После огромного количества впечатлений Шарль мгновенно заснул. Ему приснилась Итрида: «Мальчик, мой! Тамплиеры – орден Храма Соломона…» – прошептала ведьма.
Утром, очнувшись ото сна, Шарль попытался постичь слова Итриды. «Да, тамплиеры – орден Храма, иначе их называют храмовниками. Увы, это знает каждый француз! Тамплиеры-храмовники, а парижская резиденция Тампль и есть Храм», – рассуждал Кастельмар. – В свитке говорится: иди на восток, пока не повстречаешь «Сына Бога»… Возможно, не точность перевода, точнее сказать: Сына Божьего. А где может находиться Сын Божий, Иисус? В церкви, в часовне, в храме!»
Барон ворвался в кабинет, как вихрь. Перепуганный Сконци вскочил из-за письменного стола, отбросив пергамент:
– Что случилось?
– Сконци, вспомните, где вы искали сокровища?
– Насколько я помню, обследовал старинное кладбище, оно как раз на востоке от шестой стены и даже весь замок.
– Помните ли вы, что тамплиеры – рыцари Храма Соломона?
– И что это дает? Вы, барон, на Святую Землю собрались? – съехидничал иезуит.
– Отнюдь! Сконци, церковь Сент-Жэн-де-Боже вы не обследовали?
– Помилуйте, барон! Как я могу вторгаться в Храм Божий с такими намерениями! – возмутился иезуит.
– Вот, именно, Сконци, в храм! Идемте, помолимся и попросим помощь у Сына Божьего.
Сконци и Кастельмар вошли в церковь Сент-Жэн-де-Боже и приблизились к распятию. Сконци упал на колени и начал горячо молиться. Кастельмар сразу понял – это надолго. Он перекрестился перед распятием: «Прости меня, Господи, за все грехи мои прошлые и будущие…»
Взгляд барона остановился на постаменте распятия, он снова вспомнил надпись с пергамента: «Под его ногами и будет то, что ищешь….» Он извлек кинжал из ножен кинжал и аккуратно поддел им мраморную крышку постамента, та легко поддалась. Перед глазами барона предстала деревянная шкатулка старинной работы.
Сконци встрепенулся, выйдя из молитвенного экстаза.
– Вы, что делаете, барон?! Вы – в Храме Божьем!
– Уймитесь, Сконци! Покоя от вас нет… Лучше посмотрите…
Кастельмар извлек шкатулку из мраморного хранилища, она прекрасно сохранилась. Создавалось впечатление, будто ее положили в тайник вчера.
– Спасибо тебе, Господи. Я знал, что ты не оставишь меня! – Сконци перекрестился.
– Нас, Сконци. Господь не оставил нас! – поправил барон иезуита, открывая шкатулку.
На дне шкатулки лежал свиток пергамента, увенчанный массивной печатью. Руки Сконци затряслись от волнения. Он сразу же обратил внимание на печать.
– Личная печать магистра де Молэ, вне всяких сомнений. – Констатировал он.
Шарль, державший свиток, развязал алую ленту, сохранившую цвет, несмотря на свой почтенный возраст, развернул свиток и начал читать:
«Я, магистр ордена тамплиеров, Жак де Молэ, данной мне властью, приказываю:
Парижской прецептории: вывезти все сокровища ордена из Тампля. Погрузить их на корабли в Ла-Рошели и отбыть с верительными грамотами в Шотландию, в замок Лох-Свэн, под покровительство магистра Уолтера де Клифтона. Организовать в Шотландии новую прецепторию, с целью сохранения обычаев нашего ордена.
Прецептории замка Шинон: вывезти все фолианты, привезенные со Святой земли, за территорию Франции и обосноваться в замке Инвернесс на озере Лох-Несс, продолжив свои изыскания.
Финансы европейских прецепторий перевести в банки Англии[92].
Финансы азиатских прецепторий перевести в Москву под покровительство князя Московского[93].
Оставаться верными нашему истинному Ордену Богоматери Сиона, сохраняя в тайне все знания, полученные в аббатстве Нотр-Дам-дю-Мон-де-Сион – аббатстве Богоматери на горе Сион. Свято хранить Ковчег Завета и Таблицы Закона[94].
7 июля 6807[95] года».
Сконци и де Кастельмар многозначительно переглянулись, понимая, что именно, этот документ будоражил умы французов вот уже более ста лет.
Демон Монсегюра
КНИГА 1
БАФОМЕТ
Nitimur in vetitum semper, cupimusque negata.
Мы всегда стремимся к запретному и желаем недозволенного.
латинское изречение
Пролог
59 год от Рождества Христова
Тропа виляла среди гор самым непредсказуемым образом, то уходила вниз, то взбиралась так круто верх, что приходилось карабкаться на четвереньках. Отряд, постоянно рискуя сорваться в бездонную пропасть, медленно продвигался к намеченной цели.
Руфус шел вслед за проводником, постоянно поминая Юпитера, Марса и прочих богов, обещая в случае благополучного возвращения принести им щедрые дары. Кроме того, его мысли непроизвольно обращались непосредственно к виновнику этой опасной экспедиции – командиру четырнадцатого легиона Цессию Лонту. На его голову Руфус обрушивал всевозможные проклятия.
Руфус оглянулся на спутников, устало бредущих по горной тропе, смирившись с тем, что любой из них может сорваться в бездонную пропасть.
– Великий Юпитер, ну где же этот проклятый храм?! – взмолился Руфус, теряющий силы от долгого перехода, продолжающего вот уже трое суток.
Мулов, купленных в деревне на равнине, пришлось оставить почти сразу же, два дня назад под охраной двоих человек. По такой тропе груженому мулу не пройти, разве что горному барану, да и то с трудом. Спустя сутки пешего перехода, Руфус ощущал себя почти этим животным, карабкаясь по тропе, опасаясь оступиться, сделай он хоть один неверный шаг. И вот неверный шаг был сделан – один из людей Руфуса сорвался в пропасть и никто даже не успел протянуть ему руку помощи.
Руфус, понимая, настроение отряда, проревел:
– Вперед! Мы найдем храм, или я – не Руфус Плиний! Или вы забыли, какая награда ожидает вас в Риме?
Все прекрасно помнили о тысячи серебряных сестерциях[1], обещанных каждому, кто вернется с находкой, ради которой, собственно, и был снаряжен поход. Люди зашевелились и начали медленно продвигаться вперед. Все они – гвардейцы когорты претора[2], каждый участвовал во многих битвах и походах. Лорики-гаматы[3] римлян скрывали многочисленные шрамы, которые могли бы красноречиво рассказать об их прошлом.
Итак, из отряда уцелели трое гвардейцев, не считая проводника. Руфус оглянулся и вперил взор в опытных ветеранов, которым был не ведом страх на поле боя. Но только не здесь…