а после съемок это золотишко можно будет и продать, ведь всем известно, что золото есть золото. А значит, обязательно найдётся тот, кто захочет его купить».
Но наши бюрократы, узнав о моём хитром плане, вновь устроили кипиш, заявив, что комсомолец и полтора килограмма золота — две вещи абсолютно несовместимые, диаметрально противоположные и вообще находящиеся на разных полюсах мироздания.
Я хотел было парировать эти слова, рассказав про комсомольцев девяностых, которые, с лёгкостью приватизировав предприятия, положили к себе в карманы не килограммы, а сотни тонн золота, но не успел, ибо, видя мои непоколебимые намерения, в конце концов мне вынесли приговор:
— Вывоз за границу драгоценных металлов в больших количествах гражданам страны категорически запрещён!
Удар был сильный. И хотя в самом клипе золотая атрибутика занимает немного времени, но, тем не менее, она является важным элементом, который запоминается зрителю. Пришлось идти на фальсификацию и, к радости бюрократов, отказаться от идеи золотой бижутерии. И, вспомнив пословицу: «Не всё то золото, что блестит», заменить золото на латунь.
И хотя латунь была тоже недешёвым металлом, но ни в какое сравнение с золотом в это время она не шла. Поэтому мне относительно легко удалось заказать и в конечном итоге получить суперкультовые вещи любого бандоса девяностых, при виде массивности которых многие бы из подобного контингента обзавидовались бы и обязательно упали бы в обморок.
Тем временем мидовец кивнул и сказал:
— Помню, что лежат твои побрякушки, только не помню, что за клип ты собрался снять.
— Это будет сюрпризом.
— Не уверен, что такие сюрпризы нам понравятся, — хмыкнул мидовец. — Что же касается несогласованных ещё текстов, то напиши нейтральные — без иносказаний и двойных смыслов, и никаких сложностей с цензурой не будет.
— Подумаю, — пообещал я.
На самом деле одной из американок я хотел предложить композицию, в которой текст был не совсем нейтральный и даже, можно сказать, совсем не нейтральный.
В том, что моя идея прокатит, я очень сомневался. Но уж больно хотелось мне эту песенку запустить в мир. А вдруг прокатит? Не так, так этак… А значит, надо было действовать. Ведь одно дело просто прочитать текст, а другое дело — слушать текст вместе с музыкой.
Поэтому я решил отправиться записывать песни уже сегодня.
Мобилизовав Юлю с Севой, затарилсь продуктами с кухни, и водитель Лебедева любезно согласился отвёзти нас в Гавану. По дороге в продуктовом магазине закупились необходимыми для творчества эликсирами, и уже через полтора часа оказались у себя — в звукозаписывающей студии.
На следующее утро в начале десятого автобусы с актёрами прибыли в столицу Кубы. Пока актёры размещались в своих каютах на лайнере «Михаил Калинин», я уже давно смонтировал первую серию сериала и занимался второй. Актёров первого плана на баржу привёз катер. Я провёл их в студию, которая была предназначена для дубляжа. Рассказал, как они будут работать, сняли пробный дубль и я, убедившись, что всё нормально, оставил их наедине с двумя звукорежиссёрами, а сам удалился в кабинет монтажа, где продолжил работать.
В двенадцать часов дня появились члены «тройки плюс».
— Как дела? — осведомился Лебедев, поздоровавшись. — Тексты написал? А то я сейчас в посольство собираюсь ехать.
— Да. Всё написал. И тексты и песни, — улыбнулся великий музыкант-композитор.
— Вот как? Всё вчера написал? Молодцы! Одним словом — профессионалы, — похвалил он и спросил: — Послушать можно?
— Конечно, — сказал я, пригласив гостей присаживаться на свободные стулья. Достал катушку и пояснил: — Первая песня — та, для которой нужна золотая бижутерия. Пою я. Следующие две композиции спела Юля. Американские дочки будут петь под её фонограмму. Во всяком случае, пока не научатся. Это сделано для того, чтобы не морочиться с их вокальными данными. Сейчас у меня попросту нет времени этим заниматься. Итак, вторая композиция, выдержанная в роковом исполнении и предназначается для старшей дочки американца. Третья же композиция выдержана в более лёгком стиле и предназначается для младшей дочери. Текст для третьей песенки написан на испанском языке.
— А откуда ты знаешь испанский? — удивился Минаев.
— Учил немного, словарь есть, да и товарищ Рюмин некоторые предложения перевести помог, — частично соврал я.
Чтобы больше не терять времени, передал Лебедеву листок с текстом первой песни, после чего нажал на магнитофоне кнопку «PLAY».
Первые две композиции на лице слушателей особых эмоций не вызвали. Из этого я сделал вывод, что начальство к моим выкрутасам уже привыкло, а значит, работать в дальнейшем мне будет легче. И это не могло не радовать.
Но вот когда я включил композицию №3 — ту, которая предназначалась для младшей дочери американского посланника, члены тройки впились в текст, затем переглянулись, а Лебедев прошептал:
— Васин! Ты с ума, что ль, сошёл?!? Откуда ты взял этот текст?
— Вам не понравилась песня? — якобы удивился я такой реакции, перемотал плёнку чуть назад и включил магнитофон вновь.
https://youtu.be/kTqwy6ay1HQ?t=46 Nathalie Cardone — Hasta siempre
Глава 33
На мой взгляд, песня была в высшей мере превосходная. Я помнил на неё клип и думал, что младшая дочь, держа по очереди то автомат, то ребёнка, будет выглядеть в кадре очень гармонично, о чём и поведал коллегам.
— Ты сумасшедший! — вновь повторил начальник экспедиции. — Тебя нужно немедленно поселить к твоей подруге — Маше Демакратичковской в соседнюю каюту, где она находится под домашним арестом, и тоже изолировать от общества до возвращения на родину.
— Да что Вам не понравилось-то? — якобы не понял я такой реакции. — Нормальная песня, нормальный текст.
— Нормальный текст?.. — прошептал Минаев.
— Да — нормальный.
— Ты его придумал?
— Нет, не я. Его придумал Карлос Пуэбла, — пояснил я и, видя непонимание, добавил более детально: — Это кубинский композитор. Он написал эту песню в 1965 году. Странно, что вы её не слышали.
— Мы-то слышали! Но ты-то её откуда знаешь?
— Так пластинки у меня есть с ней. Да и тут её часто поют на улицах и в барах.
— А ты знаешь её смысл? О чём она?!
— Конечно. Песня является откликом на «Прощальное письмо Че Гевары», которое он написал Фиделю Кастро перед тем, как отправиться в Конго. Об этом композитор не раз говорил в интервью, которые выходили у него в газетах.
— Ты