Читать интересную книгу Вся Агата Кристи в трех томах. Том 2. Вся Мисс Марпл - Агата Кристи

сказал бедняга Вильям и все такое?

— Он долго пробыл за границей, — принялась объяснять миссис Экклз, — и я уверена, что его жизнь там была не сахар. Очень уж он тихим стал, когда вернулся домой, все время в депрессии. Заявлял, что мир не стоит того, чтобы в нем жить, что ему не к чему стремиться и нечего ждать. Бедный Вилли, он вечно хандрил.

Пончик ничего не ответила, но посмотрела на них пристально.

— Представляете, стянул револьвер мужа, — продолжила миссис Экклз через секунду-другую. — Ничего не сказал. Потом приезжает сюда на автобусе. Думаю, очень мило с его стороны. Не захотел сделать это в нашем доме.

— Ах, бедняга, — вздохнул мистер Экклз, — но не нам его осуждать.

Опять повисла короткая пауза, после которой мистер Экклз продолжил:

— Он оставил какую-нибудь записку? Что-либо на прощанье, хоть несколько слов? — И он пристально посмотрел на хозяйку дома ясными глазками, довольно похожими на поросячьи.

Миссис Экклз между тем подалась вперед, словно с нетерпением ожидала ответа.

— Нет, — спокойным голосом ответила Пончик. — Он пришел умирать в церковь, желая найти убежище в святом месте.

— Убежище? — переспросила миссис Экклз, и в ее голосе прозвучало непонимание. — Убежище? Кажется, я не вполне…

Ее перебил мистер Экклз:

— В святом месте, дорогая, — нетерпеливо разъяснил он, — вот что имеет в виду супруга священника. Ты же ведь знаешь, самоубийство — грех. Думаю, он хотел помолиться Богу о прощении.

— Перед самой смертью он пытался что-то сказать, — припомнила Пончик. — «Прошу…» — начал он, да так и не смог закончить.

Миссис Экклз приложила к глазам носовой платок и потянула носом.

— О, господи, — проговорила она. — Как это жутко трогательно, правда?

— Ну полно, полно, Памела, — отозвался муж. — Не принимай чересчур близко к сердцу. Тут уж ничем не поможешь. Бедный Вилли. Теперь наконец он обрел покой. Большое вам спасибо, миссис Хармон. Надеюсь, мы не слишком оторвали вас от дел. Мы понимаем, как много их у жены священника.

На прощанье они пожали ей руку. Уже уходя, Экклз неожиданно обернулся к ней и сказал:

— Ах да, вот еще что. Надеюсь его одежда у вас?

— Одежда? — нахмурилась Пончик.

— Ну да, — пришла на помощь мужу миссис Экклз, — нам бы хотелось забрать все его вещи. Мы, знаете, так сентиментальны.

— У него в карманах лежали часы, бумажник и железнодорожный билет, — сообщила Пончик. — Я отдала их сержанту Хейесу.

— Тогда все в порядке, — сказал мистер Экклз. — Надеюсь, он их нам передаст. Все, что нам нужно, должно быть в бумажнике.

— Там находилась только однофунтовая банкнота, — возразила Пончик, — больше ничего.

— Никаких писем? Ничего вроде этого?

Пончик покачала головой.

— Что же, тогда еще раз спасибо, миссис Хармон. А вот насчет пиджака — наверно, полицейский тоже его забрал или как?

Пончик нахмурила брови, напрягая память.

— Нет, — проговорила она. — Кажется, нет… Дайте-ка припомнить. Мы с доктором сняли его, чтобы осмотреть рану. — Она обвела комнату рассеянным взглядом. — Должно быть, я унесла его наверх вместе с тазиком и полотенцами.

— Если не возражаете, миссис Хармон, то мне бы хотелось… Он будет нам дорог… Этот пиджак, видите ли, последняя вещь, которую он носил. Поймите, жена у меня такая сентиментальная по этой части.

— Разумеется, — согласилась Пончик. — Однако не почистить ли мне его сперва? Боюсь, он довольно сильно… как бы… запачкан.

— О нет, нет, нет, это ничего.

Пончик нахмурилась.

— Тогда дайте сообразить, где… Простите, я на минутку. — Она поднялась наверх и вернулась лишь через несколько минут. — Простите, — произнесла она, переводя дыхание. — Женщина, что помогает мне по хозяйству, положила его вместе с другой одеждой, приготовленной для чистки. Я не сразу нашла. Вот он. Сейчас заверну в оберточную бумагу.

Она проделала это, несмотря на протесты, и после нового прощания, сопровождающегося еще одним излиянием слов благодарности, Экклзы отбыли.

Возвращаясь от входной двери, Пончик медленно пересекла прихожую и прошла в кабинет. Преподобный Юлиан Хармон оторвался от сочинения проповеди и поднял на нее потеплевший взгляд. Он уже было совсем испугался, что его так и оставят блуждать в лабиринтах политических отношений между Иудеей и Персией времен царя Кира.

— Что, дорогая? — произнес он с надеждой.

— Юлиан, — обратилась к нему Пончик. — Объясни мне точно, какова связь между понятиями «убежище» и «святое место».

Юлиан Хармон с благодарным видом отложил в сторону листки с проповедью.

— Видишь ли, — начал он, — святым местом в римских и греческих храмах являлась целла, то есть святилище, где помещалась статуя бога. В английском языке с этим словом связано и понятие убежища, ибо латинское слово ara, обозначающее «алтарь», переводится так же, как «убежище, защита». — В его голосе зазвучали ученые нотки, и он продолжил: — В 399 году от Рождества Христова право на получение убежища в христианских храмах было признано окончательно и бесповоротно. В Англии наиболее раннее упоминание о праве на убежище в церкви содержится в кодексе законов короля Этельберта, то есть от Рождества Христова в шестьсот…

И он продолжал говорить в том же духе еще какое-то время, но затем, как это часто случалось, его смутило то, с каким видом жена выслушивает его ученые рассуждения.

— Дорогой, — проговорила она, — ты действительно прелесть.

И, наклонившись, она поцеловала его в кончик носа. Юлиан ощутил себя собачкой, вознагражденной за умело исполненный хитрый трюк.

— Экклзы у нас уже побывали, — сообщила Пончик.

Ее муж нахмурился.

— Экклзы? Я вроде не помню…

— Ты их не знаешь. Это сестра человека из церкви и ее муж.

— О боже, тебе следовало меня позвать.

— В этом не было необходимости, — возразила Пончик. — Они не нуждались в утешении. Так что хотелось бы мне знать… — Она слегка нахмурила брови. — Если я оставлю тебе завтра в духовке запеканку из риса, мяса и овощей, ты продержишься до моего возвращения? Мне придется съездить в Лондон и мчаться на всех парусах.

— Парусах? — Муж посмотрел на нее непонимающе. — Ты имеешь в виду гонки на яхтах или что-нибудь в этом роде?

Пончик рассмеялась.

— Нет, дорогой. Я хотела сказать, что мне нужно незамедлительно съездить на специальную распродажу холщовых тканей в универмаг Барроуз-энд-Портманз. Ну там, понимаешь, всякие простыни, скатерти, полотенца, салфетки. Не знаю, что мы делаем с нашими салфетками, что они так быстро изнашиваются. Кроме того, — добавила она с задумчивым видом, — думаю, мне следует навестить тетушку Джейн.

Мисс Джейн Марпл, та самая милейшая пожилая леди, о которой шла речь, уже десять дней наслаждалась прелестями столичной жизни, уютно устроившись в расположенной на мансарде квартирке своего племянника.

— Как это мило со стороны моего дорогого Раймонда, — проворковала она. — Они с