Читать интересную книгу Коридор - rakugan

Пока мы в полном составе ждали на веранде, Гарри то и дело бросал виноватые взгляды на свое окно. Погода стояла пасмурная, Белла куталась в болотного цвета шаль. Ее черные волосы шевелились от ветра, как щупальца глубоководной медузы. Красотка сейчас была особенно похожа на ведьму из сказки, ту самую, что с подозрением выискивает в небе домик, который должен свалиться ей на голову. Не помню уже, где я читал что-то подобное… Там еще девочка отыскала в пещере ведьмы зачарованные туфельки и надела их на себя. Впрочем, на обувь Беллы вряд ли кто позарится.

Наконец из облаков вынырнул небольшой фургончик. Он снижался так быстро, что на мгновение показалось, будто он сейчас и вправду рухнет нам на головы. Из-за сильного ветра фургончик сносило. Можно было представить, какое сейчас лицо у водителя и как он бешено тыкает палочкой в приборную доску, выравнивая курс.

Уже можно было различить шум мотора, когда фургончик притормозил, завис над садом и мягко опустился среди деревьев. Гарри кинулся к нему. Из кабины выбрался недовольный водитель — грузный волшебник в замасленной рабочей мантии, с незажженной сигаретой в зубах.

— Видали, какой ветер? — спросил он таким тоном, будто мы были в этом виноваты. — А вас поди разыщи. Еще лес этот! Думал, прямо на деревья сяду.

Он сплюнул на землю и развернулся к парню, который вылезал с соседнего сиденья. Судя по виду молодого ветеринара, в полете ему пришлось худо.

— Как Пушинка? — спросил Гарри.

Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу возле кузова, прислушиваясь к звукам, которые оттуда доносились. Я подошел ближе и достал палочку. Кто знает, как псина себя поведет?

— Все замечательно, — сказал ветеринар, отдышавшись, и даже попытался улыбнуться. — Собака прекрасно перенесла полет. Перед отправкой мы дали ей успокоительное зелье, так что она совершенно не волновалась…

Голос у него звучал неубедительно. Белла, кажется, почувствовала подвох, спустилась с крыльца и встала рядом с водителем, который прикуривал от палочки. Ветеринар тем временем достал палочку, чтобы отпереть фургон. Руки у него дрожали.

Когда дверцы открылись, я сначала не увидел ничего, кроме съехавшего на бок одеяла и перевернутой миски из-под воды. Где-то у дальней стены зашевелилась с угрожающим ворчанием огромная туша. В доме тут же зашелся лаем Хаски.

— Пушинка! — Гарри проскочил мимо меня и ловко прыгнул в фургон. Белла, настороженно хмурясь, направилась к нам, и я тут же полез следом за Гарри, решив, что рядом с цербером будет безопаснее.

Внутри было темно, но греческого цербера даже в сумерках трудновато не заметить. Гарри не ошибся — пес действительно был похож на мастифа, если, конечно, бывают трехголовые мастифы высотой с лошадь в холке.

Пушинка лежала, но даже в такой позе была чудовищно огромной. Уши размером с громадные лопухи беспокойно подрагивали, толстенные лапы скребли по полу кузова. Живот, похожий на здоровый барабан, с шумом поднимался и опускался, три языка почти синхронно облизывали носы. Мерлин великий, а ведь это совсем молодая собака, она еще будет расти!

Когда Гарри приблизился, Пушинка вяло зарычала, потом заскулила. А эти еще хвастались: «Все для комфорта собаки, никаких неудобств!»… Гарри протянул к ней руки, и Пушинка, втянув носами знакомый запах, слабо завиляла хвостом, который ударялся о стенки фургона, как железная цепь.

— Ты меня помнишь? Пушинка, хорошая моя!

Я напрягся, но Пушинка не выказала агрессии, лизнула руку Гарри и открыла все шесть глаз. Из-под опущенных надбровных дуг взгляд казался очень жалобным. Собака поднялась, и фургон накренился набок. Мы с Гарри выпрыгнули наружу, следом, пошатываясь, выбралась Пушинка.

Стоило ей выйти, как ее тут же вырвало прямо под ноги подошедшей Беллы. Но Красотка и бровью не повела. Собака ее не напугала — Блэки уверены, что это их самих все должны бояться.

Белла стояла, скрестив руки на груди, и мрачно разглядывала Пушинку. Потом перевела взгляд на Гарри:

— Это и есть та самая собака?

— Да, мамочка, — Гарри изо всех сил старался сделать вид, будто Пушинка маленькая и трогательная. — Тебе нравится?

Белла не сочла нужным ответить. Наградив Гарри долгим-долгим взглядом, она развернулась и ушла в дом.

Гарри вздохнул и пробормотал:

— Ну все, завтрашнюю тренировку я не переживу…

— Что ж, кажется, все в порядке? — бодро спросил подошедший ветеринар. — Подпишите, пожалуйста, здесь и здесь. Отлично! Спасибо, что воспользовались услугами нашей фирмы, будем рады видеть вас вновь, а теперь с вашего позволения нам пора.

Он явно не хотел у нас задерживаться. Зато водитель никуда не спешил и опять завел разговор о том, какая сегодня плохая погода и как тяжело было найти наш дом. Должно быть, он рассчитывал на чаевые, но ошибся — я был не в самом щедром настроении. Наконец водитель раздраженно хлопнул дверцей кабины, ветеринар сел с другой стороны, и фургончик взмыл ввысь, оставив посреди нашего сада гигантскую трехголовую псину.

***

Когда Красотка потребовала от меня отчета — почему я не предупредил ее о размерах Пушинки, — я честно ответил, что до нынешнего дня в глаза ее не видел. Гарри же оправдаться было нечем.

Очередную тренировку он, конечно, пережил, но пришлось ему несладко. Когда на следующее утро Белла вышла из дома в сапогах для верховой езды, взмахивая палочкой, словно хлыстом, Гарри понуро плелся следом — ни дать ни взять строптивый жеребчик, которого сейчас будут гонять на корде. Почти так оно и вышло. Сначала полумильная пробежка, потом полчаса на отработку Expelliarmus, затем, без передышки, прыжки через хлесткую «скакалку», которая оставляет рубцы на ногах, если окажешься недостаточно проворным, затем отжимания («Корпус прямо! Не опирайся на колени!»). Потом Белла загнала Гарри на «эшафот», заставляя сразу после падения вскакивать и бегом подниматься обратно.

Я наблюдал за ними из окна, и чем дальше, тем больше мне казалось, что она слишком нажимает, а Гарри уже устал и дело может кончиться травмой. Когда счет падений перевалил за дюжину, я решил вмешаться и направился к ним, предчувствуя скандал: Белла не выносила, когда я лез не в свое дело. Но тут, на мое счастье, Гарри после очередного кувырка лег на гору сена и заявил, что больше не может.

Пару секунд Белла смотрела на него, склонив голову набок. Гарри лежал с закрытыми глазами и, видно, ждал, что сейчас ему достанется на орехи. Но Белла вдруг сказала:

— Ладно, мир, — и протянула руку, чтобы помочь ему встать.

Впрочем, до отъезда в Хогвартс она все равно не давала ему расслабиться. От усталости после тренировок Гарри даже начал спать днем, чего с ним не случалось с пяти лет.

Тем временем Пушинка обживалась в Торнхолле. Мои намерения поселить ее в саду потерпели крах. Оказалось, что собака панически боится открытых пространств и нормально себя чувствует только в надежных каменных стенах. Выманить ее из дома днем было почти невозможно, гулять она соглашалась только ночью, как привыкла в Хогвартсе. Да и то, едва ступив на траву в саду, начинала беспокоиться и скорей бежала на веранду, чтобы ощутить под лапами ровный пол.

Временно мы поселили Пушинку в холле. Правда, все шло к тому, что он станет ее постоянным местом обитания. Все равно ни в одной другой комнате она не помещалась. Мебель из холла пришлось убрать, зато я раздобыл большой ковер, чтобы Пушинке было, где спать. Повсюду валялись теперь ее игрушки, мячики и искусственные косточки, увеличенные раз в двадцать. Порядка от этого не прибавилось, да еще надо было следить, чтоб Пушинка не пыталась спуститься в кухню (она застревала там в дверном проеме) и не поднималась на галерею второго этажа. Не хватало еще, чтобы пол галереи проломился и собака рухнула вниз с пятнадцатифутовой высоты.

Из семьи Пушинка, естественно, больше всех любила Гарри. Меня она скорее терпела, а Беллы явно опасалась. К Динки собака относилась настороженно, потому что при первой встрече попыталась на нее кинуться и хорошенько получила от меня заклятьем по носу (одному из трех). Пушинка отнесла это на счет самой эльфини и с тех пор старалась с этим непонятным существом не связываться.

Что касается собак, то Спайк Пушинки страшно боялся. Его храбрости хватало только на то, чтобы облаять ее и сбежать со всех ног, стоило Пушинке на него глянуть. Когда мы выходили гулять, Спайк скулил и пятился, боясь проходить мимо церберши, так что приходилось тащить его волоком или нести на руках.

Зато Хаски сразу дал понять новой знакомой, где ее место. При первой встрече они, казалось, были готовы убить друг друга. Я с трудом удерживал рычащего пса на поводке, а он так рвался в драку, что пена летела с губ. Пушинка, прикованная цепью к наколдованному кольцу в стене, захлебывалась гулким низким лаем. Потом Хаски потянул меня к Пушинке. Я позволил ему подойти на два шага, от чего Пушинка внезапно попятилась, вжимаясь задом в стену холла. Несмотря на разницу в размерах, она все же чувствовала себя слабее, поскольку была на чужой территории, где Хаски вел себя как доминант.