Некоторое время Сигер молчал, испытующе глядя на Люка из-под нависших кустистых бровей. Потом кивнул.
– Я задам вам вопрос, как человеку, близкому к королю. Некоторые говорят, что вы справедливы, но неизвестно, насколько искренне они это говорят. Вы хотите мира, но вы принесли раздор и вражду. Ваш король – ужасный человек. Он готов уничтожить всякого, кто становится ему поперек дороги. А вы, лорд Люк из Вулфриджа? Чего могут ждать от вас люди, которые живут на ваших землях?
Это была наглость. Другой за такие слова убил бы старика на месте, но Люк провел много времени среди простолюдинов и знал, как важно завоевать их доверие. А доверие такого человека, как Сигер, было ценнее, чем десяти баронов вроде Освальда.
Он выдержал взгляд Сигера и спокойно ответил:
– Я предлагаю мир и процветание. Это никогда не дается даром, но те, кто поддержат меня, будут под защитой моего меча жить спокойно. Я никому не позволю причинить зло тем, кто верен мне.
– А тем, кто будет противодействовать вам? Или откажется от вашей защиты?
– С ними придется поступать соответственно. В наше время каждый должен выбрать себе господина. Я выбрал своего, и выбрал правильно. Вильгельм – сильный властитель, он сумеет удержать то, что взял. Я тоже.
Сигер отклонился назад, подтянув к себе свою суковатую палку. Он встал, опираясь на нее, и, прихрамывая, сделал шаг вперед. Потом медленно опустился на колени, протянув руки с сомкнутыми ладонями, как это делают бароны, принося клятву верности своему господину.
– Раньше, когда я был еще молодым и сильным, я мечом служил своему лорду. Потом стал охотником, когда не мог уже больше сражаться. Положение мое низкое, но у меня тоже есть гордость. Я готов служить, но только благородному господину. Мы, саксы, – гордые люди, привыкшие служить по своему выбору, добровольно, чего нормандцы не понимают. И все же вижу, что ветер дует из Нормандии, а среди нормандских рыцарей есть благородные люди. Вы крутой человек, милорд, но и справедливый, как мне кажется. Я клянусь служить вам, если не мечом, то своей честью и своей жизнью.
Люк торжественно накрыл руки старика своими и принял его клятву.
– А теперь вставай, Сигер. И добро пожаловать в Вулфридж, в мой замок.
Опираясь на палку, Сигер неуклюже поднялся и постоял некоторое время, слегка раскачиваясь, но удерживая свою спину прямой. Потом улыбнулся:
– Волчица пойдет с вами, милорд.
Кора мерила шагами комнату со все растущей тревогой. Уже стемнело, а Люк все не возвращался. И зачем только он отправился один? Ведь он не знал этой местности, и ему нельзя было ехать в одиночку. Взял бы с собой хоть кого-нибудь, кто знает здешние леса и болота.
Пламя свечей задрожало на столе; легкий сквозняк пронесся по комнате, пошевелив гобелены на стенах и полог кровати.
Кора остановилась. Она стояла, напряженно прислушиваясь, не застучат ли копыта во дворе, но шум, доносившийся из большого зала, набитого людьми, перекрывал все другие звуки.
Услышав приглушенный стук шагов в коридоре, она медленно двинулась к двери, но не успела еще дойти до нее, как на пороге появился Люк, пахнущий морозным воздухом и снегом. Горло ее сжалось от радости, но волчицы рядом с ним не было.
– Люк… ты…
Но тут белая, покрытая густой шерстью волчица с нетерпеливым рычанием прыгнула мимо Люка через порог. Кора опустилась на колени – ноги ее мгновенно ослабели, – а Шеба одним прыжком пронеслась к ней через всю комнату, и ее мокрый язык облизал лицо хозяйки от бровей до подбородка, слизывая с него слезы радости и облегчения.
Кора схватила волчицу за шею, зарывшись лицом в мех, пахнущий дымом и сыростью. Голос ее слегка прерывался, когда она шептала в волнении:
– О, Шеба, моя маленькая глупышка… где же ты пропадала?..
Прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, Люк молча наблюдал за этой сценой. Наконец он сухо бросил:
– Я бы не удостоился такого теплого приема, исчезнув на неделю.
На мгновение увернувшись от волчьего языка, Коре удалось произнести:
– Вы недооцениваете себя, милорд.
Люк улыбнулся, глядя, как его жена встает с пола, тщетно пытаясь успокоить возбужденную волчицу.
– Я познакомился с твоим другом, Кора. Он прислал тебе привет.
– Каким другом?
– С Сигером.
– Так вот куда она убежала! – Кора, зарывшись в густую шерсть на шее волчицы, ласково пожурила ее: – Почему ты не явилась, когда я звала тебя, негодница? Стыдись, нельзя быть такой своенравной.
Шеба покорно легла на живот, положив голову между лап, но в ее золотисто-карих глазах не было заметно раскаяния. Волчица протянула лапу в знак примирения. Кора взяла лапу руками и перевернула ее. На густых белых полосках между черными подушечками лапы виднелись грязные ледышки. Кора наклонилась, чтобы вытащить их, а когда подняла голову, Люк уже ушел.
Его молчаливый уход вызвал у нее неожиданное чувство утраты, и, несмотря на радость от возвращения Шебы, ее охватила грусть. Бывали моменты, когда ей казалось, что она каким-то образом затронула его сердце, что он испытывает нежность к ней. Была ли она для него чем-то большим, чем собственностью? Люк говорил, что всегда удерживает то, что принадлежит ему, но никогда не говорил ей о любви. Он отправился за Шебой, но что двигало им? Желание вернуть то, что считал своим, или он хотел сделать приятное ей?
Рассказ сэра Роберта объяснял многое. Но все же оставалось неясным, что Люк чувствует к ней. И у нее не было способа самой обнаружить правду.
Шеба слегка толкнула ее, ткнувшись холодным носом в ладонь, и Кора погладила ее большую голову, слабо вздохнув. Разве мало того, что она оставалась хозяйкой Вулфриджа и что Шеба снова вернулась к ней? И все же ей было этого недостаточно. Она не успокоится, пока не покорит сердце Люка так же, как он покорил ее.
– Так и будешь сидеть на полу, жена?
Кора вскинула голову: Люк был здесь и смотрел на нее, снисходительно улыбаясь. Он держал в руке баранью лопатку, и Шеба тут же села на задние лапы, с жадным интересом уставившись на нее. Низкий рокочущий звук раздался в глубине ее горла, перейдя в голодное рычание, обнажившее кривые клыки.
Отойдя от двери, Люк бросил волчице мясо, и Шеба на лету ловко схватила его. Потом затрусила в дальний угол комнаты, где растянулась на каменном полу, положив баранину между лапами.
Кора подняла глаза, и Люк усмехнулся.
– Я чувствую, что легче отвлечь волчицу от тебя, чем тебя от волчицы.
– Возможно, ты не пустил в дело такой же могучий стимул.
– Возможно. – Все еще улыбаясь, Люк подошел и протянул руку, помогая ей подняться. – А ты не хочешь узнать о Сигере?