ногами домашние туфли, дошла до смежной со спальней ванной. Пока вода нагревалась, рассеянно смотрела в большое, до пола, зеркало, раздирая спутавшиеся, немного влажные волосы — вороньему гнезду впору! Тело, еще по-утреннему не проснувшееся, почему-то ныло и тянуло то там, то сям, старость подступает, что ли… Марго рассеянно потерла грудь и уже повернулась к парившей ароматной ванне, как взгляд ее за что-то зацепился. Она посмотрела в зеркало. Шагнула ближе и пригляделась внимательней.
Россыпь синячков на бедрах… там, где их сжимали железные пальцы… красные пятна на груди и шее — там, где их целовали так сильно и жадно…
Женщина зажмурилась и широко распахнула глаза: следы бурно и плодотворно проведенной ночи никуда не делись. Это что же… это был не сон?!
Вернувшись в спальню, вновь оглядела кроватный бардак, втянула расширенными ноздрями застоявшийся воздух… Запахи любви растаяли в уползшей ночи, но все же… Не сон?!
Как была, голышом, госпожа ректор вышла в кабинет, осмотрела закрытые запоры на окнах и запертую же дверь. Ночуя в Академии, никогда не считала нужным накладывать на вход охранные чары, ведь никто даже из самых безбашенных студентов не решится проникнуть в ректорскую, зная, что она здесь. Не говоря уж о преподавателях.
Но вот кто-то же осмелился…
Проникнуть.
Во всех смыслах.
— Кто?! — проорала ректор, подперев бока стиснутыми до дрожи кулаками: аж ногти вонзились в ладони. — Ты кто, а?!
Яшмовая Академия вздрогнула от ее крика, Ворота на всякий случай заперлись на три засова, с крыши взлетела и закружила потревоженная стая ворон, испуганные лягушки попрыгали в пруды…
…А он только обнял подушку покрепче — как обнимал сегодня ночью эту женщину — и уснул.
Глава 13
Ректор ректорит
Артур опять пригласил лесовичку за свой стол. Шуганув при этом прочь несколько девушек, непременно желавших лицезреть старосту Академии на завтраке. Мира, извиняясь, осторожно улыбнулась студенткам, окатившим ее раздраженными взглядами и прошипевшим какие-то, явно нелестные, замечания. Одна еще и задела ее плечом, чуть не снеся вместе с разносом, хорошо, Шазр успел придержать, а то бы всё полетело как раз в Артура с сотоварищами.
В сотоварищах традиционно был Криспин.
А теперь еще и Мира. Гном садиться с ними не стал — может, потому что никто его не позвал, кроме той же Миры. Просто нашел местечко неподалеку и принялся есть, ни на кого не глядя. Мира то и дело виновато косилась на друга, а уж когда встретила полный откровенной неприязни взгляд Амариллис, и вовсе, наподобие Шазра, уткнулась в свою тарелку. Что-то слишком часто она в последнее время общается со «статусными», так глядишь, и всех друзей растеряешь!
Она-то думала, старшекурсники хотят обсудить вчерашнее, например, связано ли оно с тем, ранешним происшествием, с Драконьей стрелой… Но Артур, оказывается, просто обеспокоился ее самочувствием: не обнаружилось ли не замеченных сразу травм, не снились ли ночью кошмары, да и спала ли Мира вообще?
Та добросовестно отчиталась: спала нормально, ничего не снилось, а из травм лишь огромный синячина на заду, образовавшийся, когда ее сбили с ног. В очередной раз! Покосилась на «сбившего». Тай вообще никак не отреагировал ни на ее слова, ни на взгляд: ковыряется себе в тарелке да ковыряется. А вот он-то как раз точно не выспался: бледный, темные круги под глазами, ест явно через силу… Вспомнив вчерашние слова ректорши, лесовичка участливо поинтересовалась, не случилось ли у него все-таки несварения. Человеческое внимание проявила! Но вредный парень принял ее вопрос за издевку. Положил ложку и, уставившись на Миру взглядом, в котором разгорались искры натурального огня, мрачно объявил, что с ним и с его пищеварением полный порядок, а если кое-кто не оставит его немедленно в покое, он, так и быть, отрыгнет ему на пробу кусочек проглоченного огня, хочешь?..
Лесовичка поспешно загородилась обеими руками и неистово затрясла головой: что ты, что ты, мастер Криспин, я же только из вежливости спросила!
Артур рассмеялся:
— Не тревожься, Мира, нашему Криспину любой Змееволк на один зубок! Мог бы и целиком его проглотить и даже не поморщиться! Не говоря уж о расстройстве живота.
— И ты заткнись, — пробормотал Тай, принявшись вновь за пытку еды на тарелке.
— Не у тебя одного настроение сегодня утром не очень! — заметил староста. — Гляньте, как наша Марго зверствует!
Трое оглянулись на преподавательский стол. Госпожа ректор и впрямь нынче гневалась. Сидела, прямая словно палка, над нетронутой едой и обводила столовую недобрым взглядом прищуренных глаз. Каждый из завтракавших — и студенты, и преподаватели — изо всех сил старались не попасть в поле ее зрения или хотя бы не встретиться с ней взглядом. Все слышали, как Ведьма распекла повариху за слишком скверную, по ее мнению, пищу, а первокурсниц за ближайшим к преподавательскому столом — за «слишком громкое и глупое хихиканье».
— Ой-ой, мне пора, — молвил Артур, измеряя взглядом расстояние до дверей — успеет ли удрать, прежде чем грозное начальство вспомнит о его существовании. Не успел: аж пригнулся, когда на всю столовую прогремело:
— Староста Нортон, ко мне!
Парень тяжело вздохнул, совершенно по-криспиновски закатил глаза и, нацепив броню улыбки, отправился прямо в пасть пышущей огнем ректорши.
Пригнувшаяся Мира быстрее заработала ложкой. Пробормотала:
— И чего это она сегодня?
— Наверное, подсчитала наконец, во сколько станет ремонт тренировочного зала, — предположил Криспин.
* * *
Она установила на двери и окна охранные чары — не для того чтобы поймать-обездвижить злоумышленника… то есть покусителя на ее честь… а лишь поднять тревогу, разбудить, коли его ночное появление опять покажется эротическим сном… вот уж теперь демона с два! Однако, подумав, Марго раздраженным взмахом руки сняла всю сигнализацию: вот уж действительно, было бы что охранять, сокровище невиданное, тело ее!
Которое так охотно и послушно откликается незнакомцу.