и малозаметной ролью в итальянской торговле. В пользу факта участия евреев в торговле последующего времени говорит уже одна наличность значительных еврейских поселений, именно, по преимуществу в торговых приморских городах. В Венеции, по спискам половины двенадцатого столетия (1152 г.), жило около 1300 евреев. В Неаполе около того же времени Веньямин Тудельский насчитал до 1300, в Палермо до 1500 евреев[159]. Евреи-торговцы из Италии еще в течение долгого времени продолжали появляться на западнофранцузских ярмарках, сбывая здесь восточные товары, закупавшиеся ими в Венеции и южноитальянских городах. Путь их лежал при этом по рекам Луаре и Соне в города Тур, Амбуаз, Шинон. В свою очередь в Италию еврейские торговцы поставляли меха. В Риме услугами евреев-торговцев пользовался папский двор, поддерживая через них различные торговые и деловые сношения. Папа Александр IV грамотой от 1 февраля 1255 года в вознаграждение за оказанные ему услуги освободил шесть римских купцов-евреев от уплаты пошлин в пределах папской области. Более значительным было участие евреев во внутренней торговле Италии. Они вели торговлю драгоценными камнями, сукном, шелком, платьем. Среди менее состоятельных распространена была тряпичная и разносная мелочная торговля. На островах Сардинии и Сицилии, где, по-видимому, среди местного населения не успел образоваться значительный торговый класс, евреи сохранили важное торговое значение до самого конца средневековой эпохи. Сицилийские евреи, как кажется, продолжали принимать непосредственное участие в левантийской торговле, поддерживая торговые связи со странами Востока.
Итак, исключенные из прямого и непосредственного участия в левантийской торговле итальянские евреи тем не менее продолжали играть деятельную роль как во внутренней торговле, так и в торговых сношениях с другими государствами Западной Европы, преимущественно с французским королевством. Правда, большая часть известных нам данных относительно участия итальянских евреев в торговле принадлежит уже значительно позднейшему времени, однако эти данные могут служить доказательством исторической преемственности и традиции, существовавшей еще со времен папы Григория I, когда, как мы видели, евреи также принимали довольно живое участие во внешних торговых сношениях Апеннинского полуострова.
Торговля составляла, по-видимому, точно так же одну из распространенных профессий среди испанских евреев. Последние вели оживленные внешние сношения, предпринимая в торговых целях далекие как сухопутные, так, кажется, и морские путешествия. Возможно, что известное сообщение Ибн-Хордадбе о торговых путешествиях западноевропейских евреев г имеет в виду между прочим и испанских купцов-евреев. В пользу этого говорят как отмечаемый Ибн-Хордадбе факт знания еврейскими купцами в числе других языков и андалузского языка, так и торговля андалузскими девушками и наконец один из торговых маршрутов западных евреев, проходивший вдоль северного побережья Африки от Марокко до Египта. По свидетельству другого арабского путешественника, испанские евреи встречались на берегу Каспийского моря еще в XIV столетии. Более тесные и постоянные торговые связи, нежели со странами дальнего Востока, поддерживали испанские евреи с соседним франкским королевством. Так в IX и X веках мы встречаем еврейских купцов из Сарагосы, Кордовы и других испанских городов в Арле, Лионе, Вердене. Главным предметом торговли испанских евреев, судя одинаково как по сообщениям Ибн-Хордадбе, так и по данным других источников, являлась, по-видимому, работорговля. Рабы закупались и приобретались главным образом в славянских землях, откуда и вывозились как в Испанию, так и в страны Востока. Однако наряду с рабами-славянами в известии Ибн-Хордадбе, как мы видели, упоминаются и андалузские девушки, которых еврейские купцы доставляли на восточные рынки.
Еще около половины двенадцатого столетия торговля испанских евреев представлялась настолько обширной и средства их настолько значительными, что, например, евреи-купцы в Толедо оказались в состоянии набрать и содержать крупную военную силу из 25 тысяч всадников и 20 тысяч пехотинцев. Однако как ни значительно было участие испанских евреев в торговле, все же в Испании они не успели получить такого исключительного значения, как в соседнем франкском королевстве. В отличие от евреев франкского королевства, в течение всей первой половины средневековья почти не встречавших конкуренции со стороны местного населения, еврейские торговцы в Испании, напротив, уже начиная с восьмого столетия должны были бороться с сильной конкуренцией мусульманских купцов, находившихся по сравнению с ними в еще более выгодных условиях в виду господства арабов над всеми морскими и сухопутными путями, проходившими на Восток по северному побережью африканского материка. Другими конкурентами их были, по-видимому, те же итальянские купцы, проникавшие и в Испанию и привозившие туда как произведения своей страны, так и в значительно большей степени и предметы восточной торговли. Такую конкуренцию в X-XI столетиях мы имеем основание, по-видимому, предположить со стороны населения южноиталийского города Амальфи. Именно этой относительно скромной ролью евреев в торговых сношениях испанского полуострова следует, как кажется, прежде всего объяснить, почему торговля и в их собственной экономической жизни не занимала такого первостепенного места, как в жизни их современников в северной Европе, и почему в частности землевладение и земледелие до позднейшего средневековья оставались среди испанских евреев более распространенным родом занятий, чем в каком-либо ином из средневековых государств.
Если о какой-либо стране в описываемое время и можно сказать, что евреи заняли в ее торговле исключительное монопольное положение, то это прежде всего относительно вновь основанной империи Карла Великого, позднейшего французского королевства. Мы видели, что еврейские торговцы в большом числе селились в пределах франкского королевства еще в меровингские времена. Теперь с окончательным исчезновением сирийцев и других конкурентов, почти вся как внешняя, так и внутренняя торговля очутилась в руках евреев[160]. Это обстоятельство имело тем большее значение, что как раз именно начиная со времени Карла Великого и его преемников внешняя торговля Франции (а о ней, в сущности, и приходится прежде всего говорить в начальную эпоху торгового развития) впервые достигла относительно широких размеров. Потребность в предметах роскоши, привозившихся по преимуществу с Востока, так же, как и привычка окружать себя большим числом слуг и рабов все более и более входила в обиход знати. Именно удовлетворению этой потребности и шли навстречу купцы-евреи.
Обращаясь от этих общих соображений к данным и показаниям источников, мы прежде всего должны сослаться на сообщение такого достоверного и заслуживающего доверия свидетеля, как современный арабский писатель Ибн-Хордадбе. В своей известной «Книге путей», составление которой относится ко времени между 854 и 874 годами[161], он дает настолько обстоятельное и притом яркое изображение торговли западноевропейских евреев своего времени, что не лишнее будет привести его известие здесь полностью. При этом необходимо иметь в виду, что, как явствует и из самого текста, речь в сообщении Ибн-Хордадбе идет прежде всего о евреях из Франции (земли франков). «Вот описание путей купцов-евреев раданитов[162],