Контрольные фотоснимки показали, что десантники уничтожили 12 самолетов противника и повредили 10, в городе и на юго-западной части аэродрома возникло много очагов пожаров. 26 наиболее отличившихся в том вылете бойцов и командиров приказом командующего Черноморским флотом были награждены орденом Красного Знамени.
После нанесенного противнику урона вражеская авиация стала не так нагло действовать днем на коммуникациях вдоль Кавказского побережья, заметно ослабло и воздействие с воздуха на объекты Черноморской группы войск, производившей в конце 1942 года крупномасштабную перегруппировку.
В конце 1942 года перевозки морем стали особенно интенсивными: шло пополнение живой силой и материально-техническими средствами Черноморской группы войск, действовавшей на новороссийском и туапсинском направлениях. В отдельные дни занимались перевозками до 70 судов и боевых кораблей{40}. Помимо этого, нередко выходили из Поти на операции и отряды боевых кораблей.
Учитывая изменившуюся обстановку, генерал Ермаченков приказал переключить 7-й истребительный авиаполк на прикрытие морских коммуникаций. Полк имел к этому времени 26 боевых самолетов - по семь Як-7 и МиГ-3 и двенадцать ЛаГГ-3. Все эскадрильи были укомплектованы летным составом, обученным ведению боевых действий днем, а частью экипажей - ночью.
Как-то незаметно вошло в практику назначение меня старшим, ответственным за прикрытие важных объектов, с выделением мне в оперативное подчинение части сил из других истребительных полков. Я понимал всю ответственность такой роли и постоянно тревожился: соверши противник эффективный налет на корабли - не сносить мне головы.
В один из дней начала ноября из Батуми вышел крупный конвой и, прижавшись к берегу, взял курс на Туапсе. Командир авиабригады подполковник А. З. Душин, с которым у нас давно наладились дружеские отношения, сказал по телефону:
- Ты, надеюсь, осознал, Костя, что объект важный? Вот и смотри, как говорится, в оба. В твое распоряжение выделяется эскадрилья "лаггов" из 25-го полка, которую можешь использовать для прикрытия до Пицунды, а далее из Лазаревской - две эскадрильи 62-го полка. Авдеев со своими гвардейцами уже получил задачу наращивать с аэродрома Гудаута усилия в воздухе в случав усложнения обстановки. Конвой прикрывать на переходе до Туапсе, в период разгрузки транспортов и при следовании их обратно в Батуми.
- Алексей Захарович! Получается, что меня, как кочующего командира полка, могут и выписать из Миха Цхакая, - пошутил я.
- Ничего, у тебя достаточно опыта, с выполнением задачи справишься. А что касается прописки, то она всегда обеспечена. Вернешься в Миха Цхакая - встречу лично. Желаю удачи!
Корабли конвоя шли в одной-двух милях от берега, в 300 - 500 метрах от них галсировали два-три сторожевых корабля и морские охотники, а над ними кружились на малой высоте два МБР-2. Все они имели задачей поиск и уничтожение подводных лодок противника. Время от времени поднимался столб воды от взрыва глубинной бомбы, сброшенной с корабля охранения сейчас пока для "острастки" вражеских подводников. При сильном волнении, а тем более в штормовую погоду, когда трудно обнаружить перископ или даже уловить шумы вражеской субмарины, глубинные бомбы приходится бросать чаще.
Истребители дежурили в воздухе в 15 - 20 километрах мористее конвоя на вероятном направлении появления авиации противника. Причем два самолета на малой высоте - против торпедоносцев, а четыре на высоте 2000 - 3000 метров против бомбардировщиков. На ближайшем к конвою аэродроме обычно 8 - 10 истребителей были готовы через считанные минуты устремиться на помощь товарищам.
За конвоем истребители буквально "скакали", используя для маневра аэродромы Бабушеры, Алахадзе и Лазаревская. Что касается технического обслуживания их на промежуточных аэродромах, то эту задачу выполняли специально выделенные от полков группы технического состава.
Такова была общая схема организации прикрытия c воздуха всех конвоев на переходе морем, в пунктах погрузки и разгрузки. Постоянные дежурства в воздухе и на земле, перелеты с аэродрома на аэродром, общее напряжение и частое недосыпание сильно изматывали летный состав, но с выполнением заданий он справлялся. Вот и в тот раз прикрываемый конвой дошел до Туапсе благополучно, не потревожила его вражеская авиация и во время разгрузки. Правда, вражеские разведчики неоднократно пытались сблизиться на дистанцию видимости кораблей, но их неизменно отгоняли наши истребители. Очень помогали этому наземные пункты управления истребителями и радиолокационные станции РУС-2, довольно надежно обнаруживавшие маловысотные воздушные цели на расстоянии около 50 километров, а шедшие на больших высотах - за 100 - 120 километров.
С рассветом корабли легли на обратный курс. Вероятно, подводная лодка - а возможно, агентурная разведка - доложила о выходе конвоя из Туапсе, и только он прошел траверз Лазаревской, как с туапсинского пункта управления поступило сообщение:
- Над морем на удалении 80 - 90 километров от берега курсом на конвой две группы вражеских бомбардировщиков.
Находясь еще в Лазаревской на аэродроме, я решил поднять в воздух десять ЛаГГ-3 и указал им исходный курс на врага. Наведение же взял на себя туапсинский пункт управления. Для наращивания усилий и управления воздушным боем на ближних подступах к прикрываемому конвою я поднялся в воздух в составе шестерки Як-7.
В небе на высоте 2000 - 2500 метров сплошная облачность. Держусь под самой ее нижней кромкой. Слышу, что майор А. Г. Долгушев и капитан Е. М. Рыжов со своими звеньями уже перехватили бомбардировщиков, расчленили обе группы и атакуют их. Но из 22 "юнкерсов" отдельные пары и тройки, то ныряя в облачность, то выходя из нее, все же прорываются к цели. Приказываю:
- Дежурной четверке оставаться над конвоем, моим трем парам идти навстречу группам вражеских бомбардировщиков.
Вскоре вступили в бой все находившиеся на подходе к конвою истребители.
Враг не выдержал противодействия на созданных нами трех рубежах, начал беспорядочно сбрасывать бомбы и, ныряя в облачность, уходить...
Евграф Рыжов уже сразил одного Ю-88 и устремился за другим. Вот и второй "юнкерс" задымил. Мощности одного неповрежденного мотора ему не хватало для набора высоты и ухода в облачность, поэтому между Лазаревской и Сочи он со снижением устремился в сторону гор, оставляя длинный шлейф дыма. Капитан Рыжов преследовал его, но стрелок "юнкерса" дал прицельную очередь по мотору "лагга" - и винт встал...
Высота совсем малая, ее не хватало даже на разворот, и Рыжов решил садиться на фюзеляж прямо перед собой на ограниченную по размерам площадку в одном километре севернее Сочи. "Лагг" разбит, но летчик, к счастью, остался невредим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});