— Говори мне: «А ты тут работаешь?» — объяснил чёрный великан, который был на целую голову выше меня.
— Хорошо, договорились, — улыбнулся я, — может, присядем на диван?
— Некогда! — коротко ответил Апполион и, не дожидаясь нашего ответа, широкими шагами, позвякивая на ходу, вышел.
Мы остались с Таней вдвоём. Она улыбалась так, как будто ничего не произошло. Пытаясь перебороть своё стеснение и боясь нарушить правила приличия, я всё же спросил:
— Тань, это кто?
— Впечатляет, да? — рассмеялась Таня. — Потом привыкнешь. Это один из самых успешных наших менеджеров. По документам его зовут Сергей, но не надо его так называть. Он обижается.
— А он всегда такой недружелюбный? — только сейчас расслабив округлившиеся с самого начала глаза, спросил я.
— Да нет. Это он тебе показал, какой он. Чтобы ты его боялся. Если честно, то после долгого общения ты привыкнешь и поймёшь, что это хороший добрый парень, который просто противопоставляет себя существующей системе. Мы с ним дружим.
— А что за странное одеяние и зачем эта тонна косметики на его лице? — спросил я.
— Имидж, — ответила Таня. — Ты потом открой лист и почитай про сатанистов. Он из этого движения. Он поэтому и продаёт много флипов — все неформалы покупают только у него.
— Хм-м. Логично, — задумчиво сказал я. — А он правда сатанист или притворяется?
— Правда, — ответила Таня. — Я очень давно его знаю. Сама не увлекаюсь подобным, но иногда интересно послушать про их теории и ритуалы.
— Тань, а зачем у него провода в ушах? — после долгой паузы спросил я.
— Он так слушает музыку и своего советника из листа, — ответила девушка.
— А чем ему не нравятся пикожучки? — спросил я. — Через них же тоже можно слушать музыку и разговаривать с советником?
— Странно, что ты ещё не заметил, — начала Таня. — Но небольшая часть людей брезгует использовать пикожучков. Им становится дурно от одной мысли, что в их ушах сидят маленькие роботы и пьют их кровь. Для таких людей выпускают обычные наушники. Они бывают с проводами и без.
— А у тебя какие наушники? — спросил я, пытаясь заглянуть Тане в ухо.
— Я не мнительная и поэтому использую пикожучков, — ответила Таня, поворачивая свою голову боком, чтобы я мог видеть её ухо. — Это же очень удобно. Они не мешают, когда спишь. Если море разбушуется, я могу сделать его шум потише. Да и Эдвин всегда доступен.
— Эдвин? — спросил я, услышав незнакомое имя.
— Это мой советник. Его так зовут, — сказала Таня. — А у твоего какое имя?
— Моего советника зовут Тринити, — сказал я.
— Первый раз слышу это имя, — сказала Таня. — Но, что закономерно, большинство мужчин выбирают женские голоса, а женщины — мужские. Хотя нет. Вру. Женщины в тридцати процентах случаев выбирают себе женские голоса в качестве подружки.
— А голос можно выбрать? — спросил я.
— Ну конечно, — удивилась Таня. — Конечно, можно выбрать. Ты ещё скажи, что из фильмов ничего не выбирал? Если захочешь, скажи своей Тринити: «Хочу, чтобы ты разговаривала голосом Тани, с которой я только что разговаривал». Неужели ты думаешь, что она не послушается?
— Надо будет попробовать, — сказал я.
Фразу про фильмы я услышал, но чтобы не раскрыться, решил узнать, что это значит, позже. Мы ещё несколько минут поговорили с Таней, и когда она вышла, я сказал:
— Тринити, поменяй свой голос на голос Всеволода Владимировича.
— Хорошо, — сказал голос Всеволода Владимировича в моей голове. — Я должен оставить этот голос на всё время? Подтверждаешь?
— Нет! Верни, как было, — рассмеявшись, сказал я.
— Хорошо, — ответила Тринити.
— Тринити, хочу тебя спросить. Ты слышала наш разговор с Таней?
— Конечно, слышала, — ответила Тринити.
— А скажи мне, что она там говорила про фильмы?
— Воспроизвожу, — сказала Тринити и воспроизвела запись, — «Ну конечно. Конечно, можно выбрать. Ты ещё скажи, что из фильмов ничего не выбирал?».
— А что значит «выбирать из фильмов»? — спросил я.
— Совсем забыла тебе рассказать. Когда ты смотришь любой фильм или журнал, или видишь интересное в жизни, то ты можешь попросить меня заказать тебе любую вещь, которую я увижу. Я найду, где она продаётся, и закажу доставку. Например, ты можешь заказать такие ботинки как у Апполиона. Только сформулируй мне, что ты хочешь.
— И сколько стоят его ботинки? — для примера спросил я.
— Полтора коина в день, — быстро ответила Тринити.
— Что значит в день? — спросил я с удивлением.
— Ну, если этот Сергей будет ходить в этих ботинках 24 часа подряд, то он заплатит 1,5 коина. Если не будет снимать их ни днём, ни ночью целый год, то заплатит 567 коинов в год.
— Ты имеешь в виду, что эти ботинки он взял напрокат? — спросил я.
— Почему же? — начала Тринити. — Он их купил. Эти ботинки стоят 20 коинов изначально, и за их ношение списывается сумма, пропорциональная времени ношения. В эту сумму входит ежегодное обновление вещи.
— Что значит обновление?
— Старую вещь автоматически забирают и кладут на её место новую. Для обуви это делается раз в год.
— Кто забирает? — спросил я.
— Шкаф, — ответила Тринити.
Я не стал расспрашивать подробнее, чтобы не перегружать свой мозг. Со временем само всё утрясётся, и я к этому привыкну. Я вдруг представил, как смотрю фильм про ковбоев, они заходят в салун и заказывают виски с беконом. А я останавливаю фильм и прошу Тринити заказать мне то, что они пьют и едят.
Потом представил, как иду по аллее с бассейнами и, видя, как по специальной дорожке едут «Сигвеи», прошу Тринити заказать мне подобный. О! Надо будет не забыть попросить Тринити заказать лошадь покататься. Зная, как устаёшь после поездки, думаю, можно неплохо заработать коинов.
— К тебе пришли! Выходи быстрее, — крикнул Всеволод Владимирович, заглядывая в мой кабинет.
Сложный покупатель
— Тринити, кто это ко мне пришёл? — спросил я, выходя из кабинета и направляясь за быстро идущим патроном.
— Володя, я пока не знаю, — ответила Тринити.
Всеволод Владимирович быстро подвёл меня к двум мужчинам и одной женщине. Мужчина и женщина оживлённо переговаривались друг с другом, а третий из их компании стоял поодаль и рассматривал один из флипов. Этот третий проверял качество лакокрасочного покрытия ногтём. Если бы я увидел такое отношение к своему автомобилю, ему бы не поздоровилось. Когда эти трое увидели меня, они встали вместе и стали пристально смотреть на меня. Их лица не выражали ничего. Ничего хорошего и ничего плохого.
— Вот Владимир, который вам нужен, — сказал Всеволод Владимирович, показывая на меня рукой.
— Вы уверены? — спросила женщина, с подозрением осматривая меня с ног до головы.
— Да, конечно, — ответил патрон. — У нас в «Эдеме» больше нет продавцов по имени Володя. Он с удовольствием вам поможет. Правда, Володя?
— Всем, чем смогу, — ответил я неуверенно.
— Тогда вынужден вас оставить, — сказал патрон и, не дожидаясь ответа, отправился в сторону своего кабинета.
Женщина продолжала рассматривать меня, и это было неприятно. Один из мужчин подошёл ко мне и, не подав руки, сказал:
— Мы хотели бы посмотреть, что у вас есть.
— Что у меня есть? — непонимающе спросил я.
Женщина оттолкнув, по всей видимости, своего мужа, сказала:
— Я не поняла. Мы что, в продуктовом магазине? Или вы первый день работаете с покупателями? Я не могу понять, почему нам порекомендовали работать именно с вами. Мы хотим подобрать себе индивидуальный флип. Если вы настолько глупы, что не понимаете нас, то позовите другого продавца!
— Извините, пожалуйста, — сказал я, когда меня осенило. — Я сначала подумал, что вы ко мне по личному вопросу.
— Боже упаси! — раздражённо воскликнула она.
— Может, уже посмотрим, что у вас есть? — сказал её муж.
— Разумеется, пойдёмте, — сказал я, направляясь в сторону новых флипов. — А можно спросить, какой у вас сейчас флип?