двигалась тенями. Мимо иногда кто-то пробегал, но погружённый в свои мысли, меня не замечал.
Завернув за угол, я позволила страху и сомнению захватить мой разум. Выходит, этот маг заставил всех подчиниться? Что будет, когда Божество придёт в наш мир?
Я читала о Судьбе в той книге.
Люди заточили живого бога в темнице за гранью мира, откуда тот не был в состоянии выбраться самостоятельно. Ещё в книге писалось, что если он ступит на землю, то привычный мир рухнет.
А мне совсем не хотелось, чтобы мир рухнул. Равноправия можно добиться и без разрушения! Вот, во что я искренне верила.
— Лея!
Задумавшись, я врезалась во что-то яркое и жёлтое. Вив!
— Ты жива! — я бросилась обнимать соседку. — Где ты была?! Что происходит?
Последний раз, когда я её видела — на балу в объятиях кицунэ.
— Нет времени! Дориан запер Елену! Ты должна помочь!
Остановиться и замереть от шока мне не удалось. Как же так? Учитель?
На мои вопросы Вивьен отвечала надрывно, практически сквозь слёзы умоляла помочь. Ведь, если не остановить Дориана, то Божество разрушит наш мир.
Я затрясла головой. Этот мир не успел разрушиться, как уже несколько раз перевернулся в моей голове. Дориан предал нас? Столько раз он запрещал мне участвовать в расследовании о пропаже непризнанных, сколько раз выяснял, что я узнала. Этого просто не может быть!
— Может! — ответила Вив, не скрывая слёз от страха. — Этот урод обвёл нас вокруг пальца!
До кабинета Елены мы добрались на одном дыхании.
Я огляделась в поисках Винсента, но его рядом не было. Однако сейчас мне за него спокойно. Я уверена, что питомец вёл меня именно сюда. Он умный парень, умнее меня. А сейчас прячется, наверное, где-то.
Вив со всей силы дёрнула дверь, едва не срывая её с петель. Втолкнула меня в кабинет и осталась в проходе.
Что? Я думала тут заперто?
На длинном деревянном столе восседал тот, кого я про себя уже называла другом. Высокий, статный мужчина привычным жестом поправил очки.
— Добрый вечер, — галантно поклонился мне учитель, так и не спрыгивая с чужого стола.
— Вы…
Кулаки сжались, я еле сдерживалась, чтобы не броситься в бой. Последнее наше занятие с учителем проходило как раз таки на кулаках.
— Спасибо, Вивьен, — кивнул замеревшей позади меня соседке. — Вы можете идти к остальным.
— Но я… — девушка дёрнулась, заглядывая в глаза мужчине, но тот показал ей какой-то жест. — Слушаюсь.
Она вышла, едва прикрыв за собой дверь. Я уже совсем ничего не понимала. Вив предала меня? Дориан предал меня?
— Я знаю, о чём вы думаете, — мягко произнёс обманщик. — Но я никого не предавал. Я сделал выбор. Правильный, прошу заметить.
— Как может быть правильным заставлять студентов отдавать свои жизни? Чтобы вызвать монстра?!
Пепельные брови изумлённо поползли вверх.
— Отдавать жизни? — он повторил таким голосом, будто я сморозила несусветную чушь. — Они сами захотели этого.
Я нервно дёрнулась. Вена на лбу стучала так, что казалось, сейчас выпрыгнет из кожи.
У меня раскалывалась голова. Какие-то шумы, голоса и чей-то зов смешались воедино, мешая концентрироваться на речи учителя.
— Присядьте, нам предстоит разговор.
Моя голова затряслась. У меня не было времени ни на какие разговоры! Я должна найти Идена! Он…
Губы затряслись.
… он остался единственным, кому я могла здесь верить.
— Как знаете, — задом он проскользил по столу, оказываясь на ногах. — Негоже мужчине сидеть, когда дама стоит.
Его манера речи обычно забавляла и умиляла, но не в тот момент, когда повсюду творился кошмар, а мир грозился быть разрушенным.
— Вы хотели знать, кто вы, и я знаю, — так просто начал учитель, прямо глядя на моё лицо.
Он не кривился, не злился, не пытался строить из себя моего друга. Нет, он просто говорил. Как с равной, без пренебрежения.
— Вы кицунэ, — повторил слово, которого никто не знал. — Лиса, которая может иметь несколько хвостов.
Я сглотнула. Тот парень говорил мне об этом, но я и представить не могла, что тоже отращу себе…
Думала, что он шутит, издевается, показывает иллюзии. Да я вообще ничего не знала о кицунэ!
Едва сдерживаемая истерика рвалась наружу. Я держала себя от того, чтобы не упасть на пол и не разрыдаться, сворачиваясь в клубок.
— Вы особенный оборотень, пусть и не понимаете этого. Вы могли бы помочь нам, а мы вам. Мы, Лея, отнюдь не враги.
Он покачал головой, водя перед лицом вытянутым указательным пальцем. На нём сверкнул в отблеске свечи крупный камень.
— Вас осталось всего двое, — заметил учитель. Я понимала, о ком он говорил. — И именно вы ближе всего к Судьбе. Он вас создал.
Я заморгала слишком быстро, чтобы сконцентрироваться на жестах, которые показывал учитель.
Как бы не хотелось слушать новую соблазняющую речь, я заставляла себя вспоминать живительную пощёчину от Идена. Удивительно, что меня привёл в чувства удар от мужчины.
Ровно, как и тогда. В тот день, с которого я стала побаиваться противоположный пол.
— И сейчас он просит помощи у своих детей.
— Понимаю, что вы боитесь. Вас не предупредили заранее, но я сам только узнал, — он улыбнулся. — И понял, что у нас нет другого выхода. Люди истребили практически всех. Ректор едва добилась, чтобы вас не убили, как особо опасных.
— Где она?
Пропустив половину речи из-за болей в голове, я задала волнующий вопрос. Только Елена могла положить конец всему, что здесь происходило. Но… как она допустила этого?
— Жива, не беспокойся, — учитель подошёл ко мне, едва касаясь талии.
Слабо отпрыгнув от прикосновения, я не выдержала. Согнулась, прижимаясь грудью к коленям.
Больно!
Мне уже было плевать, как я выгляжу. Плевать, что юбка разорвалась, а лямка на плече лопнула. Пусть смотрит, пусть смеётся!
— Вы же слышите его зов, — учитель говорил сверху.
Его голос задрожал, но Дориан казался спокойным.
— Он зовёт своих детей.
И я слышала. Голоса мертвецов, взывающих ко мне, сливались в один протяжный вой. Оборотни, звери, маги все молили меня помочь им, спасти, вытащить из лап людей. Их было слишком много, чтобы отвлечься, они были слишком громкими, чтобы заткнуть уши и закричать.
Я закрыла глаза, не в силах терпеть этот кошмар. И провалилась в бездну.
Некоторое время спустя
— Лея! Лея! — кто-то тряс меня, пытаясь разбудить.
Я нехотя открыла глаза, пытаясь понять, где нахожусь. Лежала на чём-то мягком. Моя кровать? Я в спальне, а Вивьен будит меня на завтрак?
— Жива! — кто-то облегчённо выкрикнул и прижался ко мне, согревая таким нужным сейчас теплом.
Приятно, мягко, хорошо. Но