совсем не умная.
Но, пока ехали с Герасимовым в электричке, я решила, что еду только для того, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, и успокоиться. Что я ни в коем случае не стану вмешиваться, уговаривать его или спасать.
Мысли были неприятные и болезненные, но при этом я чувствовала осознанность, словно выныривала из густого тумана.
Каждый человек делает свой выбор, и спасти того, кто не хочет быть спасен, невозможно.
Новостройки, пятиэтажки, сталинки, частные коттеджи и там же под боком ветхие, полуразрушенные деревянные домики. Странная эклектичность городка завораживала.
От вокзала проехали пару остановок на автобусе и немного прошли через дворы.
В доме, где жила Мила, находились три продуктовых магазина, мы купили энергетик Герасимову, чипсы и зеленый «Риттер Спорт» с фундуком. Шоколад съели не выходя из магазина, а чипсы оставили на обратную дорогу.
Когда мы только обсуждали эту поездку, Марков сказал, что вот так нагрянуть глупо и нужно продумать нормальный план, но времени на продумывание не было.
Ведь по телефону Мила разговаривать со мной не станет. К тому же я должна была видеть ее лицо, чтобы разглядеть обман. На то, что она сразу расскажет, что с Амелиным, я не надеялась, но приготовилась предложить ей деньги – единственное, что волновало ее по-настоящему.
Однако все получилось намного проще и неожиданнее, чем я думала.
Дверь нам открыла сорокалетняя похожая на казашку женщина.
– Здравствуйте, мы к Миле, – сказала я.
– Нет ее. – Женщина с неприязнью попыталась закрыть дверь.
– А когда будет?
– Вчера отсюда съехала насовсем. Сбежала. Куда – не знаю. Она мне за два месяца денег должна, тварь. И за мебель, и за зеркало – да много за что. Как я буду с хозяйкой расплачиваться?
– А вы не знаете, ее сын, Костя, приезжал сюда?
Женщина впилась в меня колким темным взглядом.
– Вы из СМИ? Полицейские сказали с вами не разговаривать.
– Нет, мы его друзья. – Я натянула улыбку. – Он пропал и уже неделю не появляется. А при чем тут полицейские?
Она недовольно поморщилась:
– Скандал тут был. На весь дом. Но я ничего не знаю, я же только соседка.
– Пожалуйста, расскажите, что случилось. – Я достала из кармана пятьсот рублей и протянула ей. – Это очень важно.
– Я правда почти ничего не знаю. У меня регистрация временная. А дома семья, и кормить всех надо, – ответила она, но деньги взяла. – Пока мальчик не приехал, все спокойно было. Это я ему дверь открывала – Мила попросила. Сказала: ко мне придут, пусти и, если не хочешь проблем, ни во что не суйся. Так вот, я как услышала, что шуметь начали, заперлась у себя и, пока полиция не потребовала открыть, не выходила. Стали спрашивать, что да как, но я им то же самое сказала.
Я похолодела.
– Но вы же должны знать, из-за чего они приехали.
– Приехали, потому что соседи с первого этажа вызвали. Парень концерт там устроил, когда его врачи забирали. Говорят, в Интернете запись есть, но я не смотрела. Знать ничего не хочу.
Она снова хотела закрыть дверь, но я выставила ногу.
– Подождите, а врачи почему приехали?
– Мила вызвала. Полицейские говорили, что парень якобы псих и собирался ее убить. Но мебель поломана – это точно. И еще я слышала, как она визжала.
– Хорошо, а как найти то видео?
– Зайдите в квартиру на первом этаже. Такое же расположение, как у этой. Они побольше моего знают.
Не прощаясь я бросилась вниз по лестнице. Герасимов за мной.
В той квартире никого не оказалось, однако, пока мы стояли и трезвонили, к нам высунулся любопытный старик из квартиры напротив. Скрюченный, седой и усатый как гусар.
– Она с детьми гуляет, – доложил он. – Недавно ушли.
– Мы насчет того, что в субботу было, – на выдохе выпалила я. – Может, вы слышали?
– Конечно слышал. – Он хитро стрельнул глазами.
– Расскажите, пожалуйста. – Я метнулась к нему. – Что здесь произошло?
– Что-что. – Старикан пригладил ус. – Беспредел и произвол – вот что. Куда ни глянь! У нас все так. У обычного человека никаких прав. Только обязанности да налоги с квитанциями ЖКХ.
– Просто скажите, что случилось! – выкрикнула я, и Герасимов положил мне руку на плечо, чтобы успокоить.
– Парень не хотел с ними ехать, и они его избили. Вы смотрели запись?
– Мы только что узнали об этом.
– Олька молодец. – Старикан кивнул в сторону той квартиры, куда мы звонили. – Это она полицию вызвала и записала видео. Уж не знаю, кого он там убивал, но Светлова читал потрясающе. Талантливый парень, жалко, что псих. А бригаду эту, которая била его, уже уволили. Олька узнавала.
– За что же его били?
– Как за что? Идти с ними не хотел. Сопротивлялся. Наручниками себя к лестнице приковал. Да, выглядел нормальным, но разве у нормальных бывают наручники в карманах?
– Где же он сейчас?
– А вот этого я уже не знаю. Никто не докладывал.
Мы дождались Ольку, сидя на лестнице в подъезде и поедая чипсы, но насчет дальнейшей судьбы Амелина она тоже ничего не знала. Сказала, что услышала поздно вечером шум на лестничной клетке и вышла посмотреть. Увидела уже, как он приковал себя к перилам на последней лестнице и говорил, что ничего не сделал. Но фельдшеры, похоже, были выпившие и сильно злились на него за то, что сопротивлялся. А когда они стали его бить, она сняла это на телефон и полицию вызвала. А перед тем, как показать запись, добавила, что ей очень жалко мальчика, пусть он и ненормальный, но никто не заслуживает грубого обращения.
На видео Амелин в одной футболке с длинным рукавом и в джинсах стоял на последней ступени лестницы к нам спиной. Его левая рука была пристегнута к перилам, а правую выкручивал здоровый небритый бугай лет сорока.
Второй фельдшер, помоложе, с пропитым лицом, присев на корточки, разглядывал наручник.
– Я ничего не сделал, – сказал Амелин. – И никуда не поеду.
– Быстро отстегнул эту штуку, – приказал бугай.
– У меня нет ключей.
Бугай отвесил Костику затрещину.
– Снимай, я сказал!
– Не могу.
– Думаешь, мы тебя не увезем? – Он выкрутил руку Амелину еще сильнее, и тот со стоном согнулся.
– Что вы делаете? – послышался за кадром голос Ольки. – Зачем вы его бьете?
– Идите отсюда, женщина, – сказал молодой. – И не нужно записывать.
– Хочу и записываю, – огрызнулась Олька. – Это мой дом.
– Пошла вон, – заорал на нее бугай.
– Я сейчас полицию вызову, – пригрозила она.
– Валяй. Пусть приедут, помогут нам. Убери телефон и не мешай госпитализации.
Камера