Читать интересную книгу Монсегюр. В огне инквизиции - Татьяна Семенова

— Извольте, сеньор Раймонд, — кивнул граф Тулузский. — Тем более что времени у нас предостаточно.

Он выразительно посмотрел на песочные часы.

Граф д'Аниор повернулся к Экскоту де Белькэру, не проронившему ни единого слова во время разговора, но внимательно следившему за всем происходящем. У него была своя точка зрения на это счёт, но он держал её при себя, полагая, что слишком молод, чтобы вступать в спор с почтенными сеньорами.

— Эскот, друг мой, передай мне ещё вина. У вас, граф, отменное вино, — улыбнулся он хозяину замка. — Это из вашего винограда?

Бернард д'Альон кивнул.

— Прекрасно. Это лучшее, что я пил за последние несколько лет. Итак, мой рассказ. Это притча о маленьком глиняном кувшине. В одном доме заболел человек, и так случилось, что родственники на какое-то время оставили его одного, отлучившись по делам. Больной лежал на кровати в дальнем углу, томимый жаждой, и всё время просил пить. На столе в центре комнаты стоял кувшин с водой. Мольба больного была так жалобна, что даже простой глиняный кувшин не выдержал. Переполненный сострадания, он приложил немало усилий, чтобы скатиться со стола и оказаться у постели больного, у самой руки. Больной, открыв глаза, увидел кувшин и возблагодарил Бога за это чудо. Собрав последние силы, он поднял кувшин и прижал его горлышко к иссохшим губам. Но из кувшина не вытекло ни капли. Он был пуст. Когда кувшинчик катился к больному, он пролил всю воду. Несчастный разозлился и из последних сил швырнул кувшин об стену. Тот разлетелся на мелкие куски. Итак, суть притчи такова: не превращай в куски глины тех, кто стремился тебе помочь, даже если их попытки были тщетны.

— А я вам другую историю расскажу, — сухо произнёс хозяин замка, — об отравленных яблоках и мудреце. Тоже весьма поучительную. Жил давно мудрый старик. Было у него много учеников и также много недоброжелателей и завистников. Этот мудрец был настолько доверчив и добр, что любой мог войти к нему в дом беспрепятственно. Воспользовавшись этим, враги решили отравить мудреца. Они незаметно разложили отравленные яблоки по всему дому. И так делали почти каждый день. Однако мудрец оставался в добром здравии. Тогда некоторые злоумышленники, уверившись в святости старца, пришли к нему, пали в ноги и попросили принять в ученики. «Ты совершенен, о мудрец, — сказали они, — раз способен отличить отравленное яблоко от хорошего плода». На то старик признался: «Дело в том, что я никогда не ем фрукты, валяющиеся где попало».

Граф Тулузский рассмеялся.

— Превосходные истории, сеньоры! Я в восторге! Ваше остроумие выше всяких похвал. Теперь, может быть, и мне стоит рассказать притчу?

Все дружно засмеялись. Хозяин замка зазвонил в колокольчик. Тут же явился слуга.

— Принеси нам ещё вина.

А в соседней комнате было не до смеха. Иван, склонившись над «Фаэтоном», что-то творил.

Саша расхаживал по комнате, то и дело заглядывая ему через плечо. Аня сидела в дальнем углу комнаты, молча покусывая губы и теребя платок. Все боялись произнести даже слово. Оболенский сразу предупредил: «Если начнёте давать советы — брошу всё. Чтобы не слышал от вас ни единого звука, пока не закончу. Понятно?».

Конечно, всем было понятно. Времени — в обрез, задача не из простых, самый лучший способ помочь — не мешать.

Минуты шли неумолимо быстро. Ваня с головой погрузился в работу, ничего не видел и не слышал. Периодически у него что-то не получалось, и тогда он внятно ругался. После каждой подобной реплики Аня вздрагивала, а Саша подлетал к другу и тупо смотрел на экран монитора, ничего не понимая, но сочувствуя.

Наконец они услышали заветное слово: «Готово!»

Иван откинулся на спинку стула и, развернув «Фаэтон» для общего обозрения, нажал кнопку «Enter».

— Смотрите! — произнёс он, вытирая носовым платком влажные от волнения ладони.

После завершения сеанса Ветров уважительно произнёс:

— Ну ты, Ванька, гений. Как говорится, просто, но со вкусом.

Аня на радостях обняла его и поцеловала:

— Я в тебе никогда не сомневалась.

Дверь распахнулась. На пороге стоял стражник.

— Выходите, — сказал он пленникам.

Саша, Аня и Иван последовали за воином в каминный зал. Оболенский, аккуратно ступая, нёс на вытянутых руках «Фаэтон». Крышка прибора была открыта, экран — тёмный.

Поставив «Фаэтон» на середину стола перед вельможами, он обвёл всех спокойным взглядом и сказал:

— Прошу всех, достопочтенные сеньоры, внимательно смотреть сюда.

И указал рукой на тёмный экран.

Все сгрудились вокруг серебряного ящика. Хозяин замка Бернард д'Альон предусмотрительно встал за спиной у графа Тулузского. Он почему-то был уверен, что эта вещица несёт на себе печать дьявольских миров. И совсем бы не удивился, если бы оттуда выскочил сам Сатана. Незаметно для всех он перекрестился.

Барон Мирепуа, напротив, встал ближе всех к серебряному ящику, демонстративно вынул меч из ножен и положил его рядом с собой на край стола.

Лёгким движением руки Иван нажал кнопку «Enter».

Монитор засветился голубоватым сиянием, с каждой секундой увеличивая яркость. Барон в нервном напряжении схватился за рукоятку меча. Граф Тулузский сжал спинку стула так, что костяшки пальцев побелели. Хозяин замка отшатнулся и зашевелил губами, вероятно, читая молитву «Отче наш».

В центре экрана появилась маленькая точка. Она начала расти и вскоре превратилась в маленькие песочные часы.

Словно загипнотизированные, вельможи смотрели, как в часах пересыпается виртуальный песок. Когда верхний конус опустел, экран вдруг снова стал абсолютно чёрный. Это длилось доли секунды, а затем на тёмном фоне неожиданно проступили яркие, будто горящие, буквы. Несколько тревожных звуковых аккордов сопроводили это явление.

Высветившаяся надпись на провансальском языке гласила:

«Когда все части целого соберутся воедино — откроется великая тайна будущего».

— Что это значит? Какие части целого? — почти шёпотом спросил граф Тулузский.

— Сейчас увидите.

Надпись исчезла, и тут же появилась странная картинка. На светлом экране сверху стали падать разной формы фигурки и складываться в блоки, образуя стену. Эта была простенькая компьютерная игра для начинающих — «тетрис». Но как прекрасно она вписывалась в общий тон задумки.

Когда Иван ещё только продумывал план, он был абсолютно уверен, что «тетрис» наверняка есть в базе компьютера «Фаэтона». И не ошибся. Теперь сеньоры, не отрываясь, следили за падающими фигурками. Барон даже отпустил рукоять меча. Блоки постепенно заполняли экран. Это было необычное, даже завораживающе зрелище. Наконец последний блок встал на своё место. Экран потемнел, и на нём ярко высветилась надпись:

«Грядущее печально. Падёт твердыня — крепость Монсегюр. За чистую христианскую любовь погибнут в пламени костра те, кого называют Совершенными. Спасти сокровища, что тайною сокрыты, помогут чужаки. Примите их и помощи просите».

Экран погас. Иван подошёл к столу и закрыл крышку «Фаэтона». Вельможи в полном молчании вернулись на свои места. Граф Тулузский вдруг вспомнил историю Моисея, когда тот принёс скрижали, начертанные Богом. Но люди впали в грех. И он разбил скрижали. Быть может, эти письмена начертаны самим Господом? Всевышний не вмешивается в дела людские, но порой сочувствует и направляет… И тут же другая мысль ворвалась в сознание. А если барон прав, и это происки самого дьявола? Стало страшно… Слова в волшебной Книге являлись сами собой — разве это не чудо? Но кто истинный источник этого чуда? Он перевёл взгляд на пленников и стал внимательно рассматривать их, пытаясь найти в облике чужеземцев нечто такое, что могло прояснить их принадлежность к силам Добра или Зла. Дьявольские метки? Почему он не вспомнил о них раньше? Надо было проверить всех троих. Дьявол метит обращённых, проводя по их телу когтем или раскалённым железом. Это всем известно. Таким образом он скрепляет их обещания служить и повиноваться ему.

Граф приглядывался к каждому из пленников. Ни одного родимого пятна или бородавки на лице или руках. Однако метки могут скрываться под одеждой. Его взгляд упал на девушку. Хорошенькая. Совсем не похожа на слугу Сатаны. Глаза ясные и испуганные, как у лани. Может быть, она всего лишь их заложница?

Аня смутилась под пристальным взглядом графа и стала нервно теребить крестик на груди.

Крестик! Граф, не отрываясь, смотрел на маленький нательный крест. Ему в голову вдруг пришла настолько простая мысль, что он удивился, почему она не посетила его раньше.

— Сеньор Бернард, — обратился он к хозяину замка, — священник из вашей часовни, я надеюсь, не выехал никуда по делам?

— Отец Пётр всегда на месте. Он уже слишком стар, чтобы покидать пределы замка.