Ее глаза сузились.
– Мы потом поговорим.
– Крошечная, – прогрохотал Саня Майклу, демонстративно сжимая кулак. – Но свирепая.
Глава 28
Многие считают, что не может что-то случиться в середине большого города, скажем, Чикаго, без большого количества свидетелей, увидевших все, что случилось. Так думает большинство людей, но есть как минимум две причины, почему это не так. Первая заключается в том, что люди вообще паршивые свидетели.
Возьмем кое-что довольно безвредное, например, незначительное дорожное происшествие на оживленном перекрестке. Гудки, хруст, сопровождаемый большим криком и маханием руками. Постройте в линию всех присутствовавших при этом и спросите каждого, что случилось. Каждый из них расскажет вам немного другую историю. Некоторые из них увидели, как все это заканчивалось. Некоторые из них видели только последствия. Некоторые видели только один из столкнувшихся автомобилей. Некоторые расскажут вам с полной гарантией, что они видели всё от начала до конца, включая такие детали, как выражения на лицах водителей и изменения в ускорении транспортных средств, несмотря на то, что для такого описания они должны были бы присутствовать одновременно в двух местах, а также использовать левитацию и телепатию.
Большинство людей при этом будут говорить совершенно честно. И неправильно. Честная неправильность это не ложь, но ее надо учитывать, когда говоришь со свидетелями специфического события. Относительное меньшинство ограничится сообщением о том, что они фактически видели, не добавляя свои предположения или воспоминания, загрязненные столкновением с другими точками зрения. Из этого относительного меньшинства еще меньшая часть будет принадлежать в тому виду людей, у которых есть способность замечать и запоминать большое количество деталей в ограниченном интервале времени.
Штука в том, что, как только события попадают в память, они имеют тенденцию тут же становиться запутанными и туманными. Вообще, получение точной картины на основании описаний свидетелей – это скорее искусство, чем наука, – и это для вопроса относительно неважного, когда человек просто ошибается без всяких личных или эмоциональных проблем.
Добавьте сюда эмоции, и умеренный беспорядок превратится в настоящий хаос. Возьмите то же самое столкновение, но пусть в нем участвуют неоскинхеды и молодежная группировка на перекрестке по соседству с Южной Стороной, и тогда получится ситуация, с которой начинается бунт. Независимо от того, что случилось, вряд ли вам удастся раскопать действительную историю того, что произошло. Фактически, нужно будет очень сильно нажать, чтобы вытащить хотя бы какую-то историю из кого-либо.
Если в деле замешаны человеческие эмоции, все еще больше запутывается.
Вторая причина, почему дела могут проходить незамеченными в середине большого города, довольно простая: стены. Стены ограничивают линию обзора.
Можно сказать и по-другому: Стены ограничивают линию причастности.
Человеческое животное ориентируется при помощи зрения. Вещи не реальны, пока мы не видим их: видеть значит верить, правильно? На этом основана профессия иллюзиониста – он заставляет нас видеть вещи, которые не реальны, и это кажется нам удивительным.
Если человек действительно видит, что происходит что-то плохое, вероятность того, что он или она начнет действовать, гораздо больше, чем, если он этого не видит. В истории есть множество примеров. Ну, в самом деле, во Вторую мировую войну Союзнические правительства слышали сообщения о нацистских концлагерях, но это было от них как-то очень далеко, и первые войска фактически увидели заключенных в тюрьму евреев, только когда они освобождали лагеря. Херст [51] знал, что говорил, посылая сообщение: «Обеспечьте иллюстрации. Войну обеспечу я» [52]. И, судя по всему, так он и поступил.
И наоборот, если вы не видите, что что-то случается, это для вас не столь реально. Вы можете слышать сообщения о трагедиях, но они не поразят вас так, если бы вы сами стояли там в руинах.
Нигде нет так много стен, как в больших городах, и стены препятствуют вам видеть вещи. Они помогают сделать вещи менее реальными. Несомненно, иногда ночью вы слышите громкие, резкие шумы снаружи. Но так легко сказать себе, что это не выстрелы, что нет никакой надобности вызвать полицию, и незачем даже волноваться. Это – вероятно, только автомобильный встречный свет. Точно. Или ребенок с фейерверком. А когда вы слышите громкие стоны или крики из квартиры наверху, то откуда вам знать, что пьяный сосед бьет свою жену. Это действительно не ваше дело, они всегда дерутся, и кроме того, этот тип просто страшен. Да, Вы знаете, что в квартиру к вашему соседу все время кто-то приходит и приезжает на машинах, и что эти люди несколько странно выглядят, но вы не знали, что он торгует наркотиками. Гораздо легче и безопаснее закрыть дверь, сидеть тихо, и сделать погромче телевизор.
Мы – страусы, а мир – песок.
Новички, которые только сейчас узнали о мире волшебников и неприятной стороне сверхъестественного, всегда думают, что есть такой огромный заговор, чтобы скрыть этот мир ото всех. Нет. В нем нет никакой надобности, и не нужно предотвращать парады по главной улице. Адские колокола, наверное, это и есть самое большое чудо.
По этим причинам я был довольно-таки уверен, что наши переговоры с Архивом и динарианцами в Аквариуме Шедда [53] пройдут незамеченными. Да, конечно, это было прямо в середине города, в пределах броска камня от Музея Филда [54] и оттуда виден Солджер Филд [55], но в такую погоду вряд ли там будет много посетителей. Разве что горстка людей, которые заботятся о животных, но я был уверен, что Кинкейд найдет способ убедить их пойти куда-то в другое место.
Мёрфи арендовала автомобиль, так как ее был, мягко говоря, не в порядке. За прошедшие несколько снежных дней случилось довольно много дорожных происшествий, так что малолитражных автомобилей в пунктах аренды просто уже не было, и она приехала на серебряном Кэдди [56] размером с яхту. Хендрикс и Гард сели сзади. Гард самостоятельно добралась до автомобиля, хотя двигалась очень осторожно. Люччио села рядом с Гард, поставив свой посох и рапиру в ножнах между ногами, а вот мой посох был намного длиннее, и пришлось его наклонить назад между передними местами и уткнуть в заднее окно возле головы Гард.
Городские дорожные команды все еще трудились, чтобы очистить дороги и доступ к самым важным местам. Несезонная достопримечательность стояла не очень высоко в чьем-то списке приоритетов. Кстати, и Музей Филда был закрыт из-за погоды, а это означало, что нет никаких функционирующих общественных зданий в радиусе нескольких сотен ярдов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});