорили о доме. Ей было приятно, что я проявляю интерес к «Маунт Меллину».
— Не только как к своему жилищу, — уточнила она, — но как к строению. У меня есть кое-какие старинные документы, касающиеся «Маунт Меллина» и «Маунт Виддена». Как-нибудь я вам их покажу.
— Вы должны мне помочь, — сказала я. — Вместе планировать изменения гораздо интереснее.
— Вы хотите что-то изменить?
— Если я соберусь что-либо делать, то вначале непременно спрошу вашего совета, — заверила я.
Она уехала, не дожидаясь ленча, а после полудня мы с Элвин спустились в конюшню за лошадьми.
Мы стояли и наблюдали, как Билли Трехэй седлает их для нас.
— Джасинт сегодня очень беспокойная, мисс, — предостерег он меня.
— Это потому, что вчера она целый день простояла в конюшне. Я погладила ее по голове, и она потерлась губами о мою руку, демонстрируя свою привязанность.
Мы, как обычно, спустились вниз по склону, миновали бухту и выехали на тропинку, ведущую по краю утеса. Отсюда открывался изумительной красоты вид на изрезанную береговую линию и огромный скальный выступ далеко вдали, скрывающий от наших глаз Плимут.
В некоторых местах тропа сужалась, а кое-где была просто высечена в скале. Мы то спускались к самому морю, то вынуждали лошадей карабкаться по крутым подъемам. Прогулка оказалась нелегкой, потому что земля раскисла после дождя, и я начала тревожиться за Элвин. Она уже не была новичком, уверенно сидела в седле, но я чувствовала беспокойство Джасинт и полагала, что Черный Принц немногим лучше, хотя он, разумеется, и не обладал ее огненным темпераментом. Временами мне приходилось туго натягивать поводья. Джасинт больше пришелся бы по вкусу галоп, чем эта вынужденно медленная и осторожная поступь по тропинкам, которые сегодня были гораздо опаснее, чем во время нашей прошлой прогулки.