не дальше ляшского королевства.
– Ну что тебе стоит для нашего гостя сделать исключение? Садись, принц, и пиши эпистолу родителям. Сейчас наш гонец доставит ее на твою родину.
Целестин что-то недовольно пробурчал, но велел позвать скорохода с сапогами.
Иван быстро написал родителям несколько строк. Мол, жив, здоров, веру пока не нашел, еду дальше за море. Папа запечатал письмо своей печатью и вручил скороходу. Тот поклонился и повернулся на каблуках. Только его и видели.
Демьян восхитился:
– Вот это да! Вот это быстрота! Как перелетный метеор, как степи ветер бесприютный!
– Желаешь посмотреть, как твоя семья будет читать письмо? – спросил Целестин.
– Нет, не хочу подсматривать. Не имею такой привычки, – кусая губы, ответил царевич.
– Ладно, будем ждать возвращения гонца.
Посланник вернулся не скоро. Папа начал тревожиться, не случилось ли чего с его чудесными сапогами. Наконец скороход появился. С низким поклоном передал юноше письмо и красное яблоко.
– Его величество царь Додон шлет тебе сию эпистолу, а царица – сей плод.
Дрожащими руками Иван развернул письмо, наспех написанное и незапечатанное. Отец сообщал, что жив-здоров и очень рад весточке. От Димитрия и Василия давно нет известий. Мать жива-здорова и кланяется. Все ждут царевича назад. Коли он пожелает, то может возвращаться домой хоть сейчас и без веры. Лишь бы вернулся.
Царица на словах передавала, что выплакала все глаза, просит сына скорее возвращаться и шлет ему тысячу поцелуев и сладкое яблоко из их сада.
Юноша не удержался и всхлипнул. Демьян, Целестин и Орландина, не желая его смущать, отошли в сторону и отвернулись. С трудом поборов слезы, Иван убрал письмо за пазуху и сунул яблоко в карман.
– В дорогу! Истинная вера зовет нас.
Глава 59
Капитан Марко Полый, высокий седой старик с длинной бородой, встретил Ивана и Демьяна со всевозможной любезностью.
– Для меня великая честь принять царского сына и его друга. Буду рад помочь в ваших поисках. Я объехал весь мир – от Майнланда до Катая. Смею надеяться, мой опыт вам пригодится. Наш галеас «Хирона» в ближайшие дни выйдет в море. Только дождемся еще одного человека.
– Какого-нибудь важного посла? – полюбопытствовал юноша.
– Нет, нам предстоит посетить остров Эрос, где живут философы, и доставить туда одного немецкого умника, сошедшего с ума от философии, некоего буйнопомешанного Фридриха Нищего. Как только его привезут в Веденец, сразу отплываем.
– Я хотел бы побывать на Эросе. Говорят, там может храниться истинная вера.
– Эрос – остров коварный. Корабельщики опасаются приставать к нему. «Хирона» не будет заходить на остров. Я на лодке с несколькими моряками доставлю философа на сушу. Хочешь, плыви с нами. Но больше двух дней мы там не проведем.
Иван без воодушевления осмотрел Веденец, хотя город был сказочно красив. Царевич с нетерпением ожидал прибытия сумасшедшего умника.
Наконец Марко Полый объявил, что философа привезли. Весь город сбежался в порт поглядеть на безумного иностранца. Его везли на простой крестьянской телеге, на соломе. Всклокоченный Фридрих Нищий был закован в цепи, которые тщетно пытался порвать, и выкрикивал что-то бессмысленное:
– Так говорил Заратустра! По ту сторону добра и зла! Воля к власти!
Рядом с телегой в черном камзоле вышагивал невозмутимый хазарин Зигмунд Бред, знаменитый на всю Урюпу мозговед, головоправ, целитель человеческих душ.
Беснующегося немца заперли в трюме «Хироны», а Бреда поместили в хорошей каюте. Ивана и Демьяна Полый разместил в своей благоустроенной каюте на корме.
Утром следующего дня, это был первый день сентября, галеас покинул италийские берега. И, простившись с Веденцом пушечной пальбой, вышел в море.
Вскоре выяснилось одно прискорбное обстоятельство – поэт ужасно страдал от морской болезни. Любимец Аполлона и муз, как только началась качка, слег. Бледный, точнее, зеленый, стихотворец не вставал, не спал, не пил, не ел, а только сосал лимон, как посоветовал опытный Марко.
– Вскипая белою грядою, стихия чуждая дрожит. Дрожит и сердце, грудь заныла. Напрасно моря даль светла! – стенал несчастный.
Напротив, царевич прекрасно переносил качку и даже смело залез на самую высокую мачту. Капитан похвалил его, впрочем, заметив:
– Ты, принц, молодец. А что делать с твоим другом, ума не приложу. Думаю, его надо оставить на берегу. Мы будем заходить в порт Янину, там и высадим.
Юноша не знал, как отнестись к этому. И ничего не сказал Демьяну, решив положиться на волю случая.
Вечером следующего дня галеас прибыл в Янину. Это был эллинский город, давным-давно захваченный сарацинами. Теперь здесь сидел паша – наместник шахиншаха.
Как только корабль бросил якорь, бедного поэта на носилках по сходням снесли на берег. Начальник портовой стражи разрешил положить страдальца в здании таможни. Иван остался при нем.
На твердой земле стихотворцу полегчало. Он перестал стенать и даже съел немного хлеба. Глядя со слезами на царевича, Демьян говорил:
– Прости Христа ради, Ваня! Я так подвел тебя. Но путешествие по морю – не для меня. Шумят и пенятся валы! Нет ли сухопутного пути в эту проклятую сарацинскую страну?
– Нет, только морской путь.
– Проклятая страна! Страна рабов, страна господ! Тогда тебе придется оставить меня здесь. Плыви дальше один. А я буду ждать твоего возвращения.
– Ждать? А ежели я вернусь через много лет? А ежели вообще не вернусь? Давай-ка спать. Завтра разберемся. Утро вечера мудренее.
Утром, когда явился начальник стражи, юноша вывел стихотворца на воздух. Они пошли на берег моря, подальше от порта, и сели на большой камень.
– Я отправлю тебя назад, на Кулички. Ты согласен? – спросил Иван.
– А как же ты? Поплывешь один? – удивился Демьян.
– Ничего! Бери с собой хлеб насущный и неразменный рубль. Хошь, я отправлю тебя прямо к Кудеяру? Но я не оставлю здесь тебя одного.
– Нет, Ваня, тебе хлеб и рубль еще пригодятся.
– Тогда отправлю тебя так…
Царевич вынул из-за пазухи тряпицу и развернул. Поэт не успел остановить друга, как тот разорвал последний кошачий ус.
Тотчас на берегу появилась баба Яга.
– Здравствуйте, добры молодцы! Что, помощь моя нужна? Поди, нагулялись по белу свету и домой собрались?
– Здравствуй, бабушка! – улыбнулся юноша. – Очень нужна твоя помощь. Отправь нашего славного стихотворца к Кудеяру.
– Что же ты, Ванечка, кошачьими усами направо и налево разбрасываешься? И все для других. Для себя ничего не просишь. А как припечет, так уж я и не приду на помощь.
– Мне, бабушка, ничего не нужно. А вот бедный Демьян не выносит качки, худо ему. Он не сможет дальше плыть.
– Добро, соколик! Отправлю твоего дружка к Кудеяру. Ну, прощайтесь, ребята, да побыстрее. Холодно тут,