Слабый, дрожащий и задыхающийся голос Ланселота произнес:
– Леди! Я умираю у тебя на службе… Тебе моя последняя молитва…
– Дом! Помоги мне! У меня волшебная палочка! – крикнула Венди.
Азраил сказал:
– Ты должна отдать мне его добровольно, или я сброшу тебя на камни вниз.
И он потащил ее из окна.
Пронзительный голосок с ирландским акцентом раздался у Венди за спиной:
– Красавица, призови камни подняться и защитить их землю именем рога Белого Оленя!
Камни! Как он сказал! – взвизгнула Венди.
Пустой самурайский доспех рядом с Венди выхватил катану и отсалютовал. Из двора рядом с Вороном послышались львиный рев, щелканье клешней, козлиное блеяние, пение тетивы, мычание быка, а затем стук камня о камень, словно надвигалась лавина.
Азраил расхохотался, игнорируя самурайский меч.
– Дурак! Камни не могут проливать ни кровь Эвернесса, ни кровь коней Келебрадона! Ты не можешь ударить меня!
Самурайский доспех наклонился и рассек вожжи в руках у Азраила. По самому де Грэю он не попал, только по вожжам, они-то и распались. Крылатая лошадка попятилась и, заржав, встала на дыбы, а старший Уэйлок отпустил Венди и обеими руками вцепился в белую гриву.
Ланселот прошептал:
– Отвези меня в свое царство, госпожа, в место, предназначенное мне, если я заслужил наконец твое прощение, дабы там исцелили меня от этой великой раны.
Крылатая лошадка взвилась и заплясала в воздухе, словно снежинка в зимнюю бурю высоко над океаном. Азраил завопил:
– Эвриаль! Клятвами от рождения мира повелеваю тебе! Ты на службе у крови Эвернесса!
Крылатая лошадь пропела:
Мы клятвою связаны с воинами Света!Более древней, чем дом Неизменный.Они призывают нас в боли безмерной —Мы мчимся, отринув иные обеты!
С этими словами она сбросила Азраила со спины, и он с воплем полетел в море.
Через низкую стенку из соседнего двора надвигалась фантастическая армия. Каменный лев, статуя с кувшином воды, мраморная дева с завязанными глазами и с весами в руках, каменный скорпион, мраморный бык. И многие другие.
– Эге! Похоже, кто-то наконец вспомнил, что является второй защитой Эвернесса, – пробормотал про себя Ворон. – Но мне почудился голос Тома, а он вроде бы предатель…
Сектанты в лиловых рясах стреляли и стреляли в надвигающуюся кавалькаду статуй. Пули отскакивали от камня или отбивали мелкие осколки. Двое побежали. Остальных смяли каменные лапы, клешни и копыта. Сын гор видел, как приплясывает на месте каменный лев, чьи мраморные лапы покраснели от свежей крови.
Ворон протянул руку, ухватился за ногу злого рыцаря и встал.
Рыцарь воззвал:
– Не будь столь горд! Мы рождены страдать! Он ударил бородача в лицо, заставив его отцепиться, и замахнулся обрубком кровоточащего меча.
Ворону и раньше доводилось участвовать в уличных драках. Пусть он ничего не знал о благородной игре мечей, но тут складывалась банальная поножовщина, поскольку клинок оказался сильно укорочен.
Рыцарь сделал выпад. Улучив момент, более опытный противник поймал его за запястье, ухватил за плечо и переломил его локоть о колено. Кэлпи заверещал и обмяк в полуобмороке.
– Благодарю! – выдохнул он.
Бородач ухватил его за плечо и бедро, поднял над головой и швырнул вперед головой оземь. Раздался тошнотворный хруст. Ворон не знал, помер тот или нет, да его это и не волновало. Он крикнул вверх:
– С тобой все в порядке?
– Не задавай глупых вопросов! Что случилось с доктором? – откликнулась Венди.
Огненный великан обернулся и поднял факелы, пересекая двор одним шагом. Ворон подобрал меч Ланселота и принялся им размахивать. Огненный великан зажмурился, прикрывая руками глаза. Тут из-за деревьев внезапно выскочила статуя огромного краба и взмахом клешней перерезала ему подколенные сухожилия. Искры, дым и кровь хлынули из великаньей ноги, причем кровь на воздухе вспыхивала. Когда великан упал, к его лицу направился скорпион, а кентавр с луком и стрелой вскочил ему на грудь.
Сын гор слышал выстрел из другого крыла дома, крики и уханье поблизости, однако подбежал к Ланселоту.
Пока он взирал на неподвижное и окровавленное тело, вокруг разлился мягкий теплый свет. Сияние исходило от крыльев сон-лошадки, приземлившейся мягко, словно бабочка.
Серебром прозвенел ее голос:
– Перекинь его мне через спину. Быстро! До рассвета времени едва хватит на молитву, а я должна обогнать врата дня!
Ворон перекинул Ланселота через седло и захлестнул обрывки поводьев вокруг его пояса для страховки.
Затем он взглянул на сияющий клинок в своей руке. Только этот меч может пустить кровь потусторонним гадам. Самый блеск его сводит их с ума.
Лошадка резко сказала:
– Верни меч! Не для тебя сошел он из небесной оружейной, и не воссияет он вновь, пока его хозяин не оправится от ран. Обречешь ли ты этого рыцаря на судьбу бессчастного Фрейра – идти в последний бой с пустыми руками?
– Но, гм, я думал, понимаешь, я мог бы положить его на место потом, после…
– Не кради небесное оружие! Я вижу, ты сын своего отца. Это его оружие, ты должен найти, более подходящее твоему племени, прежде чем все кончится.
– Что? Кто? – изумился Ворон. Венди крикнула из окна:
– Ворон! Отдай ей этот меч и давай ко мне! По-моему, сюда идут! К тому же ты не умеешь фехтовать.
Неуклюже и хмуро бородач сунул меч в ножны.
Снова выстрелы, обрывки песен, славящих тьму. Огненный великан поднялся и грузно перевалился спиной вперед через дамбу. Мраморный кентавр запрыгнул на край стены и выпустил ему вслед каменную стрелу.
Ворон на мгновение положил руку на окровавленную спину Ланселота. Он коротко шепнул «прощай», а сон-лошадка уже поднималась в воздух, окруженная коконом света. Сладкий освежающий аромат исходил от нее.
Он держит путь в обитель высших благ,Где смерти нет, где дышат лишь любовью.Лови мгновенье, купленное кровью,Лишь этот миг тебе отпустит враг.
– Постой! Не поможешь нам, а? Хотя бы отвези меня наверх, чтобы мне не пришлось лезть по веревке!
Она величественно расправила крылья, и на перьях заиграли серебряные радуги. Легко, словно пушинка, она поднималась, падая от земли вверх. И когда она замахала крыльями и понеслась вверх к тускнеющим звездам, казалось, будто красные лучи зари преследуют ее, хотя она мчалась со скоростью кометы. Лошадка превратилась в звездочку, метнулась к северу в Малый Ковш, мигнула и пропала.
– Ой, Ворон, как красиво! Но он ушел, – всхлипнула Венди. – Он ушел и никогда не вернется! Бедные старушки в Англии опечалятся – та, с котами, и музейная сотрудница, и все! Они будут так по нему скучать…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});