Читать интересную книгу Толковая Библия. Том 11 - Александр Лопухин

2. С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения,

3. зная, что испытание вашей веры производит терпение;

4. терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка.

2–4. Пожелание радости (ст. 1) в устах Апостола означает его глубокое христианское воззрение на жизнь. Этим воззрением св. Апостол освещает для читателей их собственную, по-видимому обильную печалями, жизнь. «Искушение и печаль ради Бога апостол признает и похвальными, и достойными радости, потому что они - самые крепкие узы и возращение любви и сокрушения, почему и сказано: «чадо! когда приступаешь ты служить Господу, то приготовь душу свою к искушению» (Сир II: 1), и Христос сказал: «в мире будете иметь скорбь, но мужайтесь» (Ин XVI: 33). Ибо без подвигов нельзя получить венцов ни в мире, ни от Бога» (Блаж. Феофил.). Искушение (греч. πειρασμός, евр. масс а ) на языке Священного Писания, кроме общего значения: испытание, проба, опытное дознание (см., напр., Быт XXII: 1 ст.; Втор VIII: 2 и др.), обычно имеет более тесное и частное значение собственно в области нравственной жизни: склонение, соблазнение к чему-либо порочному, дурному, греховному (напр., Мф IV: 1; Лк IV: 2), причем это соблазнение или склонение человеческой воли может идти со стороны злой воли диавола или людей, а так равно проистекает из стечения обстоятельств и разнообразных предметов. «Всякие предметы, действия и обстоятельства, подвергающие испытанию веру и правила нравственности христианской, суть искушения. Конечно, не по существу своему они суть искупления, но по отношению к ним человека: для одного служит искушением то, чем совсем не искушается другой» (Епископ Михаил). Апостол в данном случае под «различными искушениями» разумеет, по-видимому, ближе всего внешние бедствия читателей послания: тягости бедности, соблазны богатства, преследования с разных сторон и т. д. Всякое подобное искушение христианин, по Апостолу, должен встречать и принимать не только без малодушия, ропота, уныния, но даже с полною, беспримесною радостью. «Искушения доставляют рачительным великую радость потому, что через них обнаруживается испытание таковых, а испытание приводит к совершенному действию» (Блаж. Феофил.). По глубоко верному замечанию преосвящ. Михаила, «это - такая высота в созерцании апостолом закона нравственного развития, до которой не восходили самые высокие умы языческой древности и на какую можно восходить и возводить только в христианстве, не только указавшем, но и дающем человеку благодатные силы восходить на такую высоту». Для полноты представления об искушениях следует лишь сопоставить с наставлением апостола (ст. 2 и дал.) заповедь Христа Спасителя о молитве христиан к Богу Отцу: «не введи нас в искушение» (Мф VI: 13; Лк XI: 4). Очевидно, кроме искушений внешнего, так сказать, стихийного характера, есть искушения чисто душевные или духовные, представляющие великую опасность духовного падения и духовной смерти. Такое свойство искушений хорошо известно и св. Апостолу Иакову, как показывают слова его в I: 13–15 . Итак, если искушения, посылаемые Богом, мы должны принимать с полною покорностью Его воле и полною радостью и благодушием, то от искушений, угрожающих нашей вере и нравственности, мы должны ограждаться как безгрешностью своей жизни, так и молитвою к Отцу Небесному об отражений их от нас, под условием, если, разумеется, на то будет воля Господня. Но при таком различии искушений, «терпение полезно в каждом их роде» (блаж. Феофил.). О таком свойстве испытаний и скорбей согласно говорят и Апостол Иаков ст. 3, и Ап. Павел (Рим V: 3). Терпение, υπομονή, означает постоянство в добродетели и образует существенное условие истинного христианского совершенства. Посему и говорится далее, ст. 4: «терпение же дело совершенно да и мать, да будете совершени и всецели, ни в чем же лишени» . Только терпением устраняются препятствия на пути к нравственному совершенству, и только при условии терпения объединяются и получают прочность в душе человека все отдельные добродетели, и христиане в таком случае могут иметь надежду, что они будут «совершенны» (τέλειοι) - вполне достигнут цели бытия своего, «во всей полноте, без всякого недостатка» (ολόκληροι, έν μηδενί λειπόμενοι).

5. Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, - и дастся ему.

5. Указанное Апостолом (ст. 3–4) дело терпеливого и благодушного перенесения испытаний есть дело нелегкое для выполнения и вместе недоступное для обыкновенного человеческого разумения: помочь человеку в том и другом отношении может только истинная мудрость. «Причиною совершенного действия называет мудрость, ибо знает, что испытание веры и терпении в искушениях не есть удел всех людей, но мудрых о Боге, почему желающих выказать веру и терпение возбуждает к молитве о мудрости» (блаж. Феофил.). Мудрость, греч. σοφία, евр. хокма, означает вообще правильное разумение, познание предметов Божественных и человеческих, главным же образом означает практически-правильное определение целей действования и средств к их достижению. Так - на ветхозаветной библейской почве (Притч I: 2 и дал.), подобным же образом - и в Новом Завете, например, у Ап. Павла (Кол IV: 5; Еф V: 15) σοφία не раз означает мудрость христианского поведения. Несомненно, в подобном смысле говорит о мудрости и св. Ап. Иаков. Это - непростая рассудочная человеческая мудрость, а та свыше сходящая и полная добрых плодов мудрость жизни, о которой и позже говорит Ап. Иаков ( III: 17 ). «Говорит не о человеческой мудрости, но о духовной, ибо в ней указывает причину совершенного действия, а причина эта - небесная мудрость, укрепляясь которою мы можем совершить доброе вполне» (блаж. Феофил.). О такой-то мудрости и должен, по наставлению апостола, молиться тот, кто имеет в ней недостаток. Возможность и легкость получения просимого от Бога апостол показывает, нарочито употребляя о Боге выражения, которыми показывается, что подавать блага просящим есть неотъемлемое свойство Божества («дающего Бога»), и что любвеобильность даяния Божия - в том, что Бог подает всем «просто и без упреков» (άπλως καί μή ονειδίζων) - по одному чистому человеколюбию и без всяких попреков, какие бывают при людском благотворении.

6. Но да просит с верою, нимало не сомневаясь, потому что сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой.

7. Да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа.

8. Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих.

6–8. В Боге не может быть причины неисполнении человеческого прошения мудрости или какого-либо другого дара, но такая причина может заключаться в человеке, в его внутреннем настроении. Прежде и более всего для просящего у Бога мудрости (или другого чего) необходима вера твердая, чуждая какого-либо сомнения или колебания. «Если верит, то пусть просит, а если не верит, то пусть и не просит, ибо не получит ничего из просимого. Сомневающийся - и тот, кто просит с высокомерием… Сомневающийся тот, кто далек от твердого действования, и недоумевает, сбудется то или иное, или нет» (блаж. Феофил.). Напротив, молитва христианина, просящего о мудрости, должна быть чуждой каких-либо колебаний, которые апостол уподобляет в отношении неустойчивости, подвижности и ненадежности - морской волне (ст. 6, б.); молитва именно должна быть твердою и устойчивою, основываясь на незыблемом основании веры. «Как благотворящий Бог - весь сострадание и благотворение, так просящий человек должен быть весь вера и уверенность» (Еп. Георгий). В ст. 8 апостол, повторяя образно выраженную в ст. 6 мысль о гибельности сомнения и колебания, называет человека, одержимого этим недугом сомнения и колебания, «двоедушным», δίφυχος, как бы имеющим две души, из которых одна стремится к Богу, другая - к миру; отсюда - нетвердость и неустройство во всех путях его, во всей его нравственной деятельности. «Двоедушный - находящийся в замешательстве, неустроенный, несовершенный, двоящийся мыслями, лицемер… иначе мужем двоедушным апостол называет неустановившегося, который не стремится крепко ни к настоящему, ни к будущему, но носится туда и сюда, придерживается то будущего, то настоящего (блаж. Феофил.) «Отринь свое собственное двоедушие и нисколько не сомневается просить у Господа и получить» («Пастырь» св. Ермы, Запов. 9).

9. Да хвалится брат униженный высотою своею,

10. а богатый - унижением своим, потому что он прейдет, как цвет на траве.

11. Восходит солнце, настает зной, и зноем иссушает траву, цвет ее опадает, исчезает красота вида ее; так увядает и богатый в путях своих.

9–11. Истинная мудрость, необходимая человеку для правильного понимания значения искушений в деле нравственного совершенствования и подаваемая человеку Богом, как плод истинной молитвы, научает человека иначе оценивать разные предметы и явления жизни, чем как оценивает их обыкновенная человеческая мудрость. Так, два противоположные явления общественной жизни - бедность и богатство, неправильное употребление которых всегда может вводить человека в искушения, иначе оценивается мирскою мудростью, и совершенно иначе мудростью духовною, евангельскою. Первая признает бедность великим злом, а богатство - бесспорным благом. Напротив, истинная мудрость от Бога благо или зло видит не в бедности или богатстве самих по себе, но в таком или ином отношении христианина к бедности или богатству. Бедного, но терпящего свою бедность по закону Христову, истинная мудрость научает высотою своего христианского звания, остающегося в силе и при полном внешнем унижении, а богатого, но желающего по-христиански пользоваться богатством, она научает хвалиться унижением, смирением своим, именно - вольною нищетою - в случае исполнения богатым Христовой заповеди о продаже имения и раздаче нищим (Мф XIX: 21) или, по крайней мере, должным отношением к скоропреходящему богатству и богоугодным его употреблением. Необходимость для богачей такого именно отношения к богатству апостол доказывает сравнением богатства со скоро гибнущими травами и цветами под действиями палящего солнца со зноем (ст. 11). Под словом καύσων, переданным в слав.-русск. переводе словом «зной» , по ветхозаветно-библейскому употреблению, следует разуметь собственно могучий восточный ветер, евр. Pyax-кодим или просто кодим (см. Быт 4, 6, 23, 27; Исх 10, 13, 14, 21; Иер 18, 17; Иез 17, 10, 19, 12; Пс 77, 26), иначе называемый «самум». Ветер этот в пророческой речи помимо собственного значения, имеет и значение образа губительного действия гнева Божия (напр., Ос XIII: 15).