под эгидой защиты женщин процветает гендерное неравенство. Сильной половине населения стало выгодно оставлять своих половинок на менее престижных местах.
– Дискриминация, – подытожила я.
– Она самая, – подтвердил Гледшир.
– Так, с этим вы и без меня разберетесь, теперь к делу.
То, что рассказал глава департамента защиты, было очень сложно переварить. Оказывается, не просто так пытались перекроить историю. Советы хотели уничтожить даже мысли о темных ритуалах, и для этого стиралось все, связанное с ними. В свое время прошлый глава ордена инквизиции изъял у нечисти огромное количество запретных фолиантов и сжег, не оставляя следов. Однажды он столкнулся с очень сильным ведьмаком, Гертом, который к моменту их встречи уже заполучил силу демона. Битва была жестокой. Оба противника погибли. Но если ведьмак скончался на месте, то Рединг успел спрятать самый опасный гримуар где-то в укромном месте, прежде чем испустил дух. Поговаривали, что в этой книге были не только черномагические ритуалы, но и сильные заговоры. Содержание страниц могло как ввергнуть мир в хаос, так и спасти его. Было бы кощунством уничтожить такое сокровище.
– Кто-то узнал, что Рединг спрятал гримуар, поэтому нашего главу превратили в умертвие. Возможно, у ведьмака был сообщник. – Пазл сошелся. Я сразу смогла понять, почему пострадал главный инквизитор.
– Мы тоже так думаем. До появления этих странных убийств все верили, что Ричард унес тайну нахождения гримуара в могилу, но теперь я не уверен в этом. Ритуал жертвоприношения слишком отличается от обычного. Это не просто Круг сердец, там кроется нечто большее.
Я была согласна с Бишполем: наш парень обзавелся тайными знаниями, завершил ритуал и получил мощь демона. Где-то произошла утечка.
– Мне нужно взглянуть на трупы – это раз. Необходимо собрать всех действующих инквизиторов – это два. Ошиблись вы, глава, когда позволили советам полностью упразднить орден. Этим вы только усугубили нынешнюю ситуацию.
Да, я немного ликовала. Все же мой голос был против роспуска ордена. Я всегда была за его сохранение, пусть и в другом виде. Что-то подобное должно было случиться, это так же очевидно, как дважды два – четыре.
Глава 7. Яна
Я не могла дождаться, когда Валерия оформит выписку и выйдет, наконец, из госпиталя. Мне не терпелось рассказать, что я нарыла в архиве, и посмотреть на удивленное лицо куратора. Это дорогого стоит.
С самого рассвета я ходила вокруг здания больницы, ожидая открытия. Как только начали пускать посетителей, я тут же побежала к детективу в палату, но застала там только медсестру, которая меняла белье. С ее слов я узнала, что Валерия уже заполняет выписку и скоро покинет пределы госпиталя. Эта новость меня обрадовала, и я вернулась во двор, ожидая своего куратора.
– Яна? – Детектив шла в моем направлении, а Гледшир следовал за ней. Непривычная картина. – Давно ждешь?
– С рассвета!
– Расскажешь по дороге. – По моим горящим глазам бывший инквизитор сразу поняла, что у меня есть новости.
– А мы куда? – спросила, следуя за детективом к стоянке. Там нас уже ждал Шейн и приветливо махал рукой через открытое окно.
Ну как он это делает?!
– В морг. Нужно тщательно изучить труп. Джо, Влад и Руби тоже приедут. Только этим специалистам я доверяю.
– У нас отличные специалисты, – возразил Гледшир, но был послан.
– Вскрытия проведет Джо, без вариантов, – припечатала Валерия, располагаясь с удобством на заднем сиденье кара.
– Этот с нами? – Я указала на ведьмака, что сел на переднее сиденье. После того, как узнала о настоящей сути Гледшира и вспомнила все, что когда-то творили ведьмы, благоговение ушло полностью, а его личность показалась приземленной.
– Выбора нет. Считай, что он неприятное дополнение к нашему дуэту, – фыркнула куратор и отвернулась к окну.
– Эй! Побольше уважения к своему главе, юный следователь. – Это мне. – А ночью я был очень приятным дополнением. Даже переполнением. – А это Валерии. И по тому, как детектив усиленно избегала смотреть на ведьмака, стало очевидно: что-то произошло между этими двумя за прошедшие сутки.
Не стала спрашивать в лоб, все же это их личное дело. А вот от предстоящей встречи с Джо и Владом я начала заметно нервничать. Оборотень привлекал своей надежностью и стабильностью, а вот с вампиром все было совершено наоборот. Никогда не знаешь, что повар выкинет в следующую секунду, и от этого сердце заходится в бешеном ритме, толкая в объятия мужчины. Волнительно, но неопределенно. Я разрывалась. Однако сейчас важным было расследование, оно стояло на первом месте.
Шейн домчал нас до департамента за двадцать минут. За это время я успела рассказать Валерии все, что узнала за прошедшую ночь. Никогда не забуду ее улыбку, полную гордости. Внезапно я ощутила себя девочкой, что принесла домой хорошие отметки, а куратор превратилась в маму, которая бесконечно хвалила свое чадо. Наверное, в тот момент я окончательно поверила, что детектив не имела отношения к смерти моих родителей. Она просто оценила мой талант и дала мне возможность развиваться. Я никогда не забуду этого.
Мы быстрым шагом направились в здание, а потом вниз, в подвальные помещения. Там нас уже ждали трупы практикантов и больше никого. Дарк милостиво проводил нас в нужную комнату и запер там, во избежание утечки информации. Все строго по пропускам. Гледшир успел предупредить через маг-вестники совет и оцепить департамент. Остальные задерживались, поэтому нам оставалось только ждать.
– А что с Робертом Хартни? Если Кло как-то связан с нашим убийцей, то парень в опасности, – быстро сориентировалась Валерия. Ей понадобилась всего минута, чтобы проанализировать данные. Мне было до такого еще далеко. – Ты молодец. Кроме тебя никто не способен восстанавливать фантомы реальных вещей. Талант налицо.
Женщина присела на край стола для инструментов. В секционной куратор чувствовала себя свободно и привычно. Как-никак она держала похоронное бюро.
– Хватит ее нахваливать. У нее есть один большой недостаток – неуважение к старшим, – недовольно высказался Гледшир, присаживаясь на лавку, при этом в непосредственной близости от детектива. Протяни он руку – и коснулся бы ее бедра.
– Ну не знаю. Ко мне она всегда относится как к куратору. Может, дело не в ней, а