возглас, второй раз за вечер почувствовав холодок страха под ложечкой. Не такой сильный, конечно, как у той двери, но всё же… Он ненавидел и боялся крыс едва ли не больше всего в этом мире. Тараканы, пауки, змеи – это всё было мерзко, но совсем не так его пугало, как обычные серые крысы, от одного вида которых ему становилось нехорошо. Он едва не отшатнулся от ванны; его удержало присутствие Яны. И только присмотревшись пару-тройку секунд, он понял, что крыса смертельно устала. Она уже не столько плыла, сколько тонула, еле-еле, из последних сил гребя лапами, опустив хвост и то и дело опуская голову в воду. Она тут же вскидывалась, отфыркивалась, чуть быстрее гребя лапками, но хватало её ненадолго и секунд через семь-восемь голова снова погружалась в воду. Крыса тонула, это было очевидно. Костя смотрел с болезненным интересом, ощущая жалость пополам с отвращением и страхом.
– Сколько? – спросил Бессмертный.
– Сорок три, семнадцать, тридцать три, – отрапортовала Виола, бросив взгляд на хронометр.
Бессмертный хмыкнул, подождал, посмотрел на последние отчаянные попытки крысы удержаться на плаву. Но сил у неё уже не осталось. Тоненько пискнув, она задрала нос, пытаясь вдохнуть спасительный воздух, но лапы бессильно повисли и крыса пошла ко дну носом вверх.
– Дядя! – потрясённо воскликнула Яна.
– Вынимай, – разрешил Бессмертный.
Мгновенным движением Виола схватила крысу за хвост и вытащила из воды. Рукав у неё намок до самого плеча; она не обращала на это внимания, встряхивая и теребя крысу, пытаясь вернуть её к жизни. Ребята с волнением следили за ней. Секунд через десять крыса чихнула, фыркнула и слабо зашевелила лапками на белой простыне соседнего с ванной столика. Виола осторожно обтёрла её полотенцем и отнесла в клетку. Закатала мокрый рукав, вернулась и сделала очередную пометку в блокноте.
– Рекорд, – сказала она, подняв взгляд на Бессмертного. – Сорок три, восемнадцать, ноль пять.
– Да, рекорд, – кивнул Бессмертный, задумчиво глядя на измождённую крысу. – Попробуй завтра запустить пару. Посмотрим, что выйдет.
– Дядя! – не вытерпел Олег. – Какой рекорд? Что вы тут делали с этой крысой?
– Проверяли, как долго крыса сможет продержаться на воде.
– Зачем?
– Исследуем возможности организма. Как ты думаешь, сколько держалась эта крыса?
– Понятия не имею, – Олег недоумённо вскинул плечи.
– Сорок три часа восемнадцать минут пять секунд, – сказал Бессмертный.
Ребята открыли рты.
– Эта крыса плыла два дня?! – не поверил Костя.
– Почти, – кивнул Бессмертный. – Притом что это всего лишь второй её заплыв. А знаете, сколько она продержалась в первый раз?
Ребята дружно замотали головами. Бессмертный посмотрел на Виолу.
– Пятнадцать минут, – тут же ответила она.
Олег присвистнул.
– Да, пятнадцать, – повторил Бессмертный. – Крыса боролась за жизнь пятнадцать минут. Потом сдалась и начала тонуть. Мы её вытащили, обсушили, дали отдохнуть. И запустили снова. Видите, сколько продержалась, надеясь, что её снова спасут!
Ребята потрясённо качали головами, не зная, что сказать.
– Виола тоже сначала не верила, – усмехнулся Бессмертный. – Кстати, познакомьтесь. Олег, Яна, Костя, это Виолетта Кисс, моя новая помощница и ученица.
Костя немного знал английский и не смог сдержать смешок, услышав фамилию «Пепельной». Ему показалось, что на губах Бессмертного тоже промелькнула понимающая усмешка, адресованная ему одному.
Олег думал о другом.
– Вы тоже будете учиться у дяди? – спросил он Виолу с нотками ревности.
– Заканчивать, – сухо ответила она. – Заканчивать учёбу.
– Да, Виола уже получила базовое образование, – кивнул Бессмертный. – Но ей этого показалось мало, и она приехала ко мне. Так сказать, повышать квалификацию. Ну и помогать мне с опытами.
Костя с любопытством присмотрелся к новой знакомой. Виола говорила с лёгким, чуть заметным акцентом, но и без этого было видно, что она не местная. В манере держаться, говорить, даже во внешнем виде, в этих стриженых пепельных волосах чувствовалось что-то чужеродное, откуда-то не отсюда. Из Вестлана, мысленно предположил Костя. Или откуда-то ещё?
– Виола – первоклассный знаток животного мира и отличный оборотень, – продолжал Бессмертный. – Она поможет вам с вашими питомцами. И будет учить вас оборачиваться.
– Она?! – воскликнул Олег с недовольством и ревностью. – А почему не вы?
Виола, демонстративно отвернувшись, раскладывала какие-то бумаги на столике.
– Потому что я не могу быть везде и всегда, – хмыкнул Бессмертный. – Если ты заметил, Олег, у меня есть и другие дела. Но не переживай. Как я уже сказал, Виола первоклассный оборотень. Даже крысы – умнейшие создания – принимают её за свою.
– Фу! – скривился Олег, повернувшись к Виоле. – Вы что, оборачиваетесь в крысу? Зачем?
Виола с вызовом посмотрела на княжича. Бессмертный рассмеялся.
– Ребята, пора вам преодолевать свои детские предрассудки. Крыса – тотем Виолы, с него она начинала свои превращения. И это едва ли не лучший выбор. По крайней мере, самый практичный. Крысы могут пробраться куда угодно, узнать всё, при этом оставаясь незамеченными. Они великолепные ищейки и проводники. Крысиная стая прекрасно организована. Четыре голодные крысы могут убить взрослого мужчину. О выносливости крыс вы сами только что всё узнали. Так что не стоит кривиться, Олег. Лучше подружись с Виолой. Многому у неё научишься.
Олег бросил на Виолу враждебный взгляд, нехотя буркнул что-то невразумительное. Она презрительно улыбнулась в ответ.
Не получится между ними дружбы, подумал Костя. А вот его Виола, напротив, заинтриговала. «Ещё одна волшебница в Башне Бессмертного? Студентка? Иностранка? Это как минимум интересно», – думал он, направляясь с друзьями из лаборатории на ужин.
Откуда она? И зачем здесь на самом деле? Почему-то объяснения Бессмертного показались ему на этот раз неубедительными.
Глава 3
Мать и мачеха
Несколько дней Маргарита привыкала к вернувшимся во дворец тишине и безлюдью.
В огромном Мариинском дворце было полно слуг и охраны, постоянно приходили и уходили гонцы, дворяне, дьяки, мелькали послы и уездные воеводы. Но вся эта жизнь кипела на нижних этажах и на половине царицы в Северной башне. В остальных покоях и залах с отъездом Ивана, Никиты, Скаль-Грайских, Бессмертного с Еленой и ребятишек наступила непривычная тишина.
Тишина эта поначалу нервировала даже Лику. Она жаловалась, что не может заснуть, и приглашала подружку ночевать вместе с ней. Маргарита отказалась. Один-два раза куда ни шло, но не хотелось бы, чтобы это вошло у Лики в привычку. Они и так целые дни проводят вместе; не хватало ещё, чтобы и ночи.
Когда уехал Иван и Лике стало совсем плохо, Маргарита держалась рядом, понимая, что, кроме неё, царевне больше не поможет никто. Но сама она на пару-тройку часов в день по крайней мере могла отвлекаться на Никиту, скаль-грайских ребят и даже Бессмертного. А