Меня подхватывают на руки и несут вниз. Прямо в этом белом мареве, где не видно ни зги. Где невозможно понять, идёшь ты к обрыву или по тропинке к дому. Но в объятиях Ульса тепло и спокойно, надёжно. И хоть я не до конца помню, кто он, как ко мне относится, как я отношусь к нему, — обессиленно закрываю глаза и кладу голову на широкое плечо.
Мне комфортно и тепло, мерное покачивание убаюкивает. Стоит услышать долгожданный скрип двери, как я проваливаюсь в спасительный сон, так и не вспомнив, зачем мне была нужна эта дверь, этот дом.
Пробуждение не из приятных — мне страшно холодно. Безумно. И воздуха так мало, словно я попала внутрь айсберга и дрейфую в безбрежном северном океане. А ноги отчего-то ошпаривает кипятком, и я кричу, хотя краем сознания цепляю странный каркающий звук и даже осознаю, что это звучит мой голос.
А дальше приходит убаюкивающее: «Спи, спи, моя хорошая. Спи, драгоценная» — и я вновь ныряю в пучину неведения, без снов, мыслей, но и без боли тоже.
Каждое пробуждение хуже предыдущего. Меня то кипятят в раскалённой лаве, то сжигают в огне, то оставляют в чёрном пространстве без воздуха, то я барахтаюсь в быстро затвердевающей смоле и превращаюсь в истукана. И нет ни единой мысли, ни единого всплеска сознания. Даже страха нет. Есть боль. Много, очень много боли, в которой я теряюсь. Растворяюсь. Горю и умираю.
— Доброе утро, соня!
Всю свою недолгую жизнь нежилась в кровати перед пробуждением, но сейчас всё кажется таким странным и ненатуральным, что подскакиваю, вмиг генерируя защитные щиты и боевые заклинания высшего порядка, до которых в академии Сантор ещё учиться и учиться. Но кто втихаря не читал книгу заклинаний, когда родители не видели? Любой ребёнок подтвердит: дай только волю, малейшую секундочку — ты уже сидишь с высунутым языком и спешно перерисовываешь в тайную тетрадочку понравившиеся схемы и руны, переписываешь заклинания, а затем зубришь их и мечтаешь проверить на практике.
— Это сон? — подозрительно спрашиваю у довольного, словно солнышко, морского принца. Выглядит он, кстати, так себе. Взъерошенный, осунувшийся, глаза запали. Разве что улыбка сверкает словно тысяча солнц.
— Ты в безопасности, можешь опустить щиты и не грозить здесь водяными змеями, они меня любят, — смеётся Ульс и смотрит с такой щемящей нежностью, какую я ни за что бы не позволила себе представить ни в одной из фантазий. Даже в самой сокровенной.
Выходит, не сон. Наверное.
— Это точно не очередная иллюзия? — спрашиваю, прищуриваясь и развеивая заклинания, однако щиты не снимая. Мало ли.
Ульс хмыкает, а затем стекает в стоящее рядом с моей кроватью кресло, падает в него без сил. Тонкие пальцы касаются бледного лица, прикрывая его, да только я полна сил и энергии. Отлично вижу, что он устал, расстроился и пытается это скрыть, чтобы не тревожить меня.
Нет, ну точно Ульс. Точно не сон. Всё как обычно: я дурю, он улыбается и позволяет мне всё на свете.
Но сейчас он совсем без сил. Удивительно. Что случилось-то?
Трясу головой, пытаясь сбросить липкую паутину наваждения, прояснить сознание. Не получается. Я будто внутри толстой сферы, в пузыре, из которого не могу найти выход.
— Ульс, со мной происходит что-то странное, я сама не своя. Всё происходит словно во сне, а я не могу проснуться.
Он тут же собирается с духом, словно тащит из артефактов последние крохи силы, поднимается и идёт ко мне.
— Давай отнесу тебя к морю, тебе там легче.
Слова его не расходятся с делом. Меня бережно подхватывают на руки и выносят из домика Лаарги.
— Я могу идти сама, — шепчу, пусть хочется и дальше прижиматься к нему, такому родному, своему. Великие боги, до чего же я рада, что он пришёл! Что он рядом!
— Не здесь, — непонятно отвечает он.
Меня погружают в неожиданно тёплую и ласковую воду, оставляя на поверхности лишь лицо. Тело наливается силой, такой привычной и родной, удивительно своей…
— Что это? Почему? — шепчу, не открывая глаз, настолько мне хорошо.
— Т-ш-ш, засыпай. Засыпай, моя хорошая, — убеждает Ульс. И я покорно проваливаюсь в сладкую дрёму. — Вот так.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сон не зря называют лучшим лекарем. Просыпаюсь совсем другим человеком.
— Доброе утро! — вещаю бодро и усаживаюсь в кровати. Вижу спящего в кресле Ульса. — Ой, — шепчу машинально, зажимаю рот руками, не позволяя вырваться словесному потоку.
До конца не ясно, сон это или явь. Странное состояние не покидает, поэтому я осторожно сползаю вниз, касаюсь босыми ступнями неожиданно горячего деревянного пола.
Почему он такой… раскалённый?
Бегу к окошку, выглядываю. Знакомая картина — беспросветная белизна. В прошлый раз тоже так было. Пляж без видимой причины раскалялся и пытался вскипятить море, погружая остров в облако пара. Что-то вроде местной ночи.
Пяткам весьма неприятно, и я обращаю внимание на то, что Ульс, как и я, без обуви. И почему не просыпается?
В теле бурлит энергия, клокочет, рвётся наружу. Бегу к Ульсу, не в состоянии спокойно сделать разделяющие нас несколько шагов.
— Ульс, просыпайся! — зову его безуспешно. Никакой реакции. — Ульс, ты шутишь? Хочешь, чтобы я тебя пощекотала? — Тянусь к телу, которое при первом же контакте с моими шаловливыми пальчиками стекает на горячий пол, где и застывает в неудобной позе. — О…
Сердце остановилось от ужаса. Мир взорвался.
Сковывающая моё сознание сфера раскололась на миллиард крошечных частиц, позволяя вернуться в реальность. В жестокую реальность, в которой больше нет Ульса.
— Нет! — крикнула я в пространство. — Только не это! Не так!
Покрутила головой, ожидая волшебства. Надеясь, что явится богиня, язвительно ответит: «А так!» — а затем всё вновь станет замечательно и прекрасно.
Но нет. Никого не было. Только он и я. Мы. Точнее, только я, если ощущения не врут.
Стоп.
Что сказал Ульс в прошлый раз? Здесь сплошные иллюзии или что-то такое. В общем, глазам верить нельзя, ощущениям, возможно, тоже. Одни мои сумасшедшие сны чего стоили! Надеюсь, это были сны!
Но как увидеть истинное положение вещей? Как убрать наносное и понять, что есть реальность? И как вновь не попасться на крючок коварного мира, в котором пространство меняется так же быстро, как смещаются цветные стекляшки в детском калейдоскопе?
Дверь тихонько скрипнула, пропуская настоящего Ульса. Надеюсь, настоящего.
Посмотрела на погибший вариант, затем вновь обратила взор к вошедшему.
— И как мне проверить, кто из вас настоящий? — спросила, пытаясь не сойти с ума.
— Это я, Бри, — устало выдал «вошедший» и пошёл к кровати, на которую упал кулем.
— Что ты делал в тумане? — спросила въедливо и подозрительно. Никакой уверенности, что это настоящий Ульс, у меня нет.
— Искал дом Лаарги, — ответил он сонно.
— Но мы ведь…
— Не в нём, — коротко ответил Ульс. — Включи «ястребиный глаз», — посоветовал он, после чего буквально отключился.
Заклинание наизусть я не знаю, но когда-то видела, потому прошла к книжной стенке и попыталась найти в библиотеке не-Лаарги (а чьей?!) подходящий справочник. И мне повезло! Здесь есть точь-в-точь такой же томик, как был в поместье моего рода.
Стоило только открыть книгу, как улыбка стекла с лица. Это не просто такой же справочник. Это тот самый справочник! Или скорее справочник из моих воспоминаний.
Выходит, кто-то или что-то вытягивает из моей памяти информацию и создаёт подходящий антураж. Килг рассказал о домике с дорожкой из самоцветов — готово, принимайте работу, хозяйка! Вспомнила книгу заклинаний — вот она! В ней даже заполнены те самые страницы, на которые я в детстве обратила внимание; на остальных нет текста, лишь серые полосочки, имитирующие наличие содержания.
А Ульс? Как вычислить, настоящий ли… Не хочу думать, что мёртвый вариант и есть тот самый, поэтому… пусть лучше я здесь окажусь совсем одна, чем с… Не буду и всё тут!
Переключила внимание на справочник. Несколько раз прочитала заклинание, надеясь, что всё написано верно. Сосредоточилась, призвала личную силу и громко, чётко, последовательно, в правильном ритме произнесла заветные слова.