отличить не можете. А ведь вам давали такие высокие рекомендации. На ту зарплату, какую я вам плачу, желающих более чем достаточно, так что делайте выводы.
Секретарша удивленно раскрыла глаза. Лицо ее залила краска. Стыда? Вряд ли! Скорее всего, негодования. По-видимому, слова шефа попали в самое яблочко. Но довольно быстро овладев собой, девушка как-то неестественно, жеманно улыбнулась и, эффектно вильнув бедром, опустила глаза. Алла изо всех сил старалась изобразить на лице раскаяние.
Было понятно: зарплата ее прельщала в первую очередь. Но вот с шефом как-то не сложилось: в постель не тянет и работать еще заставляет. Стойко выпал из шаблона большинства тех руководителей, которых она знала довольно близко. Те времени зря не теряли, Антон же в ее глазах был чуток странный. «А может, и правда любит жену?» – с удивлением подумала она, глядя на этот супружеский раритет.
– Простите, этого больше не повторится. Я могу идти? – низким грудным голосом спросила секретарша.
– Конечно, я же вас не вызывал, – с безразличием ответил Стойко.
– Так, Антон Алексеевич, – официально обратился Гончаренко к другу, после того как секретарша скрылась за дверью, – воспитательный час закончился, переходим к работе.
– Самое время, – буркнул Антон и, не выдержав, засмеялся.
– Антик, я вчера после обеда обошел с главным инженером линию слабоалкоголки, все в норме. Как только дашь добро, будем стартовать! Теперь о «Компанейской». Климентий Никитич дал мне объем первой экспортной партии, которая будет готова на среду. Сегодня я подготовлю доки для таможни. К мытарям поеду сам, благо общий язык с ними нахожу без проблем! Дальше. Относительно рентабельности сотрудничества с Индией. Вечером разговаривал с твоим Акилом. Приятный парень, хочу сказать! Он согласен ввести нас в свою сеть. Но просит понизить цену. Я ответил, что этот вопрос твой и, пока мы не узнаем стоимость морского фрахта, он будет открыт. Теперь по самому фрахту. Связался с тремя судоходными компаниями. Сегодня к концу дня все обещали рассчитать и сбросить на мою почту стоимость фрахта от нас до Мумбаи и от Одессы. Но я предварительно прикинул, что лучше грузиться в порту. Экспедирование дорогое. Правда, окончательных выводов пока сделать не могу. Транзитное время 35–40 дней. Но продукция у нас непортящаяся, рефрижераторы с холодильником нам не нужны, а это намного проще.
– А они покажут окончательную стоимость фрахта? – внимательно вслушиваясь в каждое его слово, спросил Стойко.
– Нет. Ставка не включает в себя простой машины в порту, таможенное оформление, рентген контейнера по требованию таможни, хранение и массу прочей мелочи, которая никогда не бывает прописана процедурой. Все зависит от человеческого фактора и от фарта. У нас же, знаешь не хуже меня, лучше дать на лапу, чем оплачивать использование в порту санитарно-досмотровой зоны.
– О’кей, Александр Иванович! Дерзай! Я бы очень хотел, чтобы мы занялись серьезным экспортом. Ведь Индия это огромнейший рынок…
Около часа они обсуждали различные схемы реализации «Компанейки». Честно говоря, Гончаренко весьма удивили познания Антона в области экономического и правового законодательства. А о том, сколько шеф знал схем, чтобы от этого законодательства уклониться, Александр, как опытный налоговик, даже не подозревал.
– Закон что дышло, куда повернешь, туда и вышло! – потирая руки, процитировал Антон.
На следующей неделе им предстоял ряд серьезных встреч, которые могли бы значительно поднять продажу «Компанейки» в самой столице и в западных регионах. И это была заслуга дорогого дядюшки Шереметьева. По достоинству оценив то ли их продукцию, то ли их «уважение», он уже успел договориться о встрече Антона и самого крупного оптовика Киева, господина Кубышкина. Чувствовали друзья и поддержку Резака. В ближайшее время он обещал организовать встречи с представителями южных регионов и еще двумя хозяевами сети крупных супермаркетов, которые работали с производителями только напрямую.
– Саня, отправляясь на переговоры, нужно досконально все просчитать. Заказчикам нужны скидки, нам – оборот, людям – удовольствие. Надо думать. В сентябре мы должны работать на полную катушку. А если покатит, поставим новые линии.
– Хорошо, я сегодня все просчитаю, потом поговорим. Тут, братишка, сам говоришь, надо все хорошо обдумать, – ответил Александр, поднимаясь с дивана, – я пойду к себе, в одиннадцать буду.
Неожиданно зазвонил прямой телефон из приемной. Похоже, секретарша больше не рискнула вламываться в кабинет шефа.
– О, порядок в танковых войсках! – подмигнул Стойко и снял трубку.
Несколько минут он слушал то, что говорила Алла, изредка задавая короткие вопросы.
– Какой скандал?.. Дед?.. Я?.. Сын?.. Уволит?.. – все больше и больше округляя глаза, переспрашивал он и, не удержавшись, весело засмеялся. – Это он может! Понятно. Пожалуйста, Алла, немедленно сходите за ним и проводите ко мне в кабинет.
Положив трубку, Антон от души рассмеялся.
– Дед Иван к нам в гости пожаловал, заявил на проходной, что я ему как родной сын. Конечно же, охранник ему не поверил, начал прогонять. Дед Иван разозлился, стал ему угрожать и заявил, что через час он его уволит. Парнишка растерялся, вот и позвонил в приемную, – смеясь, рассказал шеф.
Через пару минут из коридора послышался громкий голос деда Ивана. Поднявшись навстречу, друзья торопливо вышли в приемную. Увидев их, не здороваясь, старик так сильно стукнул палкой об пол и заорал, что бедная Аллочка едва не присела:
– Непорядок у вас здеся кругом! Безобразие творится!
– Почему, дед Вань, кто вас обидел? – с показной озабоченностью поинтересовался Антон.
– Нихто меня не обидел, я сам кого хошь обидеть могу! А вот над стариком измываться не дозволю! Говорю ему пускай, а он не пущает. Ето шо за порядок? Коль зайтить низя, доложи, говорю! А он только зенками блестит и меня пистолетом пужает. Уволь его, Антоша, заразу таку! – безапелляционно потребовал охваченный волнением посетитель.
Взяв деда под руку, шеф осторожно провел его в кабинет.
– Успокойтесь, мы во всем разберемся, я его обязательно накажу, а вам выпишу персональный пропуск, чтобы вы к нам могли всегда свободно приходить в гости, – попытался успокоить разбушевавшегося деда Антон.
– Не жалаю у гости! – продолжал разоряться дед и вдруг совершенно спокойно, даже жалостливо попросил: – Возьми меня на работу, Антошенька! Я до тебе потомуй-то и пришел.
С минуту шеф растерянно поглядывал то на деда Ивана, то на Гончаренко. С трудом сдерживая улыбку, Александр только пожал плечами. Что посоветовать другу, он правда не знал.
– Дедушка Иван, а что это вы на старости лет работать решили? Вам отдыхать надо, возраст уже не тот, – нарочито серьезно спросил Антон.
– Вот, ты мудрый сынок, усе понимаешь, а моя, вампириха беззубая, меня седня с рання так попрекнула, шо лучше б литру кровушки моей выпила, чем отак оскорблять, – ответил дед,