О духи, что я Рэяну скажу!
В тот же вечер я чуть не потеряла своего нового советника. Хвала духам, его скрутили гвардейцы прежде чем он успел принести себе непоправимый вред.
В тот же вечер армия Инесса, Гленны и Прибрежных королевств подошла к дугэльской стене.
В тот же вечер — точнее за полночь — добравшись до кровати и увидев поднос с едой на тумбочке, я чуть не умерла от внезапного приступа тошноты. Сначала мне казалось, что гленцы всё-таки умудрились меня отравить.
Потом лекари сказали мне, что я беременна. Уже третий месяц.
ЭПИЛОГ
Спустя три года после смерти русалки, Рэян проснулся.
Спустя три года в Дугэле царил мир. Мы торговали с Гленной и Прибрежными королевствами.
Мне даже удалось помириться с Инессом.
Конечно, ничего из этого не досталось мне легко.
На переговоры с гленцами три года назад, когда они стояли у наших стен, я поехать не смогла (собственно, я тогда и ходить уже не могла, но это, как оказалось, мелочи). Полагаться на кого-то не входит в мои привычки, но я просила Сильвена привязать договор, если его удастся заключить, к моей крови. Сильвен справился лучше, чем я ожидала: не знаю, зубами он рвал или ещё как, но вырвал договор о ненападении с такими грабительскими условиями для Гленны, что даже я восхитилась. И привязал их на меня, что означало, что пока я жива, Гленна на Дугэл не нападёт и позволит беспошлинно провозить товары на юг. Уверена, фэйри считали, что я всё равно скоро помру. Наверняка у них имелись шпионы в моём дворце. Шпионы, как сорная трава, сколько с корнем не рви, а всё равно растёт…
Без фэйри Прибрежные королевства быстро рассорились друг с другом. И, что странно, море полгода не давало инесским кораблям войти в Лэчин. Словно защищало.
Роды у меня были действительно жестокие — боюсь, в основном потому, что я пыталась обойтись без лекарей, которым не доверяла. В итоге мучалась больше суток и потеряла достаточно сил, чтобы кто-то умный из моих придворных додумался до того, чтобы забрать новорождённую королеву и попытаться спрятать в своём замке.
Малышка лучилась магией, как маленькое солнце. Даже ослабевшая после родов, я без труда нашла её и убила лорда-умника, пока она играла с туманом.
Убить её у меня рука не поднялась. Малышка пошла в отца — я знала, что всё равно должна избавиться от неё, или она сама через какое-то время избавится от меня. Девочка была настоящей угрозой, я это отлично понимала. Но просто не смогла её тронуть. Пожалела, как Рэяна когда-то. На этот раз — к счастью.
Правду говорят, что в королевском роду Инесса все через одного — морские фэйри. Моя дочь, конечно, не была полукровкой. Но четверть, а то и больше, крови морских фэйри в ней имелась. И вся эта кровь проявилась во внешности и волшебном голосе. А ещё в способности влюблять в себя с одного только взгляда.
Не знаю, может, все морские фэйри на одно лицо, но девочка была вылитая русалка. Я назвала её Санной — солнышко. Думала, это поможет мне не привязываться к ней и помнить, что она всегда может убить меня — как я убила мать. Но уже спустя полгода я сама бы бросилась за неё на меч, если бы это потребовалось.
К счастью, Санна росла здоровым, непоседливым ребёнком. И хорошела с каждым днём.
Сильвен, когда вернулся с переговоров и увидел мою дочь, объявил, что в неё перешёл дух его русалки, и он просто обязан теперь жить и служить юной принцессе. Пока это означало, что он служит мне, я не возражала. Он здорово помог мне в первый год, когда Санна была ещё мала, а я не доверяла нянькам, которых мне привозили лорды. Странно — он фэйри, но мы поняли друг друга. И он держал для меня в узде и Зелёную королеву, и Прибрежные королевства. Торговлей и внутренним хозяйством занималась в основном я. Наверное, у меня хорошо получалось — Дугэл богател, а я привыкала к мысли, что оставлю дочери хорошее наследство. Плевать я хотела на людей, да и они ко мне не тянулись, но богатый и счастливый Дугэл был мне выгоден. Теперь — для Санны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я учила её сама. И взяла за правило никогда ей не лгать — я просто не понимала, зачем мне что-то умалчивать, даже постыдное, даже ошибки. Она должна понимать, почему я их совершила — чтобы не повторять. Мне совсем не хотелось, чтобы она пошла по моим стопам. Сила ведь тоже бывает разной. Я завидовала русалке, потому что она умела очаровывать. Санна тоже это умеет, и я уверена, в будущем будет пользоваться этим даром с умом.
Об отце я рассказала, когда ей исполнилось два года. Конечно, не всё. Санна была ещё мала, чтобы понять, но завалила меня вопросами. Именно тогда я решила, что напишу рассказ для неё взрослой. На случай если я умру раньше или у меня не хватит духа рассказать ей в лицо.
Тогда же мне было очень сложно объяснять, что за человек её отец, и что он не просыпается потому, что я была неосторожна с заклинаниями. Рассказ тронул Санну, с тех пор лично она с заклинаниями осторожна всегда, а вот с духами до сих пор играет слишком опасно — на мой взгляд. У неё прекрасная связь с землёй, я никогда не могла создавать земляных людей так хорошо, как у неё уже получается. Она будет величайшей королевой Дугэла, я уверена.
А пока она ещё растёт.
Через год заклинание сошло на «нет», и Рэян проснулся.
Я рассказывала Санне о «вот этой красивой даме» — малышка, покрутившись вокруг спящего принца, заметила портрет русалки (я перенесла его сюда из кабинета как раз перед родами) и потребовала объяснить ей, кто это. Я рассказала — в сильно упрощённой версии. Настоящая сказка получилась: злая колдунья, несчастная морская фэйри, её заколдованный жених…
«А принц? — шёпотом (в спальне Рэяна мы разговаривали только шёпотом) спросила Санна. — Они, что, так и не встретились? Мам. Это неправильная сказка! Принц должен жениться на принцессе».
«А колдунья?» — с усмешкой поинтересовалась я.
Дочь сунула палец в рот, но заметила мой взгляд и спрятала руку за спину, торопливо состроив невинную мордашку.
«А колдунья должна раскаяться и найти своего принца! Мам, давай пусть русалочка оживёт. Чтобы было долго и счастливо».
«Ты всё-таки убила её», — произнёс позади нас хриплый, тихий голос, который я даже не сразу узнала.
Наступившую тишину разбил голосок дочери:
«Мам, папа проснулся!» — завопила Санна и кинулась к Рэяну.
Я поймала её у кровати. И понесла к двери, к страже.
«Санна, солнышко, д-дай н-нам п-поговорить».
«А ты опять заикаешься, — заволновалась дочка, но я чмокнула её в лоб и, отворив дверь, сунула на руки одному из стоявших у порога гвардейцев. Уже минуту спустя из-за двери раздался звонкий смех: вся королевская стража обожала юную принцессу и развлекала, как могла, стоило Санне обиженно надуться.
На меня в детстве они не обращали внимания — но мне и в голову не приходило завидовать дочери так, как я завидовала русалке.
Рэян ждал меня, не спуская напряжённого взгляда.
Заклятье не позволило принцу измениться — время для него словно застыло. Теперь он не был старше меня. И смотрел так, словно пытался найти во мне Илву, которую помнил. Что ж, если зеркало мне не лгало, это было сложно. После родов я довольно сильно изменилась.
«Кто это был?» — приподнявшись на локтях, Рэян кивнул на закрывшуюся за Санной дверь.
Я положил руки ему на лоб и грудь, не обращая внимания на слабые попытки отодвинуться. Прислушалась. Да, заклятье спало полностью. Теперь он свободен.
«Наша дочь».
«Чт-то?»
«Наша. Дочь», — спустя три года, три долгих, безумных года меня уже не волновало, как оно это воспримет. Я боялась его гнева в первые месяцы. Я отчаянно ждала, когда он проснётся во второй год. Теперь мне было всё равно.
Лгу. Почти всё равно.
Рэян смотрел на меня так, будто я, как его русалка, отрастила хвост.
А я уже и забыла, как красивы его глаза… Точь-в-точь, как у Санны.