– Ты имеешь в виду ваше владение Монтфор?
Люк кивнул.
– Да. Не такая уж большая цена за измену.
– Когда это родной кров, то цена огромная. – Роберт испытующе посмотрел на друга, но не заметил на его лице ни тени сожаления. – Ты что, даже не просил, чтобы Монтфор отдали тебе за службу у Вильгельма?
Губы Люка презрительно скривились.
– Мне предлагали. Я сам отказался.
Роберт остолбенело уставился на него.
– Ты отказался от дома, где родился?
– Это был не мой дом, а дом моего отца и его жены, моей мачехи. У меня не связано с ним счастливых воспоминаний.
– Да, я знаю. Но все же это большое поместье и с приличным доходом.
– Ничто не заставит меня вернуться туда. К тому же поместье было сожжено, как я слышал, так что от дома ничего не осталось. Только земля.
– А теперь твой дом здесь. – Роберт показал рукой на каменные стены. – Они напоминают мне древние развалины, которые я видел в Италии.
– Романский стиль. Тут везде какие-то странные маленькие комнатки непонятного назначения. А на кухне печь с изразцами от пола до потолка. Ей сотни лет, а она исправно работает. – Люк убрал ногу с табурета и посмотрел в сторону закрытой двери спальни. – Ее семья жила здесь чуть не с римских времен. А с каких пор, она и сама не знает.
Роберт бросил внимательный взгляд на друга. В глазах Люка, когда он заговорил о жене, появилась какая-то мягкость, которой он прежде в нем не замечал. Когда он наблюдал за Люком в Йорке, то замечал влечение к Коре и вместе с тем желание скрыть, что он хотел ее, но только не такая вот нежность.
Возможно, этой удивительной девушке и в самом деле удалось затронуть его сердце. Это было бы чудом. После того, что Люк выстрадал от мачехи в детстве, у него выработалась стойкая неприязнь к прекрасному полу. Он был честен в своих отношениях с женщинами и никогда не лгал им о своих чувствах, давая понять, что в отношениях между ними нет ничего, кроме простого физического влечения, но особой нежности по отношению к ним в Люке как-то не замечалось.
Для Роберта, который рос в окружении четырех любимых сестер, это было совсем непонятно. Сам он любил разных женщин: высоких и низеньких, пухленьких и стройных, хорошеньких и не очень. Это было для него нелегкой проблемой: казалось, он никогда не сможет остановиться на какой-то одной женщине, чтобы взять ее в жены. Все они были для него соблазнительны.
– Ну что ж, пора укладываться, – сказал Люк. – Я велю Алену принести тебе сюда охапку соломы и одеяла. Все остальные комнаты в замке уже заняты гостями. – Он двинулся к двери, чтобы прислать оруженосца, и оглянулся через плечо. – Держи леди Амелию подальше от меня и от Коры, если можешь. У меня и без того много хлопот, чтобы еще и улаживать женские склоки.
– Постараюсь, Люк, но с женщинами совладать трудно. Кто знает, что у них на уме.
В последующие дни Роберту пришлось не раз убедиться в этом.
– Почему вы не поехали вместе с Люком, миледи?
Кора глянула через плечо.
– Люк приказал мне ждать его здесь, сэр Роберт.
Она стояла наверху стены возле главных ворот, глядя на дорогу, которая, извиваясь, точно змея, спускалась по склону от замка.
– Понятно. – Роберт де Брийон ухватился за парапет, слегка поскользнувшись на обледенелых камнях. – Без сомнения, он не хотел подвергать вас опасности.
– Без сомнения, но совершенно напрасно. Я здесь родилась и выросла, бегая по этим холмам и болотам. Я знаю здесь каждую травинку, каждый камень. А он нет.
– Вы боитесь за него?
– Я боюсь, что он не сможет отыскать Шебу. – Она повернулась и, отведя прядь волос, которую ветер бросил ей на глаза, снова устремила взгляд вдаль.
Роберт вздохнул.
– Вы простите его, миледи?
– Простить его? За что? – Кора с раздражением взглянула на собеседника, и Роберт смущенно отвел глаза. – Что Люк сделал такого, за что его надо прощать?
– Ничего. – Роберт бросил на нее сконфуженный взгляд. – Люк тут ни при чем, это я совершил глупость, бесцеремонно вмешавшись в такое… э-э-э…
– Прошу вас, не продолжайте, сэр.
– Не буду. – Роберт вздохнул с облегчением. – Разумеется, нет. Но я сделал ошибку, привезя сюда леди Амелию. Ее присутствие, похоже, угнетает вас.
Кора нахмурилась.
– Она меня вовсе не угнетает. Раздражает, возможно, поскольку эта дама бесцеремонна и слишком требовательна. Она уже устроилась в самой лучшей комнате, выселив оттуда других гостей, и беспрерывно гоняет слуг туда-сюда, как будто только ее они и обязаны обслуживать. К тому же она привезла с собой человека, которого Люк уволил со службы.
– Вы имеете в виду Жиля?
– Вот именно. Этот невоспитанный мужлан снова здесь. А я еще не забыла о его грубости и дерзости.
– Но надо же ему где-то служить, миледи. И в этом не было никакого оскорбления, что леди Амелия наняла его к себе в телохранители. Она знала только, что Люк отпустил его со своей службы.
– Возможно. Но сделайте так, чтобы он держался подальше от меня. Я нахожу его в высшей степени неприятным, так же как и эту вашу леди.
– Согласен, и прошу извинить меня за то, что привез ее сюда. Это по королевскому приказу я сопровождаю ее… Вы, верно, знаете о намечающейся свадьбе Амелии.
– Да. Люк мне говорил.
Кора вспомнила, что Люк просто пришел в бешенство, когда она предположила, что эта дама имела еще и другую цель путешествия, а именно: возобновить свои любовные отношения с ним.
Они с Люком тогда здорово поругались, пока она не разрыдалась от ярости и досады на его слепоту. Он ведь не знал, что Кора поняла слова Амелии, сказанные по-французски, об их прежнем интимном свидании, и потому не понимал настоящей причины ее гнева. Но она видела торжествующий блеск в зеленых кошачьих глазах соперницы, слышала ее интимные воркующие интонации, когда та разговаривала с Люком, словно нарочно провоцируя ссору между ними.
Нет, она больше не позволит Амелии довести себя до такого ужасного состояния, но в тот момент сдержаться не было сил.
Позднее Кора сердилась уже больше на себя, чем на Люка, но все равно своими упреками доводила его, пока наконец это не вызвало новую яростную перепалку между ними, закончившуюся тем, что Люк хлопнул дверью и провел ночь неизвестно где. Ей даже думать не хотелось, в какой постели он мог оказаться. Это все было так абсурдно: и ее злость, и его, что ей хотелось бы вычеркнуть все это из их отношений и начать все сначала.
– Миледи! – Роберт поднял взгляд к небу, потом снова перевел на нее, вопросительно подняв брови. – Так я прощен?
Кора слегка улыбнулась, и ее раздражение немного улеглось при виде его раскаяния.
– Прощение не дается без покаяния, сэр Роберт.