— Да, они были не ангелами. Это правда. Они просто вели себя так, как считали нужным. Все происходящее казалось им вполне логичным, так оно и было на самом деле. Иначе ранчо Кейнов не существовало бы сегодня. И единственный человек, который мог отнять его у нас, стал нашим смертельным врагом.
Джеку было девять лет, когда отец сказал ему, что у него есть сводный брат. Арчер никогда раньше не говорил, что у него есть еще сын. Джек просто не знал о нем. Он взбесился от ревности. Он сказал, что убьет этого сводного брата, но Арчер только смеялся. Он потрепал его по голове и сказал: «Не сейчас, Джек. Подожди, пока Джонни исполнится восемнадцать и он будет вправе предъявить права на наследство. Это наша удача, Джек. И мы не должны допускать ошибок».
Джек всю ночь думал над тем, что сказал его отец, и понял, что ничего не сможет сделать со своим сводным братом. Французская жена Арчера умерла и оставила ему деньги, которые он потратил. Теперь он разорен. По правде говоря, он потратил часть из них на нужные вещи: он купил несколько тысяч акров земли на Большом острове, много хорошего племенного скота, лучших лошадей. Он купил поместье Даймонд-Хед, построил дом на Калани и начал развивать породу торбредских скакунов. Он содержал сорок слуг для ведения хозяйства и еще больше — на Калани. Он покупал моторные лодки, множество — целый парк — машин. Он устраивал роскошные приемы и наполнял бассейн французским шампанским. Он покупал бриллиантовые браслеты дорогим и желанным женщинам. Репутация Арчера Кейна как прожигателя жизни и любителя безумных женщин распространилась до Сан-Франциско и дальше.
Джек был свидетелем всего: пьянок, женщин, бездумного прожигания жизни. Арчер не утруждал себя тем, чтобы что-то скрывать от него. Джек был диким, уличным мальчишкой, который ничто так не любил, как гонять на лодках. Но, когда ему было семь лет, отец решил отправить его в школу в Сан-Франциско.
«Надо тебя приручать, парень», — сказал он. Но никакая школа не могла долго сдерживать Джека Кейна. После того как он несколько раз сбегал, Арчер привез его обратно домой.
«Каков отец, таков и сын, — гордо заявлял он. — Не существует такого учреждения, где могли бы приструнить моего мальчика». И потом он спросил у мальчика, чего тот хочет от жизни. «Я как ты, па, — сказал Джек, — хочу Калани и Канои-ранчо. И однажды это все будет моим». Брэд поднял голову и улыбнулся Фил:
— Даже в таком юном возрасте Джек четко знал, чего хочет, хотя он и ухитрился все же потом получить образование. В Даймонд-Хед побывал не один десяток учителей, но они не справлялись, и спустя несколько лет Джек все таким же дикарем носился по острову. Он проводил недели на ранчо, управляясь со скотом и объезжая лошадей.
Джек всегда чувствовал себя королем на Калани. Он был единственным сыном и наследником своего отца. У него не было матери, которая руководила бы им, и никого, кто бы указывал ему, что нужно делать. Он был диким, неуправляемым, твердолобым девятилетним ребенком, когда на «его» остров вдруг явился сводный брат.
— И что же — война? — с улыбкой спросила Фил. Брэд беспечно отмахнулся.
— Да нет, детская вражда. Естественно, Джек ненавидел своего сводного брата. Он был чужим. Джек привык к своей единоличной власти на острове.
Арчер сказал ему, что волноваться не стоит. Он сказал, что мальчик «немного не в себе». Он останется на острове. Но никогда ноги его не будет в Даймонд-Хед или на ранчо в Гонолулу. Так и было. Конечно, люди знали о нем, но прошли годы, и он был забыт, а те, кто вспоминали о нем, говорили: «Ах да, у него, кажется, был еще один сын. Он, правда, немного сумасшедший. Арчер Кейн держит его на Калани для его же пользы».
Дрожь пробежала по спине Фил, когда она слушала этот бесстрастный рассказ. Она подумала, что Арчер Кейн — чудовище.
— А что произошло с мальчиком? — спросила она.
— О, Джек рассказывал, что он был пятилетним мальчиком, маленьким и хрупким, с широко распахнутыми глазами. Он рассказывал что мальчишка был очень похож на обезьяну. Так он и прозвал его. — Брэд засмеялся, наслаждаясь забавной ситуацией. — Обезьянка. Джек сказал, что превратил его жизнь в настоящий ад на несколько лет, а потом на острове что-то случилось и ребенок исчез. Никто не знал, где он. Все подумали, что он стащил лодку и утонул в шторм.
— Как Лаилаи, — поражение сказала Фил.
— Это смешное сравнение, — резко сказал Брэд. — Мальчик сделал какую-то глупость. Тихий океан огромен и полон опасностей. Ему нужно было думать головой.
— А что, если он не утонул? Что, если он все еще жив? Что бы ты сделал, Брэд, если бы он вдруг явился и потребовал свою долю ранчо?
— Ты говоришь ерунду, — сказал Брэд. — Он не может восстать из мертвых, уверяю тебя.
— Как ты можешь быть так уверен? — спросила Фил.
— Вокруг Калани множество сильных течений. Много лодок утонуло в этих водах. Тела погибших обычно уносило далеко в море.
Фил показалось, что в его глазах мелькнула тревога, словно он скрывал что-то. Он налил себе брэнди и подошел к окну. Верный доберман Канои поплелся за ним. Брэд посмотрел в облачное, штормовое небо и сказал задумчиво:
— Все это было так давно. Прошлое есть прошлое. Какое теперь все это имеет значение? Арчер и Джек были такими, какими были. Они знали, чего хотели, и получили это.
— А ты знаешь, чего ты хочешь, Брэд? — вдруг с любопытством спросила Фил.
Его задумчивый взгляд встретился с ее глазами.
— Да, — сказал он, — я хочу тебя.
Глава 28
«Дом на Калани был сделан из дерева и покоился на шестах, поднимающих его высоко над землей — от термитов, как я выяснил позже. Деревянная веранда, называвшаяся «ланаи», полукругом опоясывала его, а крыша была сделана из пальмовых ветвей. Для меня дом был словно из волшебной сказки. Но скоро он стал местом моих ночных кошмаров и бедствий.
Мой сводный брат, Джек О'Хиггинс Кейн, девятилетний мальчик, был гораздо больше и сильнее, чем я. Он был высоким, очень симпатичным, как и его отец, — та же шапка светлых волос и холодные голубые глаза. Он от природы имел атлетическое сложение и умел делать такие вещи, которым я так никогда и не научился. Он плавал как рыба и катался на лошади без седла. Он мог забираться на самые высокие пальмовые деревья, лазил по ним, как обезьянка, и постоянно кидал вниз твердые, как железо, кокосовые орехи, которые с треском раскалывались на том месте, где я стоял, а мне приходилось отпрыгивать и уворачиваться, опасаясь быть прибитым орехами. Он сбивал из охотничьего ружья консервные банки с расстояния в пятьдесят ярдов. По острову он ходил только босиком и никогда не прокалывал ноги. И орал на слуг так, что они подпрыгивали от неожиданности. Все, что Джек хотел, он получал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});