никто и не заметит. Отложив малодушную мыслишку на потом, принялся приводить себя в порядок. Ну, рубашку точно на выброс, а вот джинсы живые.
Приняв душ и отмыв с волос заскорузлую кровь, я уставился на себя в зеркало. Бггг, надо будет скоро менять псевдоним с поручика Ржевского на графа Дракулова! С той стороны на меня смотрел бледный осунувшийся вампир с черными кругами под налитыми кровью глазами. Открыл рот. Нет, клыки пока нормальные, но кто знает?
А ведь у меня, и правда, получилось! Я не знаю, гипноз это или прямое воздействие на материю, но сомнений у меня не было — в какой-то момент я перехватил управление самолета на себя. Кто молодец? Я молодец! А теперь спать!
* * *
В субботу поздно вечером позвонила Наталья. Она подъехала к условленному времени к башням-близнецам на Бирюзова, и уже ждала внизу. Оделся в кэжуал без лишнего пафоса и спустился вниз. Подошел к знакомому гелику, около которого замер охранник. Посмотрел на него вопросительно, но тот кивнул в сторону впередистоящей спортивной двудверки. Мда, красиво жить не запретишь. Из новенького черного Доджа вайпера выбралась пацанка в кожаной куртке.
Минимальный макияж, черные кроссовки, черные зауженные джинсы, перфорированные перчатки для вождения, и черная бейсболка с эмблемой гадюки, только пышный хвост светлых волос из под нее торчит сзади. Мой красотомер пробил планку и показал двенадцать из десяти. Она махнула рукой, призывая занять место пассажира, и залезла обратно в теплое нутро машины. Чо, ну, и я сел.
— Привет, игроман! — дались им эти игрушки. За прошедший день я чуть восстановился — порозовел и отоспался, но синяки и красноватые глаза заставили ее скептически оценить мой внешний вид.
— Ага, привет, Петровна! Я вижу, ты вся на стиле. И бейсболка такая самокритичная. Цвет настроения черный?
— Смотри ка, угадал! Еще немного, и я поверю, что ты настоящая гадалка. Ты чего ночами не спишь? Выглядишь не очень.
— В морской бой играл.
— И как?
— Один ноль в пользу славян.
— Че это, какая-то новая сетевая игрушка?
— Ага. Новее не бывает. Вояки разработали, а я тестю.
— Так ты компьютерщик, что ли?
— Нет, продвинутый пользователь. Так и будем болтать? Смотри, мне-то пофиг, часики тикают, денежка капает. Куда ты там хотела ехать?
Она завела машину и не спеша тронулась, давая время мерсу охраны пристроиться сзади.
— Планы поменялись. Надо было заехать к Земфире, утрясти детали, но она перенесла встречу на завтра. Ты, наверное, и не слышал о такой. У нее песни — бомба! Она будет выступать на свадьбе перед диджеем для разогрева. Мне ее посоветовали пригласить, — похвасталась, словно так, между делом.
Я пожал плечами: — Да, мне тоже ее песни нравятся. Особенно «Аривидерчи» и «Почему». Уверен, они войдут в топ лучших песен российского рока. «Ромашки» еще ниче так, для свадьбы самое оно. «Ракеты» — тоже очень актуально.
— А ты где их слышал? Они же только недавно записаны и еще никому?
— Да так, был рядом, когда Земфира Толгатовна исполняла, — я вспомнил посещение одного концерта в будущем. На мой ответ Наталья лишь досадливо поджала губы — она пока ознакомилась только с парой песен и не могла поддержать разговор, тем более еще не видела певицу вживую. Земфира взорвет российскую эстраду в 99-ом, ее дебютный альбом выйдет в мае, и абсолютно все ее песни будут крутиться на российских радиостанциях.
— Хорошая машина. Дали покататься? — я провел рукой по торпеде родстера.
— Угу, — легкомысленно отмахнулась. — Нравится?
— Сойдет для разнообразия. Сколько лошадей?
— Почти пятьсот. Вэ-десять, восемь литров, до сотни три с половиной секунды!
Она дала пинка машине, и болид, утробно зарычав, начал резко ускоряться. Меня вжало в кресло, а пацанка счастливо рассмеялась. Где-то далеко позади судорожно заморгали фарами. Девушка сбросила скорость, и гелик опять пристроился сзади.
— Так какие планы? Зачем меня от дел оторвала?
— Какие дела могут быть у игромана? Скажи спасибо, что из дома вытащила проветриться!
— Премного благодарен, сударыня!
— Какой высокий штиль! Входишь в образ поручика? Ну, когда уже будешь говорить мне комплименты и стараться затащить в постель?
— Уже пора?
— Что, совсем не нравлюсь? — она явно провоцировала.
— А ты всегда такая прямолинейная?
— Конечно, я же катерпиллер, как ты меня назвал. Всегда пру напролом и добиваюсь чего хочу!
— И чего же ты хочешь?
— Я же сказала, комплиментов!
— Не, комплименты идут по другому прайсу, у тебя денег не хватит. По текущему прайсу только гадания и выгул по клубам.
Она довольно улыбнулась: — Значит, комплименты все-таки есть! Подождем!
— Ну-ну, блажен, кто верует! Твои подруги говорили, у тебя жених есть?
Ее улыбка померкла: — Да какие они подруги? Так, учились на первом курсе… Вот умеешь ты, Ржевский, настроение испортить!
Она поджала губы и стала рулить в молчании, я отвернулся и стал смотреть в окно — мы как раз въезжали на Садовое кольцо. Пусть знает наших! У самой жених, а она от других комплименты требует!
— Комплименты говорить не хочешь, — она не смогла долго молчать, — стихи не умеешь, песню тогда спой, что ли?
Нашла шута! Хотя, есть одна на примете: — Хотите песен? Их есть у меня! — и я завыл Лепса противным дискантом:
— На-та-лииии! Утоли мои печали, Наталии!
— О, неееет! — простонала она.
— Я прошел пустынью грусти пол-землиии!
Натали, я вернулся, чтоб сказать тебе простииии!
Натали, от судьбы и от тебя мне не уйтиии!
Утоли мои печали, Наталииии!
На-та-лиииии! — допел я припев.
Она пыталась остановить мое пение, но я был стоек. Заказывали-получайте!
— Еще что-нибудь спеть?
— Хватит! Мой музыкальный слух этого не вынесет!
— Зато какой стих!
— Знаешь, сколько раз я ее слышала? Я ненавижу уже эту песню! На каждой вечеринке найдется какой-нибудь придурок, который обязательно мне ее поставит. А если еще начнет подпевать в микрофон, то туши свет!
— Разве можно остановить рвущуюся из души песню при виде тебя? Будь снисходительнее к поклонникам.
— О! Прогиб засчитан! А поехали в караоке! — загорелась она.
— Поехали, — пожал плечами. Тыщу лет не был в караоке, последний раз — в прошлой жизни.
Она с пробуксовкой и визгом шин дрифтанула через две сплошные у МИДа и поехала обратно. Дежурившие у министерства усиленные наряды милиции только проводили взглядом наши черные машины. Вообще, не смотря на поздний час субботы, на улицах было много патрулей и машин с мигалками, которые не обращали на нас внимания. Через десять минут мы уже парковались у «Самолета» на 1905-го года. Он еще просуществует несколько лет и закроется, но сейчас это довольно