убыстряясь умчала с автостоянки.
Линда ехала в кромешной тьме по дороге, освещаемой лишь светом луны.
— Давай, Хонсу, защити, считай я — ночной путник, — девушка криво усмехнулась.
— Покровительство так не работает, вначале нужен дар богу, — услышала она на чистом английском языке.
Исследовательница громко вскрикнула и, круто вывернув руль, остановила авто, дав по тормозам так, что чуть сама лбом не влетела в стекло, ошалело посмотрев в зеркало заднего вида. В отражении появился молодой мужчина с тёмно-золотистой кожей, с короткой стрижкой почти под «ноль» и с пронзительными синими глазами волка. Он смотрел на девушку спокойно, с чувством собственного достоинства и с огромным любопытством. Линда сейчас поняла, что всё, что с ней происходит, — дурной сон, или она попала в параллельную вселенную.
— Ты кто? — только и смогла произнести она, обернувшись к нему всем корпусом. — Оборотень? — спросила она первое попавшееся, что пришло ей в голову. — «Какой оборотень?! Ты себя слышишь, Линда? Но ведь только что в закрытом авто находился зверь, а сейчас тут… мужчина…»
Он склонил голову набок, совсем как до этого саб, словно бы присматривался и продумывал, стоит ли доверять ей информацию, любую, в том числе и его имя.
— Инпу.
Линда нервно дёрнула губой.
— Что — Инпу? — спросила она, и её глаза округлились ещё больше.
— В таком виде и вправду не признать, — с прискорбием проговорил мужчина, чуть склонив голову, и демонстративно обежал себя взглядом.
Линда повторила за ним и, чуть покраснев от смущения, зажмурила глаза. А вдруг так может статься, что он исчезнет? Распахнув их, девушка увидела перед собой всё того же черноволосого смуглого мужчину. Он не улыбался, был серьёзен и с интересом наблюдал за её действиями.
— Инпу? — переспросила учёная.
Очень хотелось расхохотаться, а в голову пришла «утешающая» мысль о том, что посещать ветеринара уже не надо.
— Бог? — уточнила она с иронией. — «Может быть, он потерявший память стриптизёр», — пролетела шальная мысль в голове, и тут же: — «Ага, оборотень-стриптизёр».
Тот не понял прозвучавшего в её фразе сарказма и кивнул головой, подтверждая её слова, сохраняя при этом серьёзное выражение лица.
«Он сумасшедший!» — воскликнула про себя Линда. — «Точно», — и обрадовалась, но затем одёрнула саму себя. — «Он появился на месте волка, вёл себя нетипично для зверя, порой я ловила себя на мысли, что это разумное животное».
— Богов нет! — выпалила исследовательница достаточно уверенно.
Брюнет вновь слегка наклонил голову набок. Линда не успела отдёрнуть узкую ладонь, как он накрыл её своей широкой, и девушка как будто перестала слышать, а затем и видеть. Её тело словно бы подвисло в некоем пространстве, и она почувствовала, как по её коже бережно скользили тёплые ладони. Она хотела крикнуть, но не смогла. В лёгких не было воздуха, у неё вообще не было лёгких. А тело тем временем бережно укутывали светло-серыми узкими полосками плотной ткани, смоченными в сильно пахнущем травяном растворе. Её объял ужас. Она знала, где она. Поняла. Безоговорочно. Её тело обряжали в погребальные пелена, в последний наряд этого мира, готовя Ка к вечному блаженству в полях Иалу или вечному мучению там, в загробном. Линде хотелось вырваться, зарыдать, завыть, в конце концов, от безысходности, а ещё от того, с какой нежностью её готовили к вечности, её словно бы любили, словно бы знали самые потаённые уголки её души, со всеми выбоинками и шероховатостями, закрывая глаза на всё наносное, её любили, как может любить…
«Бог», — подумалось ей, и она мотнула бы головой, попытавшись выкинуть внезапно возникшую мысль о том, что это мог быть Инпу, тот самый, что провожает Душу на суд Эннеады.
— Мама, — тихо позвали её и попытались вытолкнуть из тенёт.
Линда заметалась взглядом в поисках места, откуда мог идти звук.
— Мама, — нежно, настойчиво, так мог только…
— Генри? — и всхлипнула, появился кислород, который обжёг внезапно обнаружившиеся лёгкие, от мощного единого вздоха порвались путы в виде грязно-светлых бинтов, и Линда, перед тем как вновь вынырнуть в свою реальность, увидела крупную луну и воющую на неё белую волчицу.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а, — прокричала девушка и ощутила себя сидящей в авто как ни в чём не бывало.
Мужчина смотрел на неё расширившимся от изумления взором, и его хватка ослабла. Исследовательница, проворно обернувшись, выскочила из авто.
«Мама», — отголоском в её памяти щемяще-нежно, она почти чувствовала его слабые руки на своих плечах и сопящее детское дыхание.
Линда, ощутив слабость в ногах, упала в холодный песок на колени и зарыдала. Несдержанно, как никогда до этого. Для чего она терпела столько времени? Зачем копила в себе боль? Для кого была эта невыносимая мука? К чему мазохизм? Почему она не сделала этого раньше? Она не просто ревела, она почти что выла, собирая в кулаки песок, сжимая его, ощущая, как песчинки утекают сквозь пальцы.
Линда не знала, сколь долго это длилось. Всё вокруг окрасилось безмолвием и темнотой, освещаемой лишь светом луны. Она мало-помалу успокаивалась и неожиданно вздрогнула, когда вспомнила, что не одна здесь. Девушка обернулась и увидела обнажённого бога, смотрящего на неё с… сочувствием?! Она вдруг ощутила в своей душе прилив такого гнева, что, вскочив с колен, подбежала к тому и быстро заговорила, почти шипя, как змея:
— Отлично! Инпу? Слушай теперь меня, Бог Смерти, ты, как самая грязная свинья, пожираешь всё, что попадается тебе на пути, не разбирая, хороший человек или плохой, много он жил или мало, старик перед тобой или ни в чём не повинный… — её голос дрогнул и, перестав быть колючим, холодным, опустился до шёпота, — ребёнок… Ты не дал ему пройти своего пути до конца, оборвав его жизнь в самом начале… — последнее Линда выкрикнула в небо, обессиленно опустила руки и уронила голову на грудь.
Девушка вздрогнула, почувствовав на своём лбу прохладные пальцы. Ей показалось, что они дрожат.
— Я помню его тёмные волосы и фразу, — на секунду Инпу замолчал, отведя взгляд в сторону, он и в самом деле вспоминал, а Линда, поражённая, не в силах была вымолвить и слова, уж тем более убежать, — «Чтобы мама успела в срок…»
Последнее они повторили вместе. Его глаза стали печальны, когда они вновь посмотрели друг на друга.
— Таков круг жизни, круг, который размыкает великий Хаос, я лишь забираю то, что не принадлежит Маат, Ка должна быть в Дуате — там, откуда и пришла, странствовать и попасть в Иалу, благословенные поля…
— Так это… это… — Линда терялась в словах, её мысли путались, вся идеально выстроенная система жизненных координат и знаний о мироустройстве