Читать интересную книгу Самодива - Красси Зуркова

Еще больше тревожащей была сама поэма. Названная в честь Бахуса (Романский вариант Диониса), в ней было всего шесть двустиший – неожиданно оголенные, соединенные вместе, как пьяные фрагменты держащиеся на месте причудой капризного бога собственной персоной:

Зеленый нетронутый шепот.

Фиговое дерево раскрывает свои объятия для меня.

Как пантера, его темнота

Преследует мою хрупкую тень.

Луна считает свои следы,

Затем оступается и начинает заново.

Увенчанный листьями,

Я становлюсь черным, зеленым.

Кто еще бы полюбил тебя так, как я

Если ты изменила мое сердце?

Фиговое дерево взывает ко мне, наступает.

Пугающее, размножающееся.

Я закрываю книгу. Что это было? Луна. Преследования. Фиговые деревья. И эти стихи – сначала Орфей, теперь Дионис…

– Счастливого Дня Благодарения, детка.

Голос заставил меня подпрыгнуть в кровати. Мое окно было уже приоткрыто, впуская прохладный воздух, а вместе с ним сигаретный дым. Фигура вышла из тени.

– Риз?

– Тебя не было целый день. Я уж начинал подумывать, что мне понадобится больше этих… – Пустая пачка Мальборо приземлилась в мусорную корзину. – Странно, не правда ли? Я так взведен, что можно подумать, будто это я должен сорвать завтрашним вечером аплодисменты.

– Давай не будем говорить о завтрашней ночи.

Он зашел, оставив окно открытым.

– Ты все еще сердишься на меня?

– Прошло две недели, а от тебя не было ни словечка. Ты думал, что я каким-то чудесным образом смогу уговорить себя не сердиться?

– Расстояние – это не всегда плохо. Отношения между нами начали накаляться, а это не то, что тебе нужно было перед концертом.

– Нет, мне нужна была твоя поддержка. Но в последнее время мне с ней не везет, поэтому… что ты хочешь сейчас?

– Я хочу, чтобы ты пошла со мной.

– Ну конечно, вот так ты избегаешь всего, отводя меня в какое-то милое местечко. Побалуй ее немного, и она все забудет, верно?

– Все совсем не так, Теа. Поверь мне хотя бы в этом, если не желаешь верить всему остальному.

Я решила не спорить, а просто посмотреть, что он придумал на этот раз. Поездка была быстрой. Он ехал словно за нами была погоня прямо до Палмер Сквер и того, что выглядело как высококлассный пансион. Американский флаг висел над входом, в то время как все кругом было в праздничном духе сезона, каждый кустик или дерево были покрыты электрическими лампами.

– Что это? Ты снова ведешь меня в отель?

Нет ответа. Его никогда не было. Мне давно говорили, что этот парень не любит, когда портят его сюрпризы.

Мы зашли внутрь, и мое уже упавшее настроение опустилось еще ниже. Нассо Инн. Зализанный гелем, стремящийся угодить портье приветствовал Риза («Добро пожаловать, г–н Эстлин!»), осведомился о нашем вечере и, с великолепно отрепетированной осторожностью, передал ему ключ.

– Риз, что, по–твоему, ты делаешь? – Возможно, устраивать сцену на публике было не самой лучшей идеей, но к этому моменту меня уже ничто не волновало. – Ты забронировал нам комнату на ночь, и это должно компенсировать эти две недели? Или то, что ты не появишься завтра?

Он улыбнулся, взял мою руку и вложил в нее ключ.

– Я не бронировал комнату на ночь. И я не тот, кто понадобится тебе больше всего на концерте.

– О чем ты говоришь?

– Мисс, мне кажется, вас ожидают. – Портье теперь тоже улыбался. Они оба смотрели на меня. – Вам стоит пойти в апартаменты Роквелл, этажом выше прямо по коридору. Леди и джентльмен приехали ранее днем.

Я стояла там в шоке, подозрение начало приобретать контуры в голове.

– Риз, не может быть… Кто приехал?

– Я же сказал: поверь мне хотя бы в этом. – Он весь сиял. – Ты ведь не думала, что я позволю выступить тебе в Карнеги Холл, когда твоей семьи нет рядом?

Ничто из мной пережитого – ни поступление в Принстон или новости о моей сестре – не могло сравниться с тем, что я испытывала в этот момент. Я хотела побежать по лестнице, обнять родителей, допрыгнуть до неба, смеяться и кричать, но я также желала, чтобы это лобби могло стать изолированным пузырем, где только бы Риз был со мной, чтобы я смогла извиниться перед ним, сказать миллионы других вещей (ни к одной из которых, казалось, я не могла подобрать слов) или, хотя бы, поцеловать его – что я и сделала – и пробормотать что-то бессвязное, надеясь, что он поймет, как всегда, все что я подразумевала, чувствовала, в чем нуждалась.

Остальные подробности я узнаю позже. Как он сделал то, что было у него на уме годами: создать стипендию – Музыкальная Награда имени Изабель Риос, названной в честь его матери – с ежегодной наградой в 5000 долларов студенту с самыми высокими достижениями в музыке. В обмен деканат согласился дать ему позволение решать, на что потратить мою стипендию, и отправить все моим родителям на бланке университета (приглашение, визовые бумаги, полностью подготовленная поездка от Принстона). Затем Рита помогла организовать сюрприз, удостоверяясь, что Риз останется невидимым. Зачем было так утруждаться? Потому что они здесь из–за твоего таланта, а не из–за моих денег. Они не должны чувствовать, что кому-то должны кроме тебя.

– Пойдем со мной наверх, не могу дождаться, когда ты познакомишься с ними!

Он покачал головой.

– Это твое время с ними; давай не будем его усложнять. Я скоро встречусь с ними, обещаю.

– Значит ли это, что ты все равно не придешь завтрашним вечером?

– Я хочу прийти, очень хочу. Но я должен быть в другом месте в субботу, и если я поеду в Нью–Йорк с тобой, то могу не успеть.

– Ты продолжаешь говорить со мной загадками.

– Знаю. Просто потому что это связано с… скажем там, это связано с вопросами по здоровью.

– Чьим здоровьем? Твоим? – Я вспомнила рассказ Кармелы. Неужели он болен и не говорит мне?

– Мы можем поговорить об этом в воскресенье, когда твои родители уедут. После, решать тебе.

– Что мне решать?

– Останемся ли мы вместе или нет.

– Риз, если то, что ты хочешь мне сказать, настолько плохо, то я бы предпочла узнать это сейчас.

– Плохо или нет – это будет полностью зависеть от тебя. – Он поцеловал меня в последний раз. – Если мое желание исполнится, то это будет совсем не плохо.

КОРИДОР НА ВТОРОМ ЭТАЖЕ был ярко освещен, вызывая почти жуткое чувство, пока я шла к апартаментам Роквелл, все еще не веря, боясь, что все окажется плохой шуткой или галлюцинацией. Наконец я дошла до двери. Постучала. Подождала несколько секунд, затем воспользовалась ключом и зашла…