я сейчас стоял, вымахало до размеров настоящего исполина. Какое там руками обхватить, тут таких как я троих надо — и то вряд ли получится соединить пальцы.
Лес был тих. Мне не раз доводилось ночевать в летнем лесу. Может, на мою долю перепало не так уж и много совместных с дядей Фёдором дел, но были среди них и уводившие нас от городского шума в непролазные дебри. Больше всего запомнился один случай… Не знаю, кто в тот раз был заказчиком, я с ним так и не встретился, ни на момент заключения договора, ни потом. Дядя Фёдор сказал, что обо всем договорился — ну и ладно. Аванс, кстати, был более чем неплох.
Лететь пришлось далеко. В Магадан. «Мой друг уехал в Магадан, — пел Высоцкий, — Снимите шляпу. Уехал сам, уехал сам, Не по этапу. Не то чтоб другу не везло, Не чтоб кому-нибудь назло, Не для молвы, что, мол, чудак, А просто так, а просто так». Мы летели туда не просто так, а исключительно ради дела. По словам дяди Фёдора, заказчик, заплатив за одни билеты весьма круглую сумму и щедрой рукой отсыпав нам на дорожные расходы, пожелал найти схрон, упрятанный в глубинах магаданской тайги. Вернее, заказчика интересовал не сам схрон, а то, что было в нём спрятано.
— А что там?
— Хм… — дядя Фёдор поскреб подбородок, как делал всегда, когда его не слишком тянуло откровенничать. Видимо, решив, что держать меня в непонятках не стоит, нехотя ответил: — Собственно, не «что», а «кто».
— Там что, человека держат? — поразился я.
Вообще говоря, в подобных случаях клиенту давалась рекомендация обратиться в полицию. Пару раз мы именно так и поступали, когда в пропаже человека, поиском которого были озабочены безутешные родственники, ни на первый, ни на второй взгляд не обнаруживалось ничего сверхъестественного. Дядя Фёдор во всём, что касалось работы, никогда не гнался за количеством — только за качеством. У меня вообще возникло ощущение, что принимая решение, согласиться ли на предложение очередного клиента или послать его, в зависимости от ситуации, либо в полицию, либо ко всяким гадалкам, ясновидящим и прочим экстрасенсам, либо (бывали случаи) в пеший эротический маршрут, дядька руководствовался одним-единственным критерием — будет ему интересно или нет. В этот раз, вероятно, он решил, что интересно будет. Правда, причины не объяснил и, похоже, не собирался делать этого и впредь.
— Эх, Мишка… для тебя любой «кто» — однозначно человек? Пора уходить от стереотипов.
— Так кого мы ищем?
— Не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку.
— Пушкина в школе проходят, — буркнул я.
Дядька ухмыльнулся.
— Обиделся, что ли? Брось. Я правду сказал, ищем мы весьма странное и загадочное существо, которое назвать зверем можно ровно в такой же степени, как и любого из людей. Все мы звери, если разобраться. Существо это попало в плен, нам надо его освободить. Всё просто.
— Освободить и доставить заказчику?
— Я ж говорю, оно вполне разумное. Так что освободить в самом прямом смысле этого слова. Предоставить свободу.
— И как мы его найдём?
Я о Магадане и его окрестностях представление имел самое смутное. Вроде как жилья там мало, леса много, а медведи ходят прямо возле этого редкого жилья. Говорят, там где копнёшь — там и золото найдёшь. Глупости это, понимаю, но что поделать — так уж повелось, что у многих, в том числе и у меня, Магадан стойко ассоциировался с золотыми россыпями, лагерями и медведями. Да, ещё и со словами из очередной песни Высоцкого, мол, если не видел Нагаевской бухты — «дурррррак ты». Дураком быть не хотелось, поэтому следовало воспользоваться моментом и эту самую Нагаевскую бухту увидеть. Хотя, сильно подозреваю, вряд ли зрелище особо завораживающее.
— Для этого у нас будут две вещи, незаменимые при поиске в незнакомой местности, — глубокомысленно заметил дядя Фёдор. — Во-первых, есть у меня там знакомец один, охотник. Он там все леса вдоль и поперёк исходил. Во-вторых… ты про заклинание поиска слышал?
Я демонстративно поднял глаза к потолку и сделал вид, что лихорадочно роюсь в памяти.
— Ясно. В общем, суть этого заклинания такова. Каждый человек своим существованием, а точнее, своим разумом воздействует на окружающий мир. То есть, этот окружающий мир, биосфера, чувствует этот источник разума и знает, где он в текущий момент находится. Спросить у биосферы можно, только вот ответ не получишь. Тут надо быть эльфом… хотя — тоже не гарантия. Но способ добиться от биосферы если и не прямого ответа, то нужной реакции, всё-таки есть. Как говорили древние латиняне — «Accesio cedit principali». Это один из основополагающих принципов магии, который по-русски звучит как «Придаток следует судьбе главной вещи». Заклинание поиска основано именно на этом принципе. Если взять некую вещь, принадлежавшую человеку… ну, в нашем случае речь не о человеке, но разницы никакой, лишь бы подразумевалось разумное существо — в общем, по этой вещи можно найти владельца. Тут самый главный нюанс — разыскиваемый этой вещью должен был пользоваться регулярно. При этом вещь принимает на себя часть ауры владельца, становится его подобием — в магическо-энергетическом смысле, как бы ни глупо это звучало — и, если читать упомянутый принцип буквально, хозяин словно зовёт эту вещь, притягивает к себе.
— Это что угодно можно так найти? — восхитился я.
Дядька сокрушённо покачал головой.
— Мобильник, который ты посеял на прошлой неделе, таким образом не найдёшь. А вот тебя с использованием твоего несчастного телефона — запросто. Только нюанс есть…
— Как же без этого, — хмыкнул я.
— А ты не ёрничай, не ёрничай, — нахмурился дядька. — Магия вообще состоит из сплошных нюансов и условностей. Это в математике два плюс два всегда четыре, а в магии — что угодно, в зависимости от положения звёзд, личности мага, его настроения и так далее. В заклятье поиска главное, чтобы человек, которого ты ищешь, был последним, кто касался предмета, используемого для поиска. Вот если руки, что поднимут обронённый тобой телефон, будут упакованы в резиновые перчатки или в полиэтилен — тогда чужая аура не забьёт твой отпечаток.
— Очевидно, у нас есть предмет, принадлежавший искомому существу.
— Именно так. В общем,