Когда катер, управляемый молчаливым китайцем, подошел к берегу, ветер донес запах: терпкий, пряный, незнакомый. Так сильно отличающийся от чистого розмаринового аромата Ривьеры. Нэнни крепко сжала мою руку. «Помни, твой дом — вилла «Мимоза», — сказала она. — Никогда не забывай этого, Джонни. И однажды ты обязательно туда вернешься».
Я был послушным ребенком и серьезно взглянул на нее, запоминая это. Вдруг я заразился ее страхом. Мы стояли перед лицом неизвестности. «Молись, Джонни, молись за нас», — прошептала Нэнни.
Я прищурился, глядя на заходящее солнце, и вдруг увидел короткий деревянный причал. А на нем, болтая ногами в воде, сидел мальчик, постарше меня. Светлые волосы были зачесаны назад и открывали красивый, высокий лоб, узкие бедра затянуты в плотный хлопковый кусок ткани, сидевший на нем как вторая кожа.
И он ждал нас.
Лицо Нэнни Бил вдруг приобрело пурпурный оттенок, когда наша лодка подошла ближе к берегу. «Да он же голый, будто только что родился, или почти голый, что не принципиально, — воскликнула она, возмущенно глядя на него. — Как вам не стыдно, молодой человек?» Мальчик смерил ее презрительным взглядом. Затем он посмотрел на меня. Я сжался, когда его острые голубые глаза осмотрели меня с ног до головы. Его челюсть злобно выдвинулась вперед, а красиво очерченный рот искривился в презрительной гримасе, когда он заметил мое шелковое одеяние. «Обезьянка, — торжествующе провозгласил он — Ты просто смешная, разодетая маленькая обезьяна».
И с тех пор на Калани меня все знали под этим прозвищем. «Обезьяна». Это был мой сводный брад, Джек, именно он обозвал меня так и постоянно напоминал мне, что я — самое презренное существо на земле».
Глава 27
Фил сидела в тени дерева у пруда, рядом с домом Даймонд-Хед. Брэд вел себя превосходно. Но почему же она чувствует в нем такое напряжение?
Она лениво посмотрела вокруг, на дорожки, засаженные королевскими орхидеями, розовыми геранями и ярко-цветущими кустами вечнозеленого золотого дерева, которое вполне соответствовало своему названию. Природа безупречно расцветила Гавайи. Она смешала краски с тропической щедростью и создала такое богатство цветов и оттенков, которое не могло никого оставить равнодушным.
Фил смотрела на Брэда, плывущего к ней большими редкими взмахами рук. Солнце садилось за голубой горизонт, и молчаливые китайцы-слуги уже расселись на террасе за ужином.
Это была сцена красоты, гармонии и покоя. Почему же, спрашивала себя Фил, почему она чувствует себя так тревожно?
Они приехали прошлой ночью, и Брэд сдержал слово: он исполнял все ее желания, но не пытался домогаться ее. Комната Фил была полна белыми орхидеями, яркие занавески тщательно надушены лавандой из Прованса, а ванная комната ломилась от дорогих лосьонов и нескольких сортов мыла.
Брэд приглашал ее на обеды к Мишелю, в элегантный ресторан, с окнами, выходящими на океан. Он беспечно болтал о ранчо и Париже, о самолетах и скачках и не задал ни одного вопроса о ее жизни. Она знала, что это дается ему с трудом, и начала понемногу успокаиваться, уже даже наслаждаясь его обществом. И она была рада, когда он просто сказал: «спокойной ночи» — и быстро вышел, даже не поцеловав ее.
Но в полночь Фил была разбужена неприятным предчувствием, что что-то не так. Вдруг она увидела фигуру Брэда за стеклом и дым его сигареты. Она молча наблюдала за ним, боясь пошевелиться. И тут он выбросил сигарету и подошел к кровати. Не раздумывая, она закрыла глаза и вытянулась на кровати, притворяясь, что спит, но даже так чувствовала его горящие глаза, смотревшие на нее. Вдруг Фил услышала, как он застонал. Сквозь полуопущенные ресницы она увидела, как он выскочил на террасу. Собака бросилась за ним, и они исчезли в ночной тьме.
Фил села на кровати, дрожа от страха. Она хотела запереть дверь, но поняла, что это было бы смешно. Брэд никогда не причинит ей боли. Он любит и желает ее, но она отвергла его. А Брэд не привык, чтобы ему отказывали.
На следующее утро он был ласков, улыбался и ни словом не обмолвился о своем ночном визите в ее комнату. Он предложил съездить на экскурсию на вулканический кратер или просто прокатиться по острову.
— Все, что я хочу, это чтобы ты была счастлива, — сказал Брэд тепло, и она готова была поклясться, что он действительно хотел этого.
Но Фил чувствовала, что в их отношениях появилось что-то новое. Она по-прежнему ощущала влечение к нему, но недомолвки и странности заставили ее насторожиться. Ей показалось, что это связано с его детством.
Брэд выбрался из пруда, подошел к ней, отряхивая воду со светлых волос, и, откинув их назад, улыбнулся ей, глядя тем же жестким взглядом его отца. Фил почувствовала, что впервые это сходство так пугает ее.
— Расскажи мне о Джеке, — предложила она после обеда. Они сидели в гостиной. Была светлая ночь, наполненная световыми бликами и далекими раскатами грома. Ночной воздух мягко втягивался вентиляторами, подвешенными к потолку, и раздувал ее длинные волосы, и трепал ее шелковую рубашку на груди. Тихо звучала соната Баха, а снизу несся рокот камней, перекатываемых волной.
Фил бросила сандалии и растянулась на софе цвета светлой мяты, глядя на Брэда. Он лег рядом и скрестил на груди руки. Она подумала, что вряд ли когда-нибудь видела более красивого мужчину, но это была абстрактная мысль, лишенная сексуального желания. «Красивый» было не совсем точным определением для Брэда. Он был великолепен, как чудесное животное — стройный, мускулистый, загорелый. Но прежде всего он был мужчиной с болезненным прошлым. И она должна была помочь ему.
— Джек был копией Арчера, — сказал он. — По отношению к ним старая истина — каков отец, таков и сын — была верной. Арчер учил Джека жизни и тому, как должен поступать настоящий мужчина-победитель. Не задумываясь о том, что из этого выйдет. Арчер был невероятно безнравственным, таков же был и Джек.
— А Джек учил тебя тому же? — осторожно спросила Фил. Брэд засмеялся:
— Я сам по себе, доктор Фил. И не имею ничего общего с Джеком и Арчером.
— Да ты сам в это не веришь, — сказала она спокойно. — Родители и отношения в семье — источник всех психических расстройств, теперь это установлено.
— Ты собираешься изучать меня? — Его тон внезапно стал ледяным.
— Нет, я вовсе не собираюсь этого делать, — мягко сказала Фил. — Я здесь не по долгу службы, Брэд. Но я хочу помочь тебе. Кроме того, мне интересно узнать о твоей семье. Не часто кому-либо доводится услышать рассказ о том, как начиналась династия вроде твоей.
— Да, они были не ангелами. Это правда. Они просто вели себя так, как считали нужным. Все происходящее казалось им вполне логичным, так оно и было на самом деле. Иначе ранчо Кейнов не существовало бы сегодня. И единственный человек, который мог отнять его у нас, стал нашим смертельным врагом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});