Читать интересную книгу Остров - Ол Гот

      Дик явно обиделся.

      - Ну и берите противогазы. А если там метан, то вы со своими методами все взорвете. Подождите, я сейчас свяжусь, и противогазы пришлют.

      Лиз поняла, что невзначай обидела возлюбленного и, пытаясь загладить свою вину, обняла его.

      - Дик, милый не сердись. Ты прав, но там тайна! Пока привезут твои противогазы, половину этой стены можно будет разобрать, но нам важно все увидеть так, как есть. 

      Сестру тут же поддержала Тесса уже орудовавшая свечой у самого лаза:

      - Да не нужен тут никакой противогаз. Все чисто можно лезть.

      Первым полез Дик, увешанный фонарями, за ним Тесса и Лиз. Кладка стены оказалась не толстой, да и лаз был достаточно удобным. Дик помог девушкам подняться на ноги, и все невольно замерли, вслушиваясь в гнетущую, ватную тишину. Воздух в пещере не был затхлым, но казалось, что его не хватает. Ни малейшего дуновения сквозняка, ни звука. Лиз понимала, что волнуется, оказавшись на пороге настоящего открытия, и приказала себе успокоиться.

       Фонари освещали неширокий сводчатый проход, стены которого были украшены волнистым фризом, а бирюзовый свод был расписан сценами из жизни моря. Осьминоги и рыбы, дельфины и морские коньки, казалось, кружили в затейливом танце. Свод и стены прохода хорошо сохранились, и только кое-где были повреждены былыми землетрясениями.

       А вот небольшой круглый зал, куда проход вел, пострадал значительно серьезней. Древние мастера для того, чтобы выровнять свод зала во многих местах использовали штукатурку, и вот теперь практически вся она была на полу. В значительно лучшем состоянии были стены с хорошо  сохранившимися на них росписями.  Чудесные фрески были продолжением росписей критских дворцов, времен владычества народов моря. Искусные руки древних мастеров выровняли стены пещеры и превратили ее в круглый зал древнего  святилища. И хотя землетрясения, покрывшие стены трещинами и,  местами, обрушившие свод,  завалили  пол, выстланный тщательно подогнанными плитами светлого песчаника и мраморные скамьи вдоль стен  обломками – зал поражал своим великолепием.

        Даже беглый осмотр позволил Лиз определить, что  куски  штукатурки и камня сохранили утраченные  фрагменты  фресок  и,  значит, была возможность восстановить росписи зала практически полностью. Но кроме росписей здесь сохранились и другие сокровища. Тесса, под слоем обломков, обнаружила черепки изысканной керамики минойского периода. 

      Позднее, когда разобрали стену, загораживавшую вход  в святилище, и электрики обеспечили нормальное освещение, находки посыпались как из рога изобилия. Обнаружили небольшие чаши с прямыми ручками и раковинами в виде оттиснутых по краям восьмерок. Здесь же среди обломков были найдены шарообразные молоты в виде тех же восьмерок.

      Настоящим шедевром были изящные двери входа в святилище. Рельефы их створок, изображавшие двух быков приготовившихся к бою, по стилю живо напоминали находки Эванса на Крите. Да и росписи круглого зала, по-видимому, свидетельствовали о том, что культ, отправлявшийся здесь, тоже был связан с  быком. Торжественные процессии женщин-жриц, в традиционных для «народов моря» длинных платьях с подчеркнуто  обнаженной грудью, и обнаженных юношей в коротких юбках, несших в руках дары, кончались сценами сумасшедших игр с быком.

      Кем на самом деле были отважные акробаты, Лиз поняла благодаря случайной находке своего возлюбленного.  Довольно равнодушный вначале Дик,  не  понимавший восторга  сестер,  по поводу старого склепа засыпанного обвалившейся штукатуркой,  с интересом занялся поисками «битых  черепков»,  когда в его руки попала изящная статуэтка полуобнаженной критской жрицы или богини,  потерявшей в землетрясениях за прошедшие тысячелетия, головку, руки и ноги. И хотя Лиз хотела его остановить,  когда он, вопреки всем правилам археологии, начал беспорядочно  копаться среди обломков,  в поисках недостающих частей, но не поддельный детский восторг юноши, нашедшего головку, а  затем и одну из  рук статуэтки,  заставил ее сделать вид,  что она не замечает происходящего.  К тому же находка  была по-настоящему уникальна.  Больше всего она походила на богинь со змеями,  найденными Эвансом при раскопках дворца в Кносе, однако была заметно крупнее и более динамична в передаче движения.

       Впрочем, главное отличие ее было в другом. Хотя на ней был такой же поддерживавший открытые груди и стягивавший талию корсаж, и она также поднимала руки к небу, но на этом совпадения кончались. На ней не было привычной для этих статуэток  юбки. Спереди и сзади ее обнаженные ноги прикрывал только такой же, как и у богинь со змеями небольшой овальный передник.

      Фигурка заставила внимательнее заняться изучением фресок. Акробаты, игравшие с быком, были изображены практически одинаково и, понять мужчины это или женщины было трудно, но центральная фреска свода, сильно разрушенная и поэтому далеко не полная, говорила о том, что прыжок через бычьи рога и его спину был не самым главным в этих играх. Лиз сразу же вспомнила  о матери Минотавра «… сходившейся с быком…», и была уверена, что женщинам в этих играх отводилась ведущая роль.

 В тот же день Дик неожиданно повернулся для Лиз новой гранью своего характера. Оказалось, что он способен не только  чувствовать прекрасное, но ему не приходилось занимать умения в тонкой и кропотливой работе. Юноша был влюблен в свою находку и не успокоился, пока тщательно ни  собрал и ни склеил все части статуэтки.

       Юноша провел целый вечер в увлеченной работе. Лиз вначале возражала против непрофессиональной реставрации, но работа, выполненная  Диком, была настолько добросовестной, что «начальница» тут же, премировала мастера незабываемым вечером, а «богиня» заняла почетное место рядом с изголовьем любовников.

       Впрочем, хотя Дик продолжал называть статуэтку богиней, Лиз была уверенна, что он нашел изображение жрицы-акробата. Девушки-прыгуньи через быка. Сцены именно этого обряда украшали стены святилища. Да и вся стремительная динамика фигурки не вызывала сомнений.

      Кстати, в это же время у нее появился повод другими глазами взглянуть и на Макдедли.

      Находка святилища была настоящим открытием,  которое  Георг и мать оценили по достоинству сразу.  До этого времени сооружений  подобного рода относящихся к периоду Крито-микенской культуры ни на Крите,  ни  на  эгейских  островах  не  встречали.  С легкой руки Эванса считалось, что Критская культура храмов вообще не знала. Молитвы богам приносились в небольших домашних молельнях, а все массовые,  религиозные церемонии проходили у алтарей на открытом воздухе. Однако храм был найден и  как только проход был расчищен, чета посетила подземное святилище.

      С ними вместе появился и Макдедли. Уже по первым суждениям Дугласа Лиз и Тесса с некоторым удивлением поняли, что под личиной «Солдафона» и, как они были убеждены, откровенного бабника скрывался широко образованный человек, интересы которого простирались гораздо дальше его служебных обязанностей и постельных отношений с женщинами.  Который  сразу оценил значение их находки, и которому не потребовались дополнительные пояснения, чтобы  понять, что остров  имел куда более древнюю и интересную историю. Коммандер сразу же осознал, что «кладбище кораблей», в которое  превратился остров теперь, было только  закатом его настоящей истории.

      У Дугласа было не много свободного времени, но в раскопах он стал появляться часто и непросто как сторонний наблюдатель, а уже как серьезный помошник и не менее серьезный оппонент.

      Лиз и Тесса, получившие классические знания  истории и археологи от отца, в университете и в немалой степени от Георга принимали их слепо, на веру и сначала скептически относилась ко многим подходам Дуга. Макдедли сразу заявил, что полностью согласен с теми, кто не верит в тысячелетнюю историю Античности, а, следовательно, и в те датировки  времени создания храма, которые предложили сестры.

      Дуглас считал, что вся современная хронология основана на слишком зыбком основании, и предложил провести независимый анализ наиболее интересных археологических находок для определения времени их изготовления. Появившиеся кстати методы изотопного анализа позволяли говорить о точностях датировки с ошибкой порядка столетия. Для эпох отдаленных более чем на три тысячелетия эта точность была приемлемой.

      Сестры не хотели с ним соглашаться в принципе, но признавали, что подход Дугласа к делу более чем основателен и против экспертизы не возражали. К тому же новые находки, теперь уже морской группы дали новые материалы для размышления.

      Саэко со своими ныряльщиками все дальше уходили от берега в сторону внутренней рифовой гряды. С самого начала планирования подводных работ предполагали, что больше всего следов кораблекрушений должно быть именно там и на самом деле это предположение быстро подтвердилось. Многочисленные следы кораблекрушений устилали все дно у рифового пояса. Здесь было меньше песка, и каменистое дно  демонстрировало свои сокровища. На совещании  Лиз с Саэко и Речел, присутствовавший Макдедли порекомендовал, проведя разведку вдоль всей рифовой части лагуны, нанести хотя бы приблизительно все стоящие находки на карту. Это помогло бы планировать продолжение работ в будущем.