всех предыдущих мирах. Прекрасно помнил обстоятельства их знакомства, яму… Проще говоря, не было среди людей ни одного желающего встретиться по своей воле с дьяволом. И тут вдруг — это письмо. От него разит неприятностями.
Для начала Алька кое-как перевёл несколько символов с конверта. Разумеется, никому не показывая. С надписью на конверте сам справился, она была сделана знакомым языком и не содержала ничего особенного: «С.Д.А., графство Щучи, третий дом от Воровских ворот. Вручить срочно».
На старых выщербленных печатях надписи были сложные и непонятные. Алька перерисовал на тряпицу углём слова, какие смог разобрать. Узнал у людей, кто поблизости из горожан обучен грамоте. Нашёл церквушку в трёх кварталах отсюда — и был бит длинным посохом пастыря. Убежать от старого толстого монаха не трудно, сложнее было разобрать, что он имеет ввиду под словами «страсть» и «богохульство».
Вторую попытку Алька предпринял еще в одном месте, где разбирали письменную речь. Показал тряпку писарю торгового двора. В процессе листания словарей благоразумно стоял поодаль. Так что сумел исчезнуть невредимым, когда писарь покраснел, выпучил глаза и стал дурным голосом звать стражу.
Да уж, люди тут жили нервные и религиозные, шутить с ними не стоило. Высокий закопчённый кол на центральной площади был тому лучшим подтверждением.
Короче, Альке не удалось выяснить, что же за послание он несёт. Но предельно ясно было, что ничего хорошего конверт не содержит. Что случится, попади письмо действительно Азраилу в когти, вряд ли знают даже сами близнецы-боги, почитаемые здешней церковью.
К этой мысли Алька пришёл уже поздним вечером, далеко за городом, разыскивая среди оврагов неприметную чёрную трещину с дурной репутацией. По мнению местных, обитала там злая нечисть, люди пропадали. А по словам вербовщика, всего лишь под кривым деревом подтекал понемногу Стикс.
Да, оказавшись впотьмах у кривого дерева, Алька струсил и повернул обратно. Решил подождать с переходом до утра. Знал, что ночью Стикс активнее и переход легче, но не решился. А когда вышел на обратную дорогу, у первого же дома в слободе его догнали бандиты.
— Это всё? — спросил Мор.
— В общих чертах, — с характерным пьяным акцентом промямлил Алька, всё-таки обожравшийся и желающий теперь только закрыть глаза в тёплом углу.
— Ничего не забыл?
— Ни… — он даже выговорить не смог.
— Ладно, тогда спи, — сжалился старик, и Алька незамедлительно подчинился.
Жор, на лице которого больше не было и тени улыбки, вернулся к столу с двумя новыми кувшинами и плюхнулся на грубую грязную скамью.
— Ну, что делать будем?
С громким щелчком он перекинул костяшку на счётах, которые забрал с барной стойки. Жор питал слабость к точным расчетам и всякого рода мерилам. Хозяин корчмы не был против — здесь уже не было хозяина. Никого не было. Они сидели одни в пустом зале среди сдвинутых кое-как стульев и остывших недоеденных ужинов. Так случилось примерно час назад, после прихода в питейное заведение утроенного патруля городской стражи.
Четверо латников с расстегнутыми и передвинутыми на живот ножнами встали в обеих дверях, остальные с «занозами», короткими многозарядными арбалетами, замерли у стен. Опытные, грамотно комнату перекрыли. Даже когда Зверь случайно раздавил пальцами глиняную кружку, — ни один мускул не дрогнул на лицах под круглыми шлемами.
Заняв позиции, стражники подали сигнал старшему. Тот вошёл, кинул беглый, как бы случайный взгляд на столик по центру, но приближаться не стал. Прошёл сразу к бару. Обронил пару слов, показал рукой — и толстый потный трактирщик активно закивал головой в ответ.
Надо же, какой интересный жест. Да, почти таким же ударом Меч умеет вбить череп в грудину любому, кто встанет на его пути. Такой удар ни с чем не спутать, а его жертву легко описать. То-то трактирщик замер и побелел. Интересно, рискнут или нет?
Привычная история, так бывает почти всегда. Если местные людишки оказываются поглупее, то пытаются напасть, если поумнее — спасаются бегством. Здесь поумнее других оказалась шайка воров, давно с ревностью поглядывавшая на кошель золота. Как только стало очевидно, к кому проявляет интерес стража, воры бросили возле своих тарелок пару медяшек, похватали шляпы и сумки, да тихонько прыснули к выходу. Не бегом, чтобы не провоцировать стрелков, но и не задерживаясь понапрасну.
Прочие посетители особого приглашения ждать не стали. Корчма опустела, как в полдень понедельника. Одним из первых в двери мухой вылетел сам владелец заведения. Начальник стражи сделал два медленных шага в сторону последнего занятого столика и наткнулся на недовольный взгляд из-под плотного капюшона.
Три жирных свечи, отражаясь в глазах незнакомца, бледного как труп, наполнили его зрачки цветами ада. Офицер еще раз хорошенько подумал и решил, что у него нет вопросов к этим благородным, мирно отдыхающим господам.
Последний из латников аккуратно прикрыл за собой дверь. Да, в этом мире люди оказались поумнее многих других. И потому остались живы. По крайней мере пока, никто их не преследовал.
— Ну, так что? — повторил Жор. — Можем ли мы считать призыв правомерным? Должны ли приступить к исполнению договора?
— Не знаю, не знаю! — Меч брякнул кувшином о столешницу. — Не выглядит этот мир достойным нашего внимания. Как-то здесь всё слишком… благополучно. Наши миры не такие, сами знаете.
— Это не нам решать, какие миры наши, — категорически возразил ему Мор. — Уговор есть уговор, мы обязаны его исполнить.
— В том-то и дело, друг мой! Главный вопрос в формальности исполнения договора. Я пока не вижу повода для нашего вмешательства.
Капюшон альбиноса повернулся к юноше. «Призыв!» — раздался из-под тканей тихий сиплый голос.
— Да, вот именно, призыв, — согласился Жор. — Мы не наблюдаем призыва как такового.
Он разложил на столе вконец испорченный, измятый, залитый пивом конверт и заговорил быстрым речитативом. С каждым звуком его голоса в корчме становилось темнее и холоднее, словно тепло нескольких десятков свечей на столах высасывала невидимая сила.
Там же агнец закланный встретит пророка,
Тот, что снимет печати лучом от зари.
И отмерит он меру последнего срока,
И четырежды скажет: иди и смотри.
И четыре войдут короля друг за другом…
— Хватит! — рявкнул старик, и Жор осёкся, а свет вернулся в комнату. — Без фокусов никак не мог обойтись?
— Это не фокусы, а исконный текст договора.
— Сам знаю. Зачем читать? Тысячу лет его не слышал, и ещё бы не слышать столько же. Сейчас все высшие этого мира слетятся к нам сюда.
— Они уже и так здесь, — отметил Меч. — Как минимум двое ошиваются вокруг этого дома.
— Тем более, нам пора поторапливаться.
Жор встал и упёрся обеими