Очень захотелось узнать, живы ли знакомые анаповцы, и прежде всего те, у кого квартировали в свое время командиры из 7-го авиационного полка. Подъехали к дому, где раньше жили я и начальник штаба части.
Из дома вышла хозяйка, которая вначале не узнала нас, а потом бросилась навстречу со слезами на глазах. После обмена вопросами и ответами женщина поведала нам любопытную историю.
Оказалось, что немцы держали на учете многих наших летчиков, и прежде всего командиров полков, эскадрилий, которые наносили им особенно чувствительный урон. Каким-то путем фашисты добыли и их фотокарточки. И вот на стене здания парикмахерской, расположенной в центре города, время от времени появлялись для всеобщего обозрения увеличенные фотографии или просто листы бумаги с фамилиями советских летчиков, написанными крупными буквами и перечеркнутыми черной краской - мол, сбит. В один из дней появилась там и моя "погашенная" карточка. Увидев ее, наша хозяйка дома сильно переживала и искренне обрадовалась, встретив меня живым и здоровым.
Нетрудно было убедиться, что, как и все советские люди, жители Анапы не верили лживой немецкой пропаганде о близкой окончательной победе вермахта, разгроме советской авиации. Наша авиация к тому времени представляла уже могучую силу, способную громить противника в воздухе, на земле и на море. На фронте появились новые дивизии штурмовиков, бомбардировщиков, торпедоносцев и истребителей. Росли и ряды гвардейцев.
Нас ждал Крым!
Глава девятая. Эльтиген меняет название
Прошло два дня после моего возвращения в Геленджик из Анапы. Боевой работы пока не было, и молодые авиаторы, уже овладевшие техникой пилотирования на "кобрах", усиленно занимались тактической подготовкой и боевым применением. Прямо с занятий и вызвал меня комдив.
Когда я вошел в кабинет, полковник Токарев не руку подал, как обычно, а дружески обнял. Я вполне разделял его радость - ведь авиаторы-черноморцы вступали на свою землю, освобожденную от немецко-фашистских захватчиков. Уставшие от уплотненного базирования на Крымском пятачке и в предгорьях Кавказа, мы выходили на широкие степные просторы...
- Вам, конечно, понятно, что неизбежна операция по освобождению Крыма, сказал комдив. - Генерал Ермаченков принял такое решение: минно-торпедные полки остаются в Геленджике, а вашему завтра, 12 октября, предстоит перебазироваться не в Анапу, как намечали раньше, а в Витязевскую. Обслуживать вас будет там 707-я авиабаза. Конкретные боевые задачи получите потом, а сейчас, после перебазирования, быстро освойте аэродром, район полетов, организуйте интенсивную боевую подготовку. Дежурство истребителей обязательно!
На следующий день утром первым поднялся в воздух мой помощник по летной подготовке майор С. Е. Карасев. Он должен был осмотреть район аэродрома и организовать прием самолетов. Получив к полудню сигнал от Карасева о готовности к приему, я поднял 11-й гвардейский полк в воздух и повел его в колонне эскадрилий к новому месту базирования - аэродрому у станицы Витязевская.
На стоянке после заруливания меня встретил рослый, но несколько сутуловатый командир 707-й авиабазы майор С. И. Литвиненко. По его лицу нетрудно было прочитать, как он устал.
- Несколько суток без сна и отдыха личный состав авиабазы готовил все к вашему прилету, - подтвердил мое наблюдение он. - Завезли горючее и боеприпасы, подготовили размещение, но вот мяса пока не получили, так что обед и ужин будут рыбными.
- Обойдемся денек-другой и без мяса. Смотрите, сколько вокруг винограда, постарался успокоить его замполит. - Кажется, в нем калорий не меньше, чем в свинине. А обрабатывать - в сто раз проще.
И действительно, полевой аэродром, расположенный в двух километрах от станицы, был со всех сторон окружен виноградниками. Явно переспелые гроздья "солнечных плодов" гнули лозу к земле. Как же радостно было сознавать, что теперь все это опять наше, не достанется врагу. Земля-кормилица вновь обрела своих законных хозяев.
К вечеру на аэродром прилетел на "лаггах" 25-й истребительный полк, возглавляемый Героем Советского Союза майором К. С. Алексеевым. Константин Степанович - мой земляк, мы с ним учились в конце 20-х годов в Можайской семилетней школе, и вот судьба вновь свела нас на фронте. Он из плеяды черноморских асов. В одном из документов того времени ему дана такая характеристика:
"Летает на всех типах истребителей днем и ночью, боевой и решительный летчик, дерется храбро, в бою хладнокровен, принимает смелые решения и практически осуществляет их на деле. Своим примером увлекает летный состав на разгром фашистских пиратов и смело ведет их в атаку"{42}.
Не успел полк Алексеева разместиться рядом с нашим, как на следующий день утром закружилась над аэродромом десятка "бисов" и "чаек", ожидая, когда им выложат посадочное "Т". Начальник штаба полка майор Давид Ефимович Нихамин, словно забыв, что у нас и сейчас даже эти устаревшие машины на вес золота, в сердцах воскликнул:
- Это что за цирк? Только их здесь и не хватало! Не давать посадку! Чего доброго, "ньюпоров" и "фарманов" для наращивания мощи нам подбросят!
- Товарищ майор, "фарманы" не "фарманы", а У-2 уж точно летят, легки на помиyе, - произнес кто-то не без иронии, - Наверняка будут нас прикрывать...
И действительно, майор Нихамин увидел своими главами выползавшие из-за горизонта легкие самолеты. Позже узнаем, что это перебазировался 889-й ночной легкобомбардировочный женский авиаполк, ставший в последующем 46-м гвардейским Таманским, возглавляемый майором Е. Д. Бершанской. Правда, сел он не у нас, а на небольшой площадке неподалеку от Тамани.
А вот "бисы" и "чайки" тем временем вопреки пожеланию Нихамина приземлились. Разгневанный "самовольством", майор бросился к их стоянке, но, увидев комэска, заключил его в объятия: командиром эскадрильи - ее потом прозвали "ударной" - оказался майор Ю. А. Владимирский - боевой летчик, воевавший еще с белофиннами и за проявленное мужество удостоенный ордена Красного Знамени. Старые друзья - Давид и Юрий - крепко расцеловались.
- Ну как я мог не узнать тебя по летному почерку, - сокрушался Нихамин. Чуть своей рукой такую дорогую встречу не испортил...
Чего другого, а забот хватало всем, как почти всегда бывает при перебазировании части. Надо устроиться, развернуть работу штаба, наладить связь, управление самолетами в воздухе... А плюс ко всему, далеко не перечисленному здесь, продолжить полеты молодых авиаторов на отработку элементов боевого применения. Не давали скучать и поступавшие одно за другим приказания сверху: какие боевые задачи и в какие сроки предстоит решать, уровень боевой готовности, боевое напряжение - да разве все перечислишь!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});