rakugan: Дело Лонгботтомов
Глава 1. Рождество 1981 года
— Сука! Ты собираешься отвечать?! — аврор ударил ее по лицу. — Чего хотели от Лонгботтомов? Что вам там понадобилось?
Она с трудом открыла рот и в тысячный раз за последние сутки повторила:
— Согласно ст. 189 магического уголовно-процессуального кодекса, я имею право на встречу с адвокатом.
— Я тебе устрою адвоката! — крикнул он. Поднял палочку: — Crucio!
Она не слышала собственного крика. Никогда не слышишь. Зато чувствуешь жуткую боль, как будто каждый сустав выворачивается, ломаются пальцы, сдирается кожа. Чисто автоматически — как учили, — она старалась уходить от боли. Меня нет. Я умерла. Боль проходит через меня и дальше, а меня нет.
Пока еще получалось, но плохо.
Вдруг все кончилось — как всегда, через вечность. Судя по звуку, аврор передвинул песочные часы на столе:
— Полторы минуты.
Четвертое Crucio за два часа и уже полторы минуты. Опасно играете, ребятки. А ну как испортите материал? Чем отчитываться будете?
Хотя ей-то именно того и надо. Зря, что ли, Мистер Икс столько вбивал им в голову в школе: две минуты Crucio — уже опасно, есть риск необратимого повреждения коры головного мозга; пять минут не выдерживает никто — это угнетение дыхательного центра и смерть; Crucio чаще десяти раз в сутки или со слишком большой интенсивностью может привести к тому же исходу.
Вот и ей надо «к тому же исходу». А там — безумие или смерть, блаженная тьма, небытие. И можно будет, наконец, поспать.
Она лежала, закрыв глаза, наслаждаясь холодной плиткой пола под щекой и тем, что уже десять секунд ее никто не трогает. Остро пахло рвотой — хотя, казалось бы, в желудке уже давно ничего не осталось, его сотрясали пустые спазмы, — но ей было все равно.
Долго такое счастье, конечно, не продлится.
От Ennervate ее сильно встряхнуло, глаза сами собой открылись. Ее подняли с пола и опять усадили на стул, который тут же выбросил веревки, обвивающие руки и ноги. Опять пришлось смотреть на эту комнату, которую она за истекшие двое суток выучила в мельчайших деталях, — крашенные до половины в грязно-зеленый цвет стены, поцарапанный стол, лампа, жесткие стулья.
Она тут же опять закрыла глаза. Было очень холодно, к тому же мышцы от веревок сводило судорогой. Зато можно спать. Она уже научилась спать короткими урывками, пока авроры разговаривают или сменяются.
Эти совещаются что-то очень долго. Уж не хотят ли прервать допрос? Плохо. Надо заставить себя их позлить.
Она открыла рот и выдавила из себя хриплый звук. Ничего другого не получалось.
Тот, который с усиками, подошел, наклонился над ней:
— Будешь отвечать? Вот и умница, вот и давно бы так...
Еле двигая языком, она прошептала ему на ухо:
— Ты кретин.
Он с размаху ударил ее по лицу.
— Дрянь!
Поднял палочку...
Хлопнула дверь. Кто-то вошел. Опять разговаривают. Что они ходят туда-сюда постоянно?
Пока авроры вполголоса говорили с новоприбывшим, Белла, свесив голову, ушла в уже привычное состояние то ли дремы, то ли просто оцепенения. Вспомнила, как чудесно позабавилась с веритасерумом. Это были еще только первые сутки допроса — а кажется, что год назад, — и у нее еще было намного больше сил.
Ох, хоть бы им сейчас это в голову не пришло... Сейчас она не сможет сопротивляться ни веритасеруму, ни легилименции. Хоть бы они не додумались снова. Надо сейчас их довести посильнее.
Впрочем, тогда тоже довела. А они-то были так уверены... Еще бы.
В тот раз ее посадили на стул. Один аврор, дернув за волосы, запрокинул ей голову назад, второй разжал зубы железной пластинкой. В рот влили капельки без цвета и запаха. Сыворотка правды.
Один так и остался стоять рядом с ней, второй, усевшись, быстро заполнял протокол. Белла отлично знала, что он там пишет: "Применено специальное средство — веритасерум. Время начала.... время окончания...".
Кстати, круцио им тоже полагалось фиксировать с указанием точного времени длительности. Но они уже вроде давно этого не делают. Отчет не хотят портить.
А тогда она им таки попортила отчет. Сопротивляться веритасеруму очень трудно, но возможно, если знать, как. Она знала. Сразу же после изобретения веритасерума три года назад, как только удалось добыть опытные образцы, их всех обязали пройти тренинг. Противоядие тогда еще не разработали, да и к чему бы ей вот сейчас было противоядие? А тренинг проводил Мистер Икс, их бывший преподаватель из мини-Хогвартса.
"Ваша же, — подумала она, — аврорская методика. Нам же и продаете. Преданные, самоотверженные авроры... Дерьмо".
Методика предполагала, что ты постоянно держишь в голове какую-нибудь рифмованную гадость, желательно тупую до невозможности, так, чтобы думать постоянно только о ней, по возможности совсем отключаясь от вопросов допрашивающего.
— Зачем вы явились к Лонгботтомам?
— А вы знаете моего брата Сильвеста?* — поинтересовалась она.
— Что за брат, посмотри, — это уже вполголоса второму; тот принялся рыться в папке с ее делом. — Он знал Лонгботтомов?
— У него в ряд сорок медалей на груди, — сообщила Белла.
— Награды?.. Мерлин, да что она несет?!
— Он убил пятьдесят плохих парней на западе, он не знает отдыха, — заваливала она их сведениями.
Веритасерум вызывает легкую эйфорию, похожую на опьянение, и желание говорить беспрерывно. Повторение дурацкой песенки вызывает стойкое возбуждение, и ты уже начинаешь думать только о ней, минут через десять совершенно выключаясь из событий. А желание говорить заставляет повторять ее снова и снова. Так что в следующий час, пока действие препарата не закончилось, аврорам пришлось в подробностях выслушать и о путешествии Сильвеста в Италию, и о том, как он выпил всю воду из Атлантики.
Потом еще вызывали легилимента, но это уже было совсем просто.
После этого они переключились на старую, испытанную методику, без этих "новомодных штучек", как выразился один. Лишение сна плюс боль — опробованный временем рецепт. Поначалу еще побаивались использовать Crucio, обрабатывая ее вручную. Она старалась максимально расслабиться и терпеть, не сопротивляться, пряча только по возможности лицо и живот. Долго это все равно не длилось. Это только со стороны кажется, что бить человека легко. На самом деле это тяжелый физический труд, и допрашивающий быстро устает, начинается одышка. Они, конечно, сменяются, но тем не менее. Она их сильно тогда измотала. Ночной допросчик, например, вообще ничего не делал — просто не давал ей спать, но и сам был измочален чуть ли не больше. А ей еще тогда и спать так сильно не хотелось.
Теперь хотелось. И глаза опухли и слезились от постоянного света лампы.
Она уже почти заснула, и было очень мучительно выдираться из теплого, блаженного сонного состояния в явь.
Те двое куда-то делись. За стол перед ней сел кто-то новый.
Она приоткрыла кое-как глаза.
Разлохмаченная грива волос, перекошенное лицо, причем значительная часть носа вообще отсутствовала. Тоже старый знакомый. Аластор Муди, "Чокнутый Муди". Один из тех, кто убил Розье.
Муди, склонив голову набок, заглядывал ей в лицо непроницаемыми черными глазками-бусинками. Потом вдруг спросил низким, хриплым голосом:
— Чайку хочешь?
***
— Не отвечаешь? Ну и не надо. Я ж не заставляю. Я и сам могу поговорить, а ты будешь слушать. Лады?
Она даже не стала открывать глаза. Что-то застучало, пыхнуло, потянуло табаком — судя по всему, Муди раскуривал трубку.
— Белла, а я ведь был там, когда ликвидировали Розье...
Ивэна-то он зачем приплел? Чтобы на нее надавить? Так просчитался — ей и без того сейчас плохо, хуже уже некуда.
— Он умер хорошей смертью, — задумчиво продолжал Муди. — Как воин.
Помолчал, выпуская кольца дыма. Белла старалась заснуть, опустив голову, но почему-то не удавалось.
Она слишком хорошо помнила то, о чем говорил Муди. Год прошел, а все так четко помнится... Ничем не примечательный день, и вдруг, ближе к вечеру, — заполошные совы, письма, которые она отвязывала трясущимися руками.
Она долго еще не верила. Думала, что ошибка. Но и в Ставке подтвердили, а на следующий день вышла та статья в какой-то желтой газетенке. Не в "Пророке", естественно, — там бы в жизни не напечатали ничего такого. В "Пророке" поместили только сообщение ("в результате долговременной напряженной работы аврората... в ходе спецоперации... ликвидированы опаснейшие..."), да еще интервью с Краучем на целый разворот.
А вот та газетка описала, как оно все было. Видимо, корреспондент, скрывавшийся под псевдонимом, умудрился попасть на место событий вскоре после окончания операции, и кто-то из авроров в послебоевой эйфории сболтнул лишнего. Министерство потом, конечно, все опровергло.
Газета писала, что Розье и Уилкса накрыли в доме последнего. Белла знала, естественно, больше — она знала, зачем они туда пошли. Семья Теда переезжала в тот день на другое, более безопасное место, а Ивэн явился, чтобы помочь с переездом. Они уже почти все закончили, уже давно отправили Лену с детьми и вернулись, чтобы собрать последние вещи, когда появились авроры.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](/templates/read-books/images/no-cover.jpg)