выбора. Если Хагена продадут, то придется еще много лет его искать.
– Но ты никогда не перестанешь.
Ярость в его взгляде была достаточным ответом, но он сказал:
– Я никогда не перестану. – Смесь ярости, боли и выдержки омрачила его лицо. Он шагнул ко мне. – Ты была права. Если бы тогда схватили тебя, я бы никогда не перестал бороться. И сейчас не перестану.
– Бьемся до конца. Это ведь об этом, так?
– Да. Напоминание никогда не сдаваться и никогда не уступать тем, кому нравится ломать других. Тем, кто пытался сломать нас. Мы давно отказались им это позволить, и с чем бы мы ни столкнулись, мы будем биться, пока не сгинут они… или мы.
– Может, когда все кончится, мы найдем способ биться и за других альверов. Не только на маскараде.
– Ты должна жить своей жизнью, – мягко сказал он. – Вдали отсюда, Малин. Ты должна уехать и быть счастливой вдали от Клокгласа.
– Без тебя?
Останется ли Повелитель теней человеком, с которым заключают сделки отчаявшиеся; убийцей, отмеченным темным месмером?
Я снова повернулась к столу и начала собирать наши рога для питья, но Кейз ухватил мою ладонь. Он заставил меня оставить грязную посуду, развернув к себе. Его глаза были темными, когда я посмотрела на него, но не от месмера, а от чего-то другого. Чего-то, от чего моя кровь быстрее понеслась по венам.
Большим пальцем он выводил ленивые круги на моей ладони.
– Тебе было бы лучше без меня.
– Тебе было бы лучше не предполагать, что ты знаешь, что для меня лучше. Или чего я хочу.
Кейз поймал меня в ловушку черного атласа своих глаз, затем притянул меня к себе за талию, прижимая мое тело к своему. Одной рукой он держал меня за поясницу, кончики пальцев мучительно медленно исследовали каждую впадинку моего позвоночника.
Я молила, чтобы он не заметил, как разогнался мой пульс, как мои пальцы дрожали, когда я прикоснулась к острому краю его челюсти.
– Тебе было бы лучше прислушиваться ко мне. – Из-за того, как он медленно, чувственно и с жаждой касался меня, я едва могла контролировать свое тело, выгибающееся ему навстречу.
– Если бы ты говорил что поумнее, я могла бы и прислушиваться.
По моему телу прокатился темный стон. Кейз прижал меня спиной к стене. Бедра, грудь, руки – он всем касался меня, горяча кожу и сердце. В это мгновение я бы сделала все, о чем бы он меня ни попросил. Я хотела крикнуть ему, чтобы он повелевал мной, чтобы взял меня всю.
Для убийцы, вора и мужчины, облаченного во тьму, он касался меня опаляюще нежно, тем самым выманивая прерывистые вздохи и постыдные стоны, которых я не могла сдержать.
– Малин, – мое имя мольбой сошло с его языка. Словно он умолял меня остановить его, не дать ему пересечь эту границу между нами.
Я и не подумаю такого делать.
Он украл мое сердце еще в юности, и я никогда не просила его назад.
Когда он поднял глаза, на меня смотрело лишь сияющее, прекрасное золото. Он изучал меня, повелевал мной. Ансель предупреждал, что Повелитель теней завладеет моей душой. О, как мало мой друг понимал. У меня не было ничего, потому что все, что я имела, всегда принадлежало Повелителю теней.
– Черт тебя побери, – резкое проклятье. Вот и все, что я получила, прежде чем Кейз поцеловал меня.
Если его касание было нежным, то поцелуй был отчаянным. Пальцы впились в мои волосы, и он притянул меня ближе.
Я вцепилась в его плечи, сжала пальцами его тунику, обвила руками его шею, чтобы дать себе раствориться в ощущении его твердого тела.
Поцелуй Повелителя теней был более ярким, чем молнии над Воем, и вызывал больше ощущений, чем укусы зимнего ветра. На какой-то миг мою голову затянул дым. Я поглотила память о его смущении, а потом облегчении, когда узнала о его тайных мучениях со словами. Напряжение от тревоги за гильдию, за меня, за Хагена впиталось в мое сознание. Кейз чувствовал так много всего, чего никогда не показывал, а я лезла без спроса.
Я молила месмер оставить меня, позволить мне насладиться этим моментом, как он есть.
Когда я отдалась ему, думая лишь об этом миге, дымные воспоминания понемногу угасли.
Его ловкие губы раскрыли мои. Тепло его языка на моем заставило меня запылать. На вкус он был как сладкий жар. Яростный напор, из-за которого земля ушла у меня из-под ног.
Мои пальцы скользнули под его тунику. Мне очень понравилось, как Повелитель теней застонал, словно он начал так же распадаться, как и я. Словно легчайшего прикосновения хватило, чтобы он начал терять контроль.
Я запоминала твердые мышцы его груди, его разгоряченную кожу. Кейз обхватил мое бедро, приподняв ногу, а затем прижался ко мне пахом.
Я ахнула. Поцелуй разорвался, когда моя голова уперлась в стену. Его рот, язык и зубы царапали мое горло. Желание внутри тела трепетало, и, если бы он не держал меня, я бы не смогла устоять на ногах.
Кейз исследовал мою шею, мою челюсть; он целовал меня и заявлял на меня права.
Когда он посмотрел на меня, его глаза были полны жадного огня желания. Медленно потягивая, он приподнял край моей туники. От его холодных мозолей по коже на моем голом животе побежали мурашки. Его пальцы требовательно сжимали меня под одеждой, когда он провел рукой вверх по изгибу талии.
Я захлебнулась собственным вздохом, когда Кейз улыбнулся мне и коснулся меня. Кончики его пальцев дразнили изгиб моей груди, исследуя формы и одновременно уничтожая меня.
Как же много всего изменилось с той первоначальной сделки с Повелителем теней. Я боялась его, отчасти даже ненавидела. Теперь же все, о чем я могла думать, – это то, как сильно я хотела, чтобы он проник в меня, как его прикосновение станет воспоминанием, которое я никогда никому не отдам. Таким, которое я буду вызывать снова и снова, с надеждой на многократные повторения.
Мои руки легли на его пояс, и я медленно потянула за него. Кейз хрипло выдохнул, выдавая свое желание. Его лоб уперся в мой. Он прижал ладони к стене по сторонам от моей головы, широко расставил ноги и дал мне волю делать то, что я хочу.
Именно этим я и намеревалась заняться.
Пока дверь не грохнула о стену, заставив нас резко остановиться.
– Что вы делаете? – в дверях, потирая сонные глаза, стоял Эш.
Великое пекло.
Кейз отшатнулся, как будто я обожгла его.