Пока никаких тревожных явлений не отмечалось, и казалось, все кончится благополучно. Правда, на второй день перехода в 7.30 один разведчик противника ненадолго вынырнул из облаков в районе Лазаревской и наверняка обнаружил конвой, истребители перехватить его не успели, не отреагировала и корабельная зенитная артиллерия. После этого, конечно, утроили бдительность, и конвой благополучно прибыл в Туапсе. Танкер встал под разгрузку. К бензохранилищам и железнодорожным цистернам протянулось множество шлангов...
Система туапсинской противовоздушной обороны была приведена в состояние высочайшей боевой готовности. На подступах к порту со стороны моря постоянно дежурили в воздухе 4 - 6 истребителей, остальные могли взлететь по первому сигналу с аэродрома Лазаревская. С наступлением темноты, когда налеты вражеской авиации становились наиболее вероятными, порт задымлялся.
Помню: медленно сгустились вечерние сумерки, землю и море окутал мрак. В это время и поступили данные о приближении со стороны моря самолетов противника. В воздухе находились 6 наших истребителей. Но как они будут действовать, если из-за облачности и дыма прожекторы не в состоянии осветить цели?
Понятно, что зенитчики открыли мощный заградительный огонь, но это не помешало отдельным "юнкерсам" и "хейнкелям" прорваться к порту и неприцельно, по площади сбросить несколько бомб.
Я взлетел на "киттихауке", но, поскольку мотор на нем "пел" так же, как и на вражеских самолетах, зенитки обрушили на меня огонь, как только я подлетел к порту. Пришлось отвернуть в сторону и через пару минут вновь идти на прорыв сквозь свой зенитный заслон. Проскочил. И сразу увидел, что горят три бензоцистерны на железнодорожных платформах. Это несколько успокоило: полторы сотни тонн не 14 тысяч, да еще вместе о танкерам, носящим имя "Иосиф Сталин".
Среди ночи с командного пункта ВВС флота поступило приказание:
- Самолеты до рассвета больше не поднимать, с рассветом быть в готовности прикрывать порт, а затем и конвой после выхода его в море.
Заодно получил информацию о том, что участвовало в налете 14 самолетов противника, сбросивших 130 фугасных бомб. Два "хейнкеля" были сбиты зенитным огнем.
Утро 26 июня выдалось пасмурным, что облегчало разведчикам противника выход к Туапсе. К середине дня враг предпринял несколько попыток прорыва к порту со стороны моря, но наши истребители, барражировавшие под облаками на удалении 20 - 30 километров от города, не пропустили врага к цели. Горы же были закрыты облаками, и противник туда не совался. Корабли и самолеты МБР-2, несущие противолодочную оборону, обнаружили на подступах к порту пять вражеских подводных лодок и неоднократно бомбили их.
Нервы у всех были напряжены до предела, ибо становилось очевидным: противник подтягивает сюда силы, готовится нанести решительный удар. Думалось: "Что ждет нас с выходом танкера в море?"
Наконец в 14.20 "Иосиф Сталин" в сопровождении кораблей эскорта покинул порт. Теперь, освобожденный от груза, он казался громадиной, напоминал длинное многоэтажное здание. Промахнуться бомбой или торпедой по такой соблазнительной цели было просто невозможно. А если учесть, что на танкере отсутствовала броня, а в танках скопились бензиновые пары, то его уничтожение первым же попаданием казалось неизбежным. Вот и защити такую цель!..
Я довел число истребителей в воздухе до восьми. Морские охотники, галсируя в стороне по курсу, почти непрерывно сбрасывали по одной-две глубинные бомбы. Почему-то подумалось, что так можно навести на конвой вражеские подлодки чуть ли не из Турции. А в воздухе - и того не лучше: облачность поднялась до 3000 метров, создав почти идеальные условия для бомбометания даже бомбардировщикам, следовавшим без истребительного прикрытия. А время движется черепашьими темпами, словно в унисон ходу конвоя - 8 - 9 узлов.
А вот и первое тревожное сообщение: на удалении 20 - 25 километров от конвоя наши истребители перехватили и преследуют вражеского разведчика, который на полной скорости пытается уйти в море.
И этого сбить не удалось, и снова остается загадкой: обнаружен ли конвой, переданы ли по радио данные о его составе и местонахождении?
Доложил на пункт управления в Алахадзе свое решение:
- Независимо от воздушной обстановки с наступлением сумерек количество истребителей в районе конвоя доведу до восемнадцати. По моим расчетам, конвой в этот период будет между Сочи и Хостой.
Очередные вечерние сумерки 26 июня... В воздух поднимаются одна за другой пары истребителей. Шестерка, возглавляемая мною, находится строго над конвоем, а две другие - мористее 20 - 30 километров. Одну из них возглавляет мой помощник майор А. Г. Долгушев, другую- командир эскадрильи капитан А. Н. Томашевский. Их шестерки держатся строго под облачностью ж на удалении одна от другой 10 - 15 километров.
Весть о приближении воздушного противника не заставила себя долго ждать.
- На удалении 70 - 80 километров от объекта до 25 вражеских бомбардировщиков, высота 3000 - 3500 метров, курс на объект, - сообщили почти одновременно туапсинский и алахаднинский пункты управления.
Вскоре последовало дополнение:
- Бомбардировщики расчленяются на мелкие группы и идут на вас широким фронтом.
Ясно, предпринимается "звездный" налет. Передаю группам Долгушева и Томашевского:
- "Мессеров" нет, решительнее атакуйте бомбардировщиков парами и одиночными истребителями. Мой рубеж 15 - 20 километров от объекта.
С удаления 40 - 50 километров истребители двух передовых групп вступили в бой. Расчленившись на пары, всматриваемся в хмурое небо и мы, благо, видимость в западном секторе пока еще позволяет что-то различить.
А вот и они - один, а затем пара "юнкерсов" подходят к нашему рубежу перехвата. Одиночку тут же атакует старший лейтенант Новиков, а пару - я с лейтенантом Губановым. Одного прижали так, что он сразу же сбросил бомбы и ушел в облака, но второй продолжал двигаться к цели, несмотря на открытый зенитчиками плотный заградительный огонь. Перенадеялся фашист на свою безнаказанность: еще одна короткая очередь с близкого расстояния - и вот уже его машина горящим факелом посыпалась вниз.
А бой продолжался. То слева, то справа темноту прошивали цветастые строчки трассирующих пуль. Но их становилось все меньше, и вот уже погасла последняя очередь. Атака отбита. Часть истребителей прикрытия приземляется на аэродроме Алахадзе, другие - на аэродроме Бабушеры. Подводим итог: в групповом воздушном бою сбиты шесть и повреждены три немецких самолета; ни охраняемые корабли, ни истребители потерь не понесли.
Следует добавить, что одновременно с налетом на конвой четырнадцать "юнкерсов" пытались нанести удар по аэродрому Адлер, предполагая, очевидно, что именно с него действуют истребители прикрытия. Но враг просчитался. Наши истребители, осуществляя маневр по побережью, ни разу не использовали аэродром Адлер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});