Лорд Палмсбери встретился с ней взглядом и как-то особенно остро осознал, что женщина, сидящая сейчас перед ним, ещё, в сущности, очень юна, безумно напугана и одинока.
— Ваше высочество, — начал посол слегка охрипшим голосом, откашлялся и продолжил после секундной заминки: — Позвольте дать один совет.
Взгляд принцессы стал уж вовсе потерянным, но она ободряюще кивнула собеседнику, побуждая его продолжить.
— Спойте вашему супругу при первой же возможности.
Гердта ошеломленно моргнула, а маркиза проскрежетала:
— Разумный совет, мой мальчик! Разумный совет!
Статс-дама вынырнула из уютных глубин мягкого кресла, с хрустом выпрямилась, затем повернула голову к принцессе и продолжила скрежетать обращаясь уже к ней:
— Дорогая моя, прислушайтесь к тому, что говорит вам сей достойный муж, и запомните и его, и этот день. Поверьте, мужчина, дающий разумный совет женщине — большая редкость, а дающий его бескорыстно — редкость куда большая.
На фрейлин, которые наконец-то выпали из состояния полусна, напал неудержимый кашель, призванный замаскировать столь же неудержимый смех. Потешались ли юные создания над ним или над маркизой, лорду Палмсбери было решительно все равно, чего нельзя было сказать о пожилой леди. Маркиза грозно свела брови и потребовала от хохотушек подробнейшего отчета о том, что же их так развеселило. На несчастных тут же напала икота и заикание. Принцесса постаралась отвлечь маркизу от словесной экзекуции над подопечными и заметила:
— Мистер Хагер, видимо, решил, что доклад о том, насколько продвинулось расследование, сегодня будет излишним.
— Вы хотите сказать, ваше высочество, что излишним будет очередной отчет о том, что расследование и сегодня никуда не продвинулось, — сварливо произнесла маркиза, возвращая свое внимание принцессе и оставив еще не верящих в такую удачу фрейлин в покое.
— Ну, довольно сложно куда-то продвинуться, если места покушений остались далеко позади, а подозреваемый отказывается что-либо пояснять и вообще разговаривать, — пожал плечами посол.
— Мистер Хиллер, — дрожащим голосом заговорил Виктор, открыв глаза, затем осекся и продолжил, исправившись: — Ой! Я хотел сказать — мистер Ирреспоси не отказывается разговаривать! Но его никто ни о чем не спрашивает!
— Что вы имеете в виду, молодой человек? — попыталась уточнить маркиза.
Лорд Палмсбери поднял бровь, а принцесса осторожно помогла ребенку подняться. Паж с готовностью принялся за рассказ, как только ему удалось сесть:
— Вы помните, мне вчера вечером стало плохо? Ничего серьезного, но вы, ваше высочество, заволновались и велели, чтобы меня осмотрел доктор. Мистер Хагер решил, что тратить время и средства на поиски и доставку другого врача ради меня не имеет смысла. Если бы мистер Ирреспоси хотел меня убить, он бы это еще в том отеле сделал, так он сказал. И приказал доктора привести. Его привели. Он меня осмотрел и помог сразу. Велел спать. Не колдовал, нет. Просто сказал, что нужно отдохнуть, поспать и будет лучше. А потом к мистеру Хагеру повернулся, тот неподалеку стоял и хмурился. Доктор его спросил, отчего же мистер Хагер его так ни разу и не допросил, ни единого вопросика не задал и на просьбы мистера Ирреспоси о разговоре ни разу не ответил. А мистер Хагер сказал, что не о чем им разговаривать, и велел доктора увести. Его и увели. Вот. Так, что это не доктор разговаривать отказывается, это его слушать не хотят.
Маркиза, принцесса и посол переглянулись. Выражение глаз при этом было у кого встревоженным, а у кого задумчивым.
— Ну что же, — протянул посол. — Если мистер Хагер не желает выслушать нашего многоликого спутника, возможно, это стоит сделать кому-то другому.
— Вы вновь поражаете меня разумностью, столь редкой для мужчин, — одобрительно покивала маркиза, наблюдая за поднимающимся и раскланивающимся лордом Палмсбери.
— Будьте осторожны, — тихо попросила принцесса.
Посол еще раз поклонился дамам и вышел из каюты, чувствуя себя бодрым, как никогда. Наконец-то удалось стряхнуть с себя сонливость, усталость и головную боль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})* * *
— Вы? — изумился мистер Ирреспоси.
— Имеете что-то против? — приподнял бровь лорд Палмсбери.
— Что вы! Можно сказать, приятно удивлен! — доктор опустил ноги с кровати и сел. Вставать, чтобы поприветствовать гостя, он не стал, и исходя из размеров каюты — это было вполне оправданное решение.
Посол на мгновение замер, решая, куда притулиться. Садиться плечом к плечу с доктором не хотелось, стоять, нависая над ним — тоже.
— Как радушный хозяин, могу предложить вам только две поверхности для размещения, — доктор развел руки, одной указывая на оставшуюся свободной часть койки, а второй — на комод.
Лорд Палмсбери благодарно кивнул и устроился на комоде, в таком положении над доктором он продолжал нависать, но все же не столь явно.
— Мистер Хагер решил делегировать вам часть своих обязанностей? — уточнил мистер Ирреспоси.
— Мистер Хагер не в курсе моей инициативы, — пожал плечами посол.
— Даже так? Но как в таком случае вас пропустила охрана?
— Неохотно. Но мистер Хагер удивительно небрежен в формулировках. Приказ был сторожить и ограничить в перемещениях вас, о том, чтобы не впускать посетителей к вам, речи он не вел.
— Да? Удивительно!
— Мне тоже так показалось, — кивнул лорд Палмсбери. — Но оставим на время обсуждение действий мистера Хагера и его колоритной фигуры. Виктор сказал, что вы добивались разговора. Вы что-то вспомнили? Желаете поделиться?
— Да, желаю, — доктор сложил руки на животе и опустил взгляд в пол. Было заметно, что сделал он это не из-за чувства вины или желания спрятать взгляд, а просто потому, что поза эта ему комфортна и привычна. — Помните, не столь давно вы высказали смелую мысль, что покушения на её высочество могут быть вызваны не свадьбой с Огэстом, а по иной причине? Её высочество рассказала о своих успехах в области точных наук и переписке с группой специалистов.
— Разумеется, помню, нетерпеливо подтвердил лорд Палмсбери.
— Так вот, как человек, входящий в состав этой группы, хочу сказать, что мы не имели ни малейшего представления, с кем ведем переписку. Нам отдавали только те листы, где содержался ответ на наш вопрос или приводился алгоритм расчета. Некоторые страницы были подписаны инициалами — «ГД», но, что за ними скрывается Гердта Дабршвейгская, я узнал лишь здесь, да, если честно, не слишком-то ломал над этим голову в свое время.
— Остальные специалисты из группы были в тех же условиях?
— Уверен, что да.
— Но полной гарантии не дадите…
Мистер Ирреспоси развел руками.
— Это всё? Или еще что-то вспомнили? — уточнил лорд Палмсбери.
— Даже не знаю…
— Смелее, вы вряд ли ухудшите свое положение, даже если ошибетесь.
— Да уж, ухудшить сложно, — протянул мистер Ирреспоси. — Лично у меня вызвали некоторое недоумение слова мистера Хагера о расследовании аферы со строительством дорог. Дело в том, что пару лет назад я проходил по аналогичному делу… В смысле, был привлечен к расследованию подобной махинации. Лорд-наблюдатель вряд ли бы выпустил из страны кого-то, на кого пало подозрение в этом вопросе.
— А лорд-наблюдатель в курсе вашего присутствия в кортеже? — изогнул бровь посол.
— Да, по большей части это его инициатива, если можно так сказать, — доктор вскинул взгляд на посла. — Я не могу ничем это сейчас подтвердить, но уверен, что, как только мы приедем в Ританию, все выяснится.
— Зачем лорду-наблюдателю весь этот спектакль с вами в главной роли?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не имею ни малейшего представления. Точно знаю, что его не устраивала кандидатура мистера Хиллера в составе свадебного кортежа. Он сомневался в его достаточной компетентности, впрочем, я тоже.
— И что мешало ему произвести замену официально? К чему эти танцы с гримом? — брови лорда Палмсбери сходились и расходились, взмывали ввысь и опускались, синхронно и хаотично, выдавая тем самым обилие сомнений и вопросов, теснящихся в его голове.